присутствия. Гитарист и фанатик дежурств в хирургических клиниках, объездивший Европу, сменивший профессии от сборщика клубники до математика, отслуживший срочную в двух армиях – украинской и российской – Юлиана сложно было удивить. Но я дорожил нечаянной дружбой с ним, начавшейся с его шевеления уха. Я рекламировал Стасу новый альбом БГ на лекции по патану, а ниже сидел незнакомый парень. При слове «Лилит» его ухо повернулось в моё сторону. Разумеется, я подошёл в перерыве познакомиться. Теперь дорожил даже его «хвостом», выделявшимся на потоке на фоне коротких стрижек всех прочих ребят. Подойдёт ли ему клуб «Коммандо»? Эта дыра с дворовым рок-н-роллом, приютившаяся в ветшающем кинотеатре, свора студентов-интеллектуалов, грустящих, что многие субкультуры прошли мимо них, умерли раньше, чем мы с ними познакомились. Мы мочились в кинотеатральном, выкрашенном в чёрный цвет вместе с унитазами, туалете. Между нами встала девушка с широко намазанной красной улыбкой и широко раскрытыми зрачками. Она читала приклеенное объявление о продаже колонок. Юлиан дернулся, я забыл сказать, что туалет здесь всеобщий. В темноте зала на пластиковом столе, что мы заняли принесёнными под куртками бутылками, какой-то незнакомый парень в косухе делил на газете траву. Открыто и непринуждённо. Наверное, у него был килограмм. Вот так, отойдёшь по нужде, а место уже занято. Из-за громкой музыки группы «Лыжню!», мы не могли ему объяснить, что он украл у нас дефицитный стол. Парень жестами показал, что мы можем садиться, он один, и как компенсацию взять себе столько травы сколько захотим. Из толпы танцующих выскочили отличницы группы Аркадия и стали тянуть меня под светомузыку. Я взмахами рук представил им Юлиана, пока ещё чужого на курсе, он только перевёлся к нам. Вместе мы как раненые потряслись под музыку в центре зала. Стряхнули потом траву на пол, так как девчонкам не на чем было сидеть. Мы обсуждали домашку, кто-то взял в библиотеке единственный экземпляр монографии, по которой можно было подготовиться, и не вернул. Какая тварь это могла бы быть? Я вернулся от бара, пронесённое закончилось, согнал дочек профессоров чтобы поставить пиво. Долго объяснял всем по очереди крича на ухо, что Юлиан очень крутой парень и рад его представить компании. Потом началась драка, в «Коммандо» с магнитофоном на плече прорвались несколько рэперов. Они врубили свой кошмар и вырубили бородатого охранника. Однако силы были не равны. Мы не только запинали гостей, ударив ногами каждого раз по пять, но и выбросили в дверь магнитофон, который долго крутился-падал по высокой лестнице кинотеатра, разбрасывая батарейки. В ответ нам разбили окно камнем, на этом оппоненты разбежались. Музыканты очень ругались, что не успели побить вошедших, им нужно было поставить на подставки гитары и отключить ток, концерт не продолжался какое-то время, пока им не гарантировали, что в следующий раз они будут в первых рядах. Мы долго хохотали и рассказывали анекдоты, развлекали новенького Юлиана. Назарова, решила увезти его к себе ночевать. К стойке бара потянулась очередь, парень с газетой травы спал у сцены засунув голову в жерло колонки, репертуар сменился на русский рок, значит пришло время расходиться. На следующий день, я караулил друга у лекционного зала. Мне не терпелось понять, достойна ли наша дыра компании парня из Лондонского паба, видавшего всякое? Всё-таки я не мог предложить здесь ничего особенного, свежего, кроме совместного изучения дзен и айкидо. Юлиан вырулил из-за угла и неспешным рукопожатием глядя в глаза поблагодарил меня за вчера. «Ты ж после школы, тебе двадцать?», – спросил он ни с того ни с сего. Я кивнул в ответ. Это много? Мало? Закрутились мои мысли. БГ записал к двадцати несколько альбомов, а кое-кто и полком командовал. «Завидую, ты здорово провёл двадцать лет», – улыбнулся Юлиан. Из аудитории вывалила толпа студентов, младших, разделила нас, наш разговор утонул в шуме. Мы замолчали и просто смотрели на поток людей, которых заботило то, что нас заботило уже так давно.
