Техника к тому же стала более продвинутой, увидеть косяк за тридевять земель можно сидя за пультом на базе. И на каждом сейнере помимо эхолотов есть целый ряд приспособ для определения местонахождения рыбы. Купить, к примеру, оборудованный специально под этот вид деятельности, беспилотный летательный аппарат, которых развелось за последнее время множество. Все эти БПЛА, квадрокоптеры под общим названием “дрон”, напичканные электроникой, позволяют реализовать причуды их хозяев в любом направлении. Лишь не забывай их регистрировать. Потом получай разрешение и пожалуйста, пользуйся.
Правительству, под напором обеспокоенных организаций по сохранению фауны Охотского моря, пришлось принять постановление на запрет всякой деятельности по добыче морских богатств. На время, пока не восстановятся запасы. В океане можно, ещё разрешается. Хотя и там тоже не разгуляешься особо. SSCS* активно препятствует лову рыбы и браконьерству в водах Тихого океана. Доходит до того, что они применяет тактику прямого действия, вплоть до потопления судов. Естественно рыбакам не всем удается спокойно гулять по океанским просторам, а зарабатывать деньги как-то надо, поэтому и понеслась своего рода лихорадка, только не золотая, а рыбная. Рыбоводные базы по всему побережью Дальнего востока, как грибы после дождика, выросли. Разведение рыбы и моллюсков, даже крабов под запрет не попали, наоборот правительство поощряет этот вид деятельности. Ну, а чем мы с братом хуже. Вот я и пытаюсь найти способ, заработать. Имеются, конечно, и на Курильских островах рыбоводные базы, еще со времен СССР работают, но они в основном субсидируются государством, так как нацелены в первую очередь на восполнение природных богатств, а вот частные инвесторы пока еще не ринулись к освоению островов Курильской гряды. Я первый. Японцев и корейцев не беру в расчет, у них в этих краях этот вид промысла давно развит.
Сплошной туман не давал возможности рассмотреть издали остров Кетой. Зашел в это вязкое, давящее на сознание погодное явление как в темную комнату, где совершенно неразличимы ни небо, ни тем более солнце. Мне всегда в этом случае кажется - облако в виде тумана опустилось вниз под чьим-то давлением и застыло без движения в ожидании приказа от хозяина.
Ну вот, а что я говорил. Как всегда – «вдруг», туман резко закончился, или расступился по чьей-то команде, давая мне, возможность увидеть насколько близко катер подошел к берегу. Пусть и образно я тут пытаюсь передать ощущения от явного воздействия на мой умишко этого природного явления, ведь я же точно знаю, вернее, вижу по радару контуры берега, и туман мне не помеха, но все одно страх появляется от его присутствия. Впечатление будто я пробираюсь в темной, влажной от сырости пещере на ощупь. Брр, неприятно.
А вот и солнце, ослепительно яркое после темноты, засверкало, заискрилось светом, на зеленом покрывале острова, видимого уже довольно четко. Издали низины не просматриваются, лишь горы посредине темно - синего, а местами бирюзового водного пространства. Это и есть моя цель. По размерам - небольшой, десять на девять километров. И если бы не изрезанность берега, то так бы и был круглым камнем, создавая иллюзию, как будто кто-то сверху плюнул косточку от фрукта в океан, и она осталась навечно тут, лежит себе и ничто ее не берет, даже время не влияет на сохранность.
Ландшафт острова разнообразен. Здесь можно увидеть застывшие лавовые потоки, вулканическое плато, разного рода долины и впадины, высокие и обрывистые уступы, морские террасы и на суше и в море, пляжи и много других вкусностей, которые будь он где-то ближе к экватору наверняка бы заполонили любители пейзажей дикой природы. Вулкан не потух, считается действующим, хотя явного его буйства уже давно не наблюдалось, лишь дымящая гора высотой чуть больше тысячи метров напоминает о возможной опасности, и этот факт влияет отрицательно на его освоение людьми. Зато с возвышенности берут начало многочисленные речушки и ручьи. Правда, они не всегда безвредны, здесь и термальных источников, да ещё при наличии стронция, тоже хватает. В центре имеется пресноводное озеро, название у него чудное… - «Малахитовое». Очень красивое и разноцветное в зависимости от лучей солнца, падающих на протяжении дня под разными углами на поверхность воды. Полтора километра шириной и глубиной больше ста метров. Не знаю, кто его замерял, но в справочниках именно такую глубину обозначают. Я тоже нырять не собираюсь для уточнения, не с моей ногой, да и голышом…, в холодную воду…, нет уж, увольте, не хочется. Хватит для моих изысканий того, что я возьму пробы воды и по возвращению домой отдам в лабораторию на предмет изучения и выяснения ее пригодности для употребления.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Есть ещё одно озерко, в кратере вулкана, и называется…, очень оригинально, забавник был тот, кто его так назвал. Глазок! Куда глазеть-то? Вероятно в преисподнюю, туда, где земная печь бурлит, кипит, и готовый продукт периодически проситься наружу. И ведь кто-то постарался его ещё и измерить, глубина у него сорок метров и что интересно - она, глубина имею в виду, как и в озере Малахитовом не меняется. А ведь снега и дождей в виде осадков здесь в избытке. Куда, спрашивается, вода девается? Непонятно…, и интригует. Я уже говорил, тут много непонятных и порой мистических мест. Есть тут и полезные ископаемые, мизерные естественно, но имеются. Жалко строительного леса нет, зато карликовой и даже реликтовой растительности хватает.
Оп-па! - Нос моего катерка после выключения двигателей по инерции осторожно коснулся земли. Вполне себе песчаный пляж, небольшой по размеру, и дна тут не видно, сразу же буквально в метре от берега глубина моря уходит вниз вместе с каменным склоном этой горы, стремительно и неотвратимо. Не Бездна Челленджер, которая зафиксирована в Марианской впадине, но все равно, до дна далековато. Мой эхолот его едва - едва просматривает. И это у берега, где образовалась небольшая бухточка. Как информирует справочник - глубина достигает в этом защищенным от ветров месте двадцати метров. Морская терраса. Сразу же за бухтой дно резко уходит вниз. Купаться здесь я бы ни за какие коврижки не стал. Как ни странно, высоты не боюсь, а вот глубину вод измерять трушу. Боязнь пучины водной у меня с детства, когда чуть было, не утонул, купаясь в море, хоть я и наследственный моряк, но что есть, то есть. Ботофобия, так называется мой страх, может и не явный, всего лишь неосознанная боязнь бездны под собой. Как бы там не было, но имеет место быть.
И так, что мне предстоит сделать? Ну, во-первых: - причалить. При этом постараться не повредить корпус. Лучше всего, пристать бортом и используя кранцы закрепиться к причалу. Но здесь его нет, поэтому придется вставать кормой к берегу. Все также осторожно отвожу технику в море, разворачиваюсь, затем бережно, можно сказать крадучись, возвращаю катер вновь к тому же месту. Беру пульт - электроника рулит и тут. С его помощью опускаю кормовую платформу, обычно она применяется для спуска водного мотоцикла, но сейчас будет служить трапом. Два конца вывожу тоже на корму и выбрасываю их на берег. Никаких кнехтов тут и в помине нет. Платформа краем легла на песок, хорошо, что здесь такая глубина, винты не повредятся, можно было, используя мягкие кранцы и бортом причалиться, но не стану, так удобнее. Аккуратно схожу на пляж, таща за собой якорь, закрепляю его в грунте, выброшенные заранее два швартовных троса из синтетики привязываю на железный штырь, а затем втыкаю в землю. Это временная швартовка катера. Он не очень приспособлен для такой стоянки, но уже хорошо, что глубоко возле берега. Теперь ищем более основательные природные кнехты для крепежа концов. Осматриваюсь. Разве только вон тот камень приспособить, немного далековато, но трос имеется дополнительный, его и применим.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
