Если предположить, что все квартиры в этом элитном доме не сильно отличаются друг от друга метражом, а Полинина четырехкомнатная внушает мне трепет и восторг своими пространствами, то Макс не просто состоятелен, он очень богат. Денег, которые он отвалил за покупку этого жилья, мне хватило бы на всю жизнь.
Чувствую легкий укол зависти. Я-то тут на птичьих правах.
Если болтушки были правы, значит, Макс и сам переехал сюда только недавно. Это объясняет стерильную чистоту его хорошо обставленной квартиры.
Впрочем, он может и сам по себе быть аккуратистом. Ни разбросанных носков, ни потеков на раковине я у него не заметила.
Да и вообще при слове «бандит» мне представляется совсем иной образ, очень далекий от Макса.
Персонаж, который встает перед глазами, вовсе не такой высокий, мускулистый, красивый…
Вспоминаются зеленые глаза Макса, темные ресницы, ямочки на щеках… Черт побери, у него есть ямочки! Они – словно выстрел в самое сердце!
И губы у него по-мужски красивые.
В памяти тут же всплывают не совсем пристойные моменты нашего общения.
Стоп. Надо отвлечься.
Хотя бы вынести кроссовки на балкон. Там, думаю, досохнут быстрее. Полинина квартира выходит окнами на обе стороны дома. С одной стороны имеется застекленная лоджия, а с другой – открытый балкон. Как раз то, что мне нужно. Хватаю кроссы и топаю на балкон.
Окидывая взором площадку во дворе, вздыхаю. И дворик тут ухоженный, и парковка продуманная… И вдруг мой взгляд цепляется за швабру, перекладиной вперед торчащую с балкона кого-то из соседей снизу.
И к ручке этой самой шабры привязаны мои трусики!!!
Какой мерзавец!
Я вспоминаю, как Макс в душе стаскивает с меня промокшую одежду. Трусики, видимо, стащил вместе с джинсами. А когда я развешивала одежду, похоже они выпали, потому что я их не заметила.
Каков сукин сын!
Выставил мое белье, как свой трофей!
Меня терзает обида и некоторая неловкость.
Трусики не из самых сексуальных: белые хлопковые слипы в нежный розовый горошек.
Да как он смеет!
Кажется, именно в этот момент успокоительное отпускает меня, потому что злюсь я всерьез.
Ни за что не пойду к нему, решаю я.
Не иначе как вследствие всех пережитых стрессов, я принимаю прямо-таки экстремальное решение добыть свои трусишки самостоятельно.
И проживай Макс всего лишь этажом ниже, возможно, эта операция закончилась бы успехом, но нас разделяло целых два этажа.
Метнувшись в квартиру, я экипируюсь и со всем необходимым снаряжением возвращаюсь на балкон. Помощью для невышедшей ростом меня выступают низенькая скамеечка, приобретенная для того, чтобы было удобно доставать что-то с самых верхних полок, поясок от халата и такая же, как у Макса, швабра. Привязываю к швабре один конец пояса, на другом его конце завязываю петлю, влезаю на скамеечку и, свесившись по пояс, начинаю удить.
План был прост. Надо петлей зацепить швабру за перекладину и подтянуть к себе. Оказывается, это не так легко. Я все ниже и ниже перегибаюсь через бортик, а петля как нарочно не хочет надеваться на деревяшку. Пару раз даже вроде накидываю свое импровизированное лассо на цель, но не до конца, и оно срывается, а слегка приподнявшаяся швабра возвращается на свое место.
Я устаю так, как не после всякой тренировки. Длинные волосы, которые я не додумываюсь собрать перед нелегким предприятием, лезут в лицо и загораживают обзор. Футболка не по размеру тоже мешает, она задирается и пузырем надувается у горловины, через которую я могу проскочить почти вся целиком. Но я не сдаюсь.
И особенно укрепляюсь в своей решимости, когда с балкона по пояс высовывается Макс и смотрит наверх. Вероятно, он заметил беспокойное поведение своей швабры.
Макс просто смотрит и никак не пытается помешать. Что ж. Говорят, добро всегда побеждает зло!
С этой мыслью я отцепляю вторую руку от перил и обеими руками пытаюсь прицельно зацепить швабру.
Объемная футболка, которая задралась почти полностью, свободно съезжает по телу и повисает у меня на запястьях.
Слышу, как Макс одобрительно присвистывает.
С улицы раздается мужской ржач.
Черт!
А ведь я подцепила! У меня получилось!
Но если я сейчас начну поднимать свою добычу, то покажу голые сиськи всему двору!
Черт!
Гогочущий тип на улице не унимается. Никакого уединения!
Делать нечего. Отпускаю швабру, она падает и уныло повисает на швабре Макса. Футболка планирует следом, опускаясь словно флаг на побежденной заставе. Одной рукой прикрывая свою невеликую грудь, я подтягиваю свое тело обратно на балкон и сажусь на корточки, благо перегородка не прозрачная.
Осторожно высовываю голову по шею. Это вызывает еще один приступ смеха у мужика, облокотившегося на капот джипа и наслаждающегося представлением. Щурюсь, похоже это знакомое лицо. Олег. Перевожу взгляд на Макса, он снизу мне салютует зажатой в руке футболкой и машет рукой приятелю, чтобы тот поднимался. Ловкий мерзавец! Как он умудрился поймать свою футболку?
Хочется плюнуть. Максу на балкон.
Швабра с трусиками так и торчит на том же месте, только к ней теперь привлекает еще больше внимания вторая швабра.
Глава 9. Переговоры
Переполненная досадой, я возвращаюсь в квартиру.
Хочется что-нибудь разбить.
Смотрю на себя встрепанную в зеркало и внезапно начинаю хихикать.
Господи, когда я стала идиоткой? Что я творю? Хотя, может, таким образом организм справляется со стрессом.
Макс тоже хорош. Очевидно же, что он вывесил трусишки в расчете на то, что я их увижу. Ребячество. Прямо скажем, вовсе детская выходка.
И что мне теперь делать?
Плюнуть бы. Можно подумать, у меня других проблем нет.
И все же.
Не то чтобы у меня закончилось белье, но меня весьма смущает факт, что мои горошки в плену у взрослого незнакомого мужчины. Да и швабру надо вернуть, тем более, что она не моя, а Полинкина. Вряд ли она к ней сильно привязана душой, но все-таки.
Интересно, они там вдвоем потешаются надо мной?
Пойти и потребовать свое назад?
Что-то прям страшно. Я прекрасно осознаю, что несмотря на то, что Макс мне помог, он вовсе не белый и не пушистый. Этот, язык не поворачивается назвать его парнем, молодой мужчина из тех, кого называют «Серьезным человеком». Мое сегодняшнее хулиганство достаточно безобидное, поэтому сходит мне с рук. Ну и повеселила я его, это совершенно точно. Наблюдая за мной со своего балкона, Макс никоим образом не стремился скрыть, что развлекается за мой счет. Я даже снова видела ямочки на щеках. К тому же, победа осталась за ним, это не может не греть его самолюбие.
Но.
Я очень хорошо помню его слова и тон, которым они были сказаны. Его помощь не бескорыстна. И за этим к нему лучше не обращаться.
Какое-то время мнусь, не в силах принять какое-нибудь решение. И вроде надо, но вроде и не так чтоб уж сильно. И страшно, и почему-то тянет спуститься на два этажа вниз. За время своих терзаний я успеваю выпить аж три чашки зеленого чая, все-таки покормить многострадальных рыб и приготовить нехитрый завтрак – сырники, которые не лезут мне в горло.
Выждав час и убедившись, что машины Олега больше нет во дворе, я все-таки иду к Максу.
Чтобы не возникло никакой двусмысленности, я одеваюсь настолько закрыто, насколько позволяет мне погода. Даже волосы собираю в классический строгий пучок.
Хорохорюсь, репетирую про себя все слова, которые несомненно заставят этого бессовестного не вредничать, но поджилки подрагивают.
Так. Трусы. Пояс. Швабра.
Ну, с богом!
Макс открывает мне дверь не сразу.
Полотенцем, которое в его руках больше напоминает носовой платок, он утирает испарину, выступившую на шее и голой груди. Макс выглядит так, словно только что закончил спарринг. Я вижу отлично развитую мускулатуру, вздувшиеся вены на руках, узкую талию, застарелый шрам на боку, кубики пресса на животе и дорожку золотистых волос, убегающую под резинку спортивных штанов.
