Наш четырёхосный вездеход повышенной проходимости мог преодолеть преграды высотой до двух метров. В кунге имелись: биотуалет; душ с баком на триста литров; маленькая, но полноценная кухня; двуспальная кровать; закруглённая бронированная башня на крыше, герметичная в закрытом состоянии, а при открытии обеспечивающая угол обзора в триста шестьдесят градусов, КОРДа в ней изначально не было, умельцы в лагере под Тулой, за услугу, вмонтировали туда пулемёт; люком в кабине мы ни разу не пользовались, но как запасной выход, он незаменим; колёса на нашем вездеходе мало того, что прикрыты бронёй, так ещё имеют самозатягивающуюся резину и систему автоподкачки шин; климатическая установка не даёт замёрзнуть даже под Мурманском и не зажариться под Адлером; автосбор дождевой воды не раз выручал в дальних поездках; а водяной и воздушный фильтры позволяли проходить места, где окружающая природа крайне враждебна человеку; четыре топливных бака, каждый на пятьсот литров обеспечивали большую дальность хода, а двигатель, работающий на всём известном топливе, позволял заправлять эти баки чем угодно – главное не смешивать; на переднем бампере находилась лебёдка для того, чтобы эта машина могла сама себя вытаскивать и мы ей даже один раз пользовались, когда под Якутском забрались в такие дебри, где не ступала нога человека; под днищем располагался большой аккумуляторный блок; на крыше, поверх брони установлены солнечные батареи; рация сверхдальнего радиуса действия давала возможность прийти на помощь попавшим в беду людям; минидизельэлектростанция позволяла без заведённого двигателя продолжительное время жить в автомобиле; бортовой компьютер, помимо технических составляющих, предоставлял контроль пространства за автомобилем, для чего сзади укреплены две видеокамеры; мощные фары превращали ночь в день, а система шумоизоляции позволяла игнорировать все внешние раздражители.
Мы нашли этот автомобиль в тот момент, когда считали себя трупами. КамАЗ нас спас от лап изменённых. С тех пор мы вытащили тысячи людей из рук смерти. А так же заслужили позывной «Ангелы жизни».
Не знаю, для каких целей изначально разрабатывалась эта машина. Даже предполагать не берусь. Это не машина, а самодвижущаяся крепость. Может кто-то предвидел апокалипсис, но попросту не сумел добраться к своему Ковчегу?
Недавно мы узнали тайну, которую обычным смертным знать не дозволялось. После этого нас много раз пытались убить. Апогея мы достигли теперь, когда максимально приблизились к секрету, сокрытому от остатков выживших. Логика подсказывала, что чем глубже в столицу мы будем забираться, тем рьянее нас будут пытаться остановить.
Остов развороченного грузовика полыхал и чадил. Вскоре, привлечённые шумом, здесь будут изменённые со всей округи.
– Поехали, – я упал на пассажирское сиденье, «Вал» положил на колени. – Бери влево.
Тяжёлый автомобиль двинулся. Ира начала объезжать препятствие. В разорванной кабине виднелись остатки роботизированного механизма, который и выкатил грузовик перед нами.
На перекрёстке нас ждал огромный завал – авиалайнер снёс два дома. Дорогу перегораживали горы кирпича и плит вперемешку с остатками самолёта. Трагедия, скорее всего, произошла в первые часы после начала апокалипсиса, но пылью здесь воняло до сих пор. Из-за покорёженного фюзеляжа высунулся изменённый. Поблымкал удивлёнными глазами и снова спрятался. Скорее всего, он один. Не подходит место для засады. И для жизни новому витку эволюции не подходит – им требуются тёмные и холодные, желательно подвальные, помещения.
Слева массив деревьев – к ним лучше не приближаться. Оплетут ветвями колёса и что тогда делать? Под Сыктывкаром мы как-то спасли людей, завязших в такой ловушке. Благо у них оказалась рация, а мы проезжали мимо.
– Как думаешь, вон там пролезем? – указала Ира на гору из строительного мусора.
Я присмотрелся. А ведь вполне возможно, что и проедем. Несколько межэтажных перекрытий упали довольно удачно. Весь вопрос в том, насколько удобен спуск с другой стороны завала.
– Давай за пулемёт, – сказал я. – Подстрахуй, на всякий случай. Я схожу, проверю.
Ира перелезла в кунг. По тоненькой лестнице забралась в башню. Скрипнуло крепление КОРДа.
Я открыл дверь и спрыгнул вниз. С опущенным автоматом направился к завалу. Глаза не отрывал от развороченного фюзеляжа, где видел уродливую морду изменённого. Трогать его без надобности. Всех представителей нового мира не перебить. А сам он вряд ли нападёт – по одиночке они трусливы.
Я взобрался по битым кирпичам на первое из межэтажных перекрытий. Покорёженный фюзеляж самолёта находился сбоку. Постарался не смотреть в ту сторону, делал вид, что не видел изменённого. Однако боковым зрением контролировал ситуацию. Медленно вскарабкался к вершине завала. Спуск выглядел не так идеально, как подъём, но вполне приемлемо. В современном мире мы не единственные, кто ездит на вездеходе. В нескольких местах нашлись следы от покрышек, кто-то пользовался этой дорогой.
Я спустился вниз, трусцой пробежал к автомобилю. Встал на подножку и открыл дверь. Забрался внутрь. Через минуту в кабину через резиновую кишку перебралась Ира.
– Давай попробуем, – сказал я. – Здесь уже ездили. Весь вопрос в том, сколько весила их машина?
Не хотелось возвращаться. У меня стойкое чувство, что ничего хорошего из этого не выйдет. Те, кто не желает, чтобы мы добрались в центр Москвы, явно будут рады, если мы пойдём лёгким путём, ведь он никогда не приводит к качественным результатам. Пробираться через дворы – дело неблагодарное. Улицы расчищены от брошенных автомобилей и прочего мусора первыми мародёрами. Дворами же никто не занимался. Конечно, если припрёт, то придётся продираться и там – благо машина позволяет. В таком случае мы наделаем много шума, на который сбегутся изменённые со всех окрестных подвалов. А большой толпой они вполне способны доставить нам неприятности. Ещё одна проблема при таком способе перемещения через город – деревья. На широких улицах они физически не могут дотянуться к проезжающей машине. Эволюция, конечно, добавила им подвижности, но корни в земле никто не отменял. На узкой дворовой дороге, пробираясь по брошенным автомобилям, мы станем лёгкой добычей, для деревьев. А если рядом окажутся изменённые, которые большой толпой вполне способны перевернуть даже наш автомобиль…
Ира медленно двинула КамАЗ к импровизированному подъёму. Вновь из-за фюзеляжа появилась безобразная морда изменённого. В прошлом наверняка женщина. На плоской груди болтались чёрные остатки лифчика. Может, и летела женщина на этом, разбившемся в черте города, самолёте. Кто ж теперь скажет? В мире сейчас больше вопросов, нежели ответов.
Наш автомобиль миновал кирпичное крошево и начал карабкаться по плитам. Поначалу всё шло как нельзя лучше. Когда мы почти забрались на вершину, одно из межэтажных перекрытий пошатнулось. В сердце завала протяжно скрипнуло.
– Поехали! Поехали! – выпалил я, предчувствуя самое плохое.
Ира вдавила педаль газа. КамАЗ зарычал, словно раздражённый зверь. Рванулся к вершине. На экране бортового компьютера мы видели, как позади рухнула плита, образовалась яма. Упади мы в неё и никакая лебёдка не вытащит обратно. Слишком всё выглядело подозрительно – наши враги словно знали, что мы непременно полезем через завал. Подстроили очередную ловушку, даже следы от колёс не поленились оставить. Ещё секунда и мы бы не смогли достигнуть цели.
Наконец тяжёлая машина взобралась на вершину завала. Спуск выглядел не таким гладким, но неожиданностей нас там точно не ждало. Гора битого кирпича не могла провалиться в глубину. Мы медленно начали съезжать. В кунге что-то звякнуло и покатилось. Вцепившись в ручку двери, запоздало подумал, что за руль следовало сесть мне. Потом откинул эти сексистские предрассудки, вбитые нам с рождения. Ира управляла автомобилем лучше.
На спуске нас слегка занесло. Я подумал, что приключение закончилось. Сейчас нас развернёт, а после тяжёлая машина завалится на бок. Однако Ира смогла вырулить, и мы благополучно съехали на ровный асфальт. Подпрыгнули на большом куске кирпичной стены.
– Фух, – супруга вытерла испарину на лбу. – Зря мы сюда полезли. Ещё б чуть-чуть и увязли. Ещё неизвестно, что произошло бы, упади мы в эту дыру.
– Мда… – представил перспективы такого исхода событий. – Пешком добраться к Чёрной грязи удовольствие не из приятных.
Именно там, между Зеленоградом и Москвой, находился один из лагерей выживших. Вообще вокруг столицы таких лагерей много. Не меньше семи. Просто в этом нас попросили о помощи, и мы туда заехали. Требовалось найти группу, потерявшуюся в четвёртом микрорайоне Зеленограда. Это оказалось самым тяжёлым заданием, выпавшим за все года нашего странствия по миру. По дороге нас чуть не разорвали деревья, встретилось самое страшное животное современности – кошка, изменённые чуть не поймали нас в ловушку. В итоге, когда мы, наконец, пробились к группе, то из семнадцати человек в живых остался лишь один. Мы попросту не успели. Какова цель забравшегося в подмосковный город отряда, так и осталось загадкой, но спасали мы точно не людей. Командование лагеря осталось довольно и щедро оплатило нашу работу. Нам полностью заправили и отремонтировали машину, выдали патронов и припасы. Награда нам показалась непропорционально высокой – словно мы весь Зеленоград от изменённых зачистили.
