До города оставалось совсем ничего, как вдруг фары автомобиля выхватили из темноты лежащий посреди дороги предмет. По мере приближения к нему становилось ясно, что это потерпел аварию небольшой грузовичок. Она как-то видела один такой в порту. Обычно на нём перевозили свежий улов для последующей продажи или переработки.
Пришлось нажимать на тормоза. Грузовичок улёгся на дороге так, что его можно было объехать. Останавливаться здесь и разбираться с этим ДТП Изабелла не собиралась. На это есть дорожная полиция, да и страшно увидеть мертвеца, если водитель разбился. Тихо порыкивая мотором, кадиллак аккуратно двинулся в объезд грузовика, когда перед ним словно из-под земли вдруг вырос высокий негр.
От неожиданности девушка нажала на тормоза, о чём впоследствии горько жалела, не понимая, что тем самым избежала смертельной опасности. Неизвестный негр, недолго думая, сунул в приоткрытое окно ствол автомата и что-то сказал на своём. Потом повторил то же самое по-арабски.
— Ноу андестэд!
— Тьфу, блин, американка. Янки о инглиш вумен? — вспомнил я некоторые слова.
— Ай эм американ! Американ вумен.
— Ясно, суки американские. А ну-ка, вымётывайтесь из машины!
— Вот?!
— Что «вот»? Пошла вон! — я, уже не стесняясь в выражениях, по-русски материл её.
Спавший на заднем сиденье мужчина проснулся и в недоумении приподнял голову, с удивлением смотря на наглого негра. На машине стояли посольские номера, и лишь безумец осмелился бы остановить её. Но им не повезло, и на их пути встретился именно такой безумец.
Американцы не понимали русского языка, а я плохо знал английский, на выручку мне пришёл Фарах. Он, оказывается, знал и французский, и английский, и даже арабский. Полезный, что ни говори, кадр.
— Он предлагает выйти вам из машины, иначе вам будет очень плохо, — быстро перевёл Фарах мои слова.
— Рэйп, рэйп! — бормотала американка, пока мужчина пытался что-то сделать, ковыряясь сзади.
— Что она бормочет, Фарах?
— Боится, что её изнасилуют.
— Сдалась мне это крашеная уродина. Но ты скажи им, что если они сейчас же не вылезут из машины, то я изнасилую и её, и его, для профилактики так сказать. Мы ж из тюрьмы, голодные. А потом расстреляю, и заодно пусть всё из карманов вынимают, для нас сейчас деньги лишними не будут.
Фарах перевёл. В этот момент американец всё же нашёл, что искал, и вынул из сумки револьвер. Его довольную улыбку я увидел раньше, чем револьвер, и сразу догадался, с какой радости он так разулыбался. Ох, уж эта американская улыбка…
Вот ведь, опять двадцать пять! Ну почему люди, когда их спокойно просишь по-русски не лезть на рожон, обязательно сделают всё наоборот. Я же вам не негр тупой! Гм, ну, негр, конечно, но не тупой же?! И по-арабски сказал, всё равно не понимают. Дураки, одним словом.
Щелчок предохранителя и три патрона слегка всколыхнули ствол автомата, подбросив его вверх. Автоматные пули унеслись в ночное небо, пролетев над крышей, а я сунул ствол внутрь салона. Достать-то револьвер американец сумел, а вот быстро взвести курок и выстрелить он не успел.
— Бросай оружие, тварь американская, — прорычал я по-русски.
Слов моих никто не понял, но ни дуло автомата, ни тон, ни зверское выражение моего лица не оставляли никаких сомнений в моих намерениях.
* * *
Яков Джейбс, проснувшись, оказался шокирован происходящим. У него и в мыслях не возникало, что возможна такая ситуация, однако на них напали! Но он американец, а не соплежуй, а у каждого американца в пользовании всегда есть оружие, и почти каждый им владеет. Револьвер лежал у него в сумке, в которую они побросали остатки своего пикника, уезжая с пляжа. Он о нём и забыл, брал так, на всякий случай. А сейчас вот вспомнил, и вовремя.
Наблюдая за действиями негра, Яков зарылся в недра сумки, мысленно ругая самого себя за безалаберность. Наконец, нащупав среди всевозможного барахла рифлёную рукоять револьвера, он с победной улыбкой схватил её и стал потихоньку вынимать. Но тут всё пошло не так, как он планировал. Такой прыти от негра Джейбс не ожидал: тот правильно понял его улыбку и, не успел Яков достать револьвер и наставить его на грабителя, как автомат коротко рявкнул короткой очередью.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«Вот и всё!» — мелькнула в голове начинающего дипломата запоздалая мысль, но выскочила она явно преждевременно.
Не успевший ещё растерять весь пороховой дым ствол автомата оказался в салоне автомобиля. Чёрный, чернее ночи дульный срез упёрся почти в лоб Джейбса. А поверх автоматного ствола угрожающе белели белки глаз бандита, не суля ничего хорошего.
Револьвер так и остался не взведён. Яков громко сглотнул, дёрнув острым кадыком. Шанс отбиться у него ещё был, но взглянув на перепуганную Изабеллу, он со вздохом аккуратно положил револьвер на переднее пассажирское сиденье.
— Мы выходим! — сказал он по-английски.
— Плиз! — расплылся в ехидной улыбке наглый разбойник. В том, что улыбка была именно ехидной, Джейбс не сомневался, но приказ выполнил и медленно вышел из машины.
— Фарах, вперёд.
Юркий и тщедушный негр сразу же нырнул на заднее кресло и там застыл в ожидании.
— Баксы! — приказал автоматчик.
И хотя хорошо знакомое слово прозвучало несколько странно, Джейбс понял, что речь о деньгах.
— Всё в сумке, — кивнул на неё Яков.
— Леди?! — негр склонился перед Изабеллой то ли в шутовском, то ли в издевательском полупоклоне, картинно отводя в сторону свободную от оружия руку и делая шаг назад, явно освобождая проход: — Ваш выход!
Изабелла вылезла вслед за своим любовником и в сердцах хлопнула водительской дверью.
— Ключи?! — хам сложил пальцы щепоткой и выразительно потряс ими в воздухе.
— В замке.
Бандит глянул через окно и, заметив висящий брелок, кивнул. За всем этим представлением-пантомимой с интересом наблюдал с заднего сиденья подельник дерзкого грабителя.
Изабелла же, как истинная женщина, больше всего жалела сейчас забытую на переднем сидении сумочку, что не взяла впопыхах, но попросить вернуть её не посмела.
Бандит быстро сел за руль, завёл двигатель, однако заметив её сумочку, не уехал. Он наскоро выпотрошил её, забрав несколько крупных купюр, и лишь после этого дал газу.
Двигатель взревел, и машина резво сорвалась с места, затормозив возле грузовичка.
— Можешь вылезать, амиго! — проорали из кадиллака водителю грузовика. — Леди, держите свою сумку!
И дамский аксессуар вылетел через водительское окно, упав возле грузовика. Это не осталось незамеченным американцами. Кларкс бросилась к своей сумке, словно в ней хранились все сокровища мира, а страшный негр покушался на её любимую губную помаду. Снова взревев мотором, машина умчалась, и вскоре о ней не напоминало ничего, кроме дыма выхлопных газов.
Из разбитого грузовичка вылез насмерть перепуганный водитель и стал сбивчиво рассказывать о том, что произошло. Опросив его, Джейбс понял, что это уголовники, и они, скорее всего, сбежали из тюрьмы, что находилась неподалёку. Изабелла рыдала, пришлось её долго успокаивать, потом ловить машину и добираться до посольства. В общем, они оказались на месте только к утру.
Яков Джейбс дал себе слово, что найдёт и достанет из-под земли этих двух негров. Особенно того, что стрелял из автомата. Плохо, что он так его и не запомнил. Его глаза, горевшие дьявольским огнём, тоже почти не отложились в памяти Джейбса, а ночью все негры черны. Да и похожи друг на друга, как две капли воды.
Машину он нашёл в этот же день ближе к вечеру, она одиноко стояла, брошенная в порту. Все вещи, кроме денег, остались на месте, даже в бардачке всё лежало нетронутым, в нём же нашлись и ключи, а вот бензин в баке почти закончился, плескалось что-то на самом донышке. Видимо наглецы гоняли на посольской машине по всему городу, наслаждаясь своей безнаказанностью. В голове просто всё это не укладывалось, но что поделать. Денег они потеряли немного, гораздо сильнее терзала обида: Джейбс впервые за всю жизнь почувствовал себя человеком третьего сорта.
