Катерина чуть не хлопнула себя по лбу ладонью из-за глупости вопроса. Где же ему ещё быть. Затем с недоумением осмотрела с ног до головы Батора, одетого в белый батник и коричневые штаны, которые явно не подходили для похода.
— А что, вы разве не будете сопровождать его?
— Нет. У меня приказ короля охранять ваше величество при выездах из замка, и на его территории в его отсутствие.
Не говоря больше ни слова королева направилась в оружейную, которая располагалась по правую сторону от замка. Отделённый кованым забором дворик размещал в себе и длинную конюшню, и небольшую кузню, и внушительных размеров оружейную и ещё множество хозяйственных построек. Жизнь тут кипела не меньше чем на главном дворе.
— Доброе утро, дорогая. Как твоё самочувствие? — завидев вошедшую жену, крикнул король с дальнего угла длинной комнаты, увешенной различным оружием и заставленной доспехами.
— Ричард, нам нужно поговорить. Это очень важно. Наедине, — подходя ближе добавила Катерина.
Король махнул рукой, и оруженосцы, помогающие ему надевать латы, оставили их, растворившись за входной дверью.
— Я вижу, ты чем-то взволнована, душа моя. Что стряслось? Я слушаю, — продолжая затягивать ремни на наручах, сказал Ричард.
— Почему Батор не идёт с вами?! Мне достаточно охраны отряда рыцарей, которых ты приставил ко мне. Господи, да они нападение целой армии способны отразить! На что мне Батор?! — Катерина явно была на взводе.
Мужчина перестал снаряжаться и перевёл взгляд на жену, пристально посмотрел поджав губы.
— Он единственный кому я доверяю как себе. Так будет спокойнее. Да и не на войну же иду. Это всего лишь переговоры. Думаю, все будет хорошо.
— Если это всего лишь переговоры, то к чему это все? К чему доспехи отца? Сбор войска? Может ты ещё и меч с щитом возьмешь выкованные из перьев твердокрылого грифона?
— Именно их я и думал взять, — усмехнулся Ричард, — Пойми, врагу стоит лишь только показать слабое место, и он тут же по нему ударит. Даже если и не собирался. Переговоры, это не только болтовня, но и демонстрация силы. Демонстрация готовности дать отпор любому, кто чувствует не существующего преимущества перед соперником. По слухам Альберт готов на любую подлость. По словам нашей секретной службы он может попытаться ударить и по моей семье. Хочу быть уверенным в вашей безопасности.
Катерина громко вздохнула. Батор не совсем вписывался в ее планы, но переубедить мужа не представлялось возможным.
— Дорогой, вы с Батором с детства вместе. Его отец верой и правдой служил твоему отцу, он служит верой и правдой тебе. Во всех походах вы были не разлей вода. Он не только рыцарь, полководец, и отличный воин, но так же твой друг и советник. Ты не должен оставлять его со мной. Ты можешь приставить ко мне ещё дюжину солдат, но Батор будет полезнее тебе.
Ричард тяжело вздохнул и опустил глаза в пол. Скулы нервно перекатывались под кожей.
— Сейчас смутные времена. И если я не буду уверен в безопасности своей семьи, значит, я подставлю своё слабое место для удара. Пожалуйста, прими моё решение как должное, и я обещаю, что вернусь домой крепко стоя на своих ногах. Нет в мире меча, что пробьет мой щит, и выстоит под натиском моего клинка. Батор действительно незаменим, именно поэтому он останется с тобой.
— О, великий грифон, ты безмерно упрямый! — недовольство застыло на лице королевы, — Хорошо. Но молю — будь осторожен.
— Обещаю.
Он приблизился и нежно поцеловал Катерину, и по ее спине как в первый раз прокатилась волна мурашек. Всего лишь на несколько секунд их губы слились, но ради них хотелось жить. Она желала сковать Ричарда в объятиях и продлить этот момент, сдержалась. Рациональное брало вверх над эмоциями. Поступила бы она так зная, что это их самый последний поцелуй? Наверняка нет, но она не знала. Что сделано, того не изменишь.
Ричард окликнул оруженосцев, те не заставили себя ждать, и продолжил сборы.
Катерина вышла из оружейной. У дверей разминулась с временным "телохранителем" и преданным рыцарем короля — сэром Батором. Не проронив ни слова, он отбил поклон и скользнул в закрывающуюся дверь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Милорд, — очередной поклон уже королю, — Ваша беседа с королевой не поменяла решения относительно меня!?
— Нет, друг мой. Не спускай с неё глаз. Особенно во время визита к ведьме, — чует моё сердце, что-то не так. Катерина не договаривает мне добрую часть правды.
— Её величество никогда не давала повода усомниться в правдивости своих слов. Почему же сейчас все иначе?
— Не знаю… Возможно это все мои личные причуды, но так мне будет спокойнее, — Ричард положил руку на плечо Батора и крепко его сжал, — Это не приказ, прошу как друга. Будь бдителен и осторожен.
— Ты знаешь, я без лишних сомнений отдам жизнь за вас.
— Знаю. Потому и доверяю тебе. Жизнь отдавать думаю не придется, но перестраховаться не помешает. Можешь использовать трюк с призрачными экипажами, как тогда, во времена холодной войны с востоком.
— Так и поступлю.
Площадь перед замком заполнилась горожанами самых разных возрастов. От мала до велика, от бедного до богатого, люди пришли провожать короля. Вдоль живого коридора ровными рядами стояло небольшое войско, начиная от подножья статуи и заканчивая решетчатыми воротами на выезде со двора.
Король торжественно ступил на округлый постамент перед каменным грифоном и, воткнув в специальное отверстие меч "стальное перо", преклонил колено.
Это была давняя традиция, уходящая корнями глубоко в историю королевской семьи.
— Когда-то, мой прадед стал свидетелем редчайшего проявления доброты магической твари. Твердокрылый грифон спас его на поле боя, укрыв крыльями от вражеских стрел. Помог отстоять наши земли перед натиском врага и щедро одарил его этим неразрушимым оружием. Но дал он его не для того, чтобы нападать на слабого, а для того, чтобы защищаться от сильного. Так пусть же помогут эти щедрые дары и в этот раз отстоять наши земли. Да поможет нам великий грифон! — Ричард закончил речь, и преклонил перед статуей голову, что следом за ним сделали и все присутствующие на площади.
Одним из главных постулатов королевства в то время был мир с магическими существами всех мастей. Они не подвергались гонению, истреблению и прочим ужасным вещам. Касалась это не только признанных магическими животных, но и обладающих магией людей — ведьм и ведьмаков. Прошу прощение за это лирическое отступление, продолжим.
Встав на ноги и вернув меч в ножны, король подошёл к стоящим позади жене и сыну.
— Я прошу твоего благословения, любимая, — громко произнес Ричард.
— Благословляю, — громко ответила Катерина, — и молю бога, чтобы конфликт удалось решить мирным путём.
— Да станут твои слова истинной.
— Папа, когда я вырасту, у меня тоже будет такой меч? — спросил принц с детским азартом и восхищением глядя на клинок.
— Конечно, Вильям, — Ричард провёл рукой по волосам сына, — ты получишь его от меня как я получил от своего отца, а тот от своего.
— Удачи, дорогой, — и добавила одними губами, — люблю тебя.
Ричард слегка улыбнулся, самыми уголками губ, но тут же посуровел и прокричал:
— В путь!
Ричард оседлал коня и поскакал во главу колонны за ворота, затем и ряды солдат стали медленно вытекать в ворота замка. Зеваки последовали за ними, и пять минут спустя двор опустел.
Катерина печально наблюдала за плавно опускающейся решеткой. Почему то она напомнила ей гильотину падающую на шею бедного приговоренного к казни. Это мгновение останется в памяти до конца, её не долгой, жизни.
— Какие у вас планы, ваше величество? Снаряжать карету?
Батор которого мгновение назад вроде бы не было рядом оказался за спиной.
— Пока рано, но я поставлю вас в известность Батор, как только придёт время.
Катерина взяла за руку сына и направилась с ним в сад. Сейчас ей хотелось побыть с сыном перед тем как покидать его на неопределенное время. Королевский сад располагался по правую сторону замка, и был огорожен декоративной, из коварного железа, изгородью. Его размер был весьма внушительным, целого дня было бы мало, чтобы побывать в каждом уголке этого чуда. Аккуратно уложенные брусчатые дорожки пронизывали десятки рядов плодовых деревьев, в сопровождении идеально подстриженных кустарников. Множество различных скульптур и фонтанов встречались там, любоваться на которые можно было бесконечно долго.
