Из окна Лиза наблюдала, как серая лайка — самец, она рассмотрела — ел хлебец. Аккуратно ел своей немаленькой пастью. Собака явно не голодная, и у Лизы появилось странное ощущение, что пес съел этот хлебец просто из вежливости.
Странные какие-то мысли лезут ей в голову. Это от усталости. Самое лучшее, что сейчас можно сделать — лечь спать. И завтра, с утра, с новыми силами… Как правильно сказал Кравцов, утро вечера мудренее. И Лиза отправилась исполнять свое намерение.
***
— Каша на порошковом молоке, но я уже привык, — хлопотал вокруг Лизы Кравцов. Завтракали они в общем домике, в котором было что-то вроде столовой и большая кухня. И кашу им вынесла женщина, которая явно выполняла обязанности местной поварихи. На столе стояло большое блюдо с яблоками. — А чай у нас на местных травах, вам же вчера понравилось?
— Да, спасибо, — Лиза приняла из рук Кравцова чашку. И поняла, что про кофе лучше не спрашивать. А потом тронула рукой желто-красное яблоко. — Матвеевские?
— Уже знаете? — восхитился Лев Федорович, устраиваясь напротив Лизы. — Они самые. Очень долго хранятся, практически до нового урожая. Вот не знаю только, — он вздохнул, — как с урожаем в этом году будет?
— А что не так?
— Так Матвея Исаевича-то нет. Как там яблони без него? Я вот и не знаю. Ребята-капитаны говорили, что цвели, с воды с определенной точки немного видно. А что дальше… Я там не был с того дня, как мы… — Кравцов кашлянул, — как мы тело земле предали.
— В каком смысле? — Лиза не донесла ложку с кашей до рта. — Вы хотите сказать, что мой дед… похоронен там?!
— Точно так, — ответ Кравцова прозвучал сухо и неловко.
— Так нельзя же! Человек… в смысле, тело должно быть погребено в специально отведенных местах! На кладбище! А чтобы где вздумается… Так не положено!
— Не положено, — все так же неловко согласился Лев Федорович. Спрятался ненадолго за чашкой с дымящимся чаем. — Что же у нас за тема-то такая за едой… Эх… Нельзя было деда Матвея оттуда увозить. Нельзя, понимаете? Просто нельзя. Он с этим местом сроднился, он к этой земле прикипел. Он эту землю, на которой яблоневый сад растет, сам… сам, можно сказать, создал. Имеет право в ней и упокоиться. Там, под яблонями.
— Слушайте, но это же незаконно! — Лиза все никак не могла успокоиться.
— Ну, напишите жалобу, — буркнул Кравцов.
Лизе вдруг стало стыдно.
— Извините, — пробормотала она. — Это и в самом деле… необычно. Но… Нет, конечно, я никаких жалоб писать не буду. Еще раз извините.
— А попробуйте лучше яблочко, Лизавет Георгиевна, — Кравцов повеселел.
Лиза протянула руку и взяла яблоко. Оно было небольшим, теплым и все еще не дряблым. И очень-очень вкусным.
— Нравится? — Кравцов наблюдал за ней. Лиза энергично закивала. — Вот, загадывайте, если какая болячка есть — вылечит.
— Нет у меня болячек, — Лиза вспомнила рассказа Лисовского. Похоже, это и в самом деле очень живучая легенда.
— Значит, красоты прибавится! — и не думал сдаваться Кравцов. — Хотя вам куда уж дальше-то? Все мои холостяки ко мне вчера на поклон по очереди пришли с вопросом: «Замужем ли и как зовут?».
Лиза рассмеялась этому неуклюжему, но милому комплименту.
— У меня к вам просьба, Лев Федорович.
— Слушаю.
— Обращайтесь ко мне по имени. И можно на «ты».
— Хорошо, — улыбнулся Кравцов.
— И у меня будет еще одна просьба.
— Так-так.
— Давайте туда съездим.
— Куда?
— Туда, где растут яблони.
***
Кравцов долго причитал, охал, что-то бормотал, куда-то уходил и с кем-то говорил. Потом снова возвращался, вздыхал по поводу нормы бензина и что мотор шалит, и снова уходил, вздыхая и бормоча себе под нос. А Лиза сидела в столовой и пила ароматный чай со сладким хрустящим яблоком, которое вырастил ее двоюродный дед.
Наконец, Лев Федорович вернулся окончательно, сел за стол, допил остывший чай.
— Думаю, вы… в смысле, ты права, Лизавета. Имеешь право посмотреть на место, где покоится твой дед.
Мотивы Лизы были совсем отличные от того, чтобы посмотреть на место упокоения Матвея Исаевича. Эти мотивы она и сама себе не могла объяснить. Поэтому ограничилась коротким искренним «Спасибо».
Глава 3
В распоряжении базы был собственный катер, но совсем не чета тому красавцу, на котором Лизу доставили сюда — небольшой и порядком обшарпанный.
— Он так-то и до поселка дойдет, — Кравцов сам устроился за штурвалом. — Только не быстро и по спокойной воде. Но до заимки деда Матвея за час поди доберемся.
Лиза только вздохнула. Она уже поняла, что здесь понятия расстояния и времени — совсем другие. И к этому надо привыкать, если она планирует здесь остаться. Правда, с этим «остаться» пока ничего не ясно.
Лев Федорович все еще возился с приборной панелью, как вдруг на пустынном пляже появился провожающий. Уже Лизе знакомый.
— Ой! — не сдержала Лиза удивленного возгласа.
Мотор чихнул и затарахтел, а Кравцов обернулся.
— А! — лицо его исказила досадливая гримаса. — И ты тут как тут.
— Это… это ваша собака, да?
— Ну, теперь можно сказать, что моя, — катер стал медленно отчаливать. — Это Туман. — Кравцов помолчал, сосредоточившись на управлении. И добавил, когда катер полностью развернулся: — Вообще-то, это пес твоего деда.
Лиза ахнула. Обернулась. Большая серая лайка стояла у самой кромки воды и смотрела им вслед.
— Правда?!
— Ну да. Туман жил с Матвеем Исаевичем. Ну а как не стало деда Матвея, так я и забрал Тумана. Не бросать же его там, верно? Так что, получается, не совсем один Матвей Исаевич там зимовал на заимке. Для егеря собака вообще первейшее дело. Как и для охотника. Тумана, кстати, твоему деду Лис подарил.
— Лисовский разводит лаек?!
— Нет, — катер, между тем, неспешно двигался вперед, вдоль берега. — Это отец Анатолия, Иван, всегда держал лаек. Он же охотник был первостатейный. И собаки у него всегда были под стать. Туман — последний из щенков Лисовского-старшего.
Лиза почувствовала, что в этих коротких фразах много недоговоренности, но почему-то никак не могла решиться задать уточняющие вопросы. А Лев Федорович вдруг переключился на другую тему и начал рассказывать о текущих делах научной базы, да и о самом заповеднике.
Тем они и занимались всю дорогу, которая заняла больше часа.
***
— Давай, Лиза, помогу, — Кравцов первый спрыгнул на берег и теперь протягивал Лизе руку. Она этим предложением воспользовалась, вложила свою руку в ладонь Льва Федоровича и легко спрыгнула на берег.
Здесь не было песка. Пока они шли на катере вдоль берега, Лиза вообще не могла понять, как здесь где-то можно пристать. Отвесные рыже-серые скалы стеной, сверху — темно-зеленая шапка леса.
Но вот за очередной, выдающейся в озеро, словно черный зуб, скалой вдруг открылась крошечная расселина. И небольшой кусок плоского берега. На котором теперь и стояла Лиза.
Здесь не было белого песка, а только камень. Лиза вспомнила рассказ Лисовского про яблони. Где тут могут быть яблони?! Небольшой кусочек плоского каменного берега, мелкая галька и выше деревья, кажется, прямо на камнях.
— Лиза, нам сюда!
Она обернулась на голос Кравцова. И заметила то, что до этого ускользало от ее внимания. В скале был узкий проход, и по нему шла довольно крутая тропинка вверх. Лиза задрала голову и увидела конек деревянной крыши.
Пока она поднималась вслед за Львом Федоровичем по тропинке, Лиза не могла отделаться от мысли о том, как по этой тропинке поднимался и спускался дед Матвей Исаевич. Лизе-то в ее двадцать семь было непросто, а уж ему… Впрочем, Кравцов, который старше Лизы, наверное, вдвое, шел быстро и в итоге даже не запыхался.
— Ну вот, Лиза, вот… твое наследство.
Прозвучало это как-то странно. Лиза медленно двинулась к дому. Он был деревянный и на вид добротный. В нем как-то чужеродно смотрелись белые пластиковые стеклопакеты — две штуки.
