23–26.10.91
сухое красное вино…
сухое красное винолюбимой капнуло на телекси моментально превратилосьв сырое красное пятнолюбимая сказала — о!что за бардак
дунул ветер — залаяли собакистукнул молотоки бывший мальчик для битьяа ныне деятель искусствасказал моей любимой устноне плачь любимая мояздесь нет мотива для самоубийстваи мы быстро выпили еще по одной
наступило утро — ветер усилилсяпозвонил Нойговорит — собирайтесьчерез час отправляемсямы в нерешительности переглянулисьи в нерешительности выпили еще по одной
потом пробило два часапотом четыре — восемь с половинойзажгли сандал — потом лавандупотом устали а потомя все-таки спросила где ты былв момент последнего удараведь мы с Тамарой ходим паройты не был тамон побледнелот этих слов и тотчас же закрыллицо свое и пол газетой старойкак шестизначный мимикрыл
за окном стало накрапыватьсвет неожиданно погасв дверь постучалиявился слесарьдернул кранмы оказались в кинозалегде нам злодейство показалии пили кровь и дибазолиз трех корон как Цинандалимы замерзали с трех сторон
Вода медленно поднималась. На первом этаже послышался звон разбитого стекла. На подоконник сел голубь, растопырив мокрые перья. Стуча клювом он поглядывал на бутылочку оливкового масла с надписью Made in Spain на этикетке. Тикал таймер остывающей печки. Любимая колдовала со слесарем в ванной. Несмотря на предрассветный час небо не прояснялось.
мы пили красное винои положив на плечи ногичитали наизусть две книгихотя хватило б и однойиз уст в уста читали книгигде было все предрешеномелким шрифтомс параллельными местамии условными обозначениямив частности пункт Аоказался пятым а В шестымтемп нарастал — дыхание участилосьлюбимая еще спала и во сне улыбаласьпонюхав крепких и приятныхискусство требовало чистых — первородныхи новых жертввода достигла — комната всплылаположив предел высокоумию гордыхс последней прямотой бетонного углая вздрогнулаон расстегнулона даламои чертежи остались нетронутымиголубь на подоконнике наклонил головуи несколько раз отчетливо произнесслесарь! слесарь! слесарь!окно растворилось и вода хлынула внутрь
23.1.92
Аппарат 46
он видит мир горизонтальнымлежащим — полуобнаженнымкуда легко войти с ножом иножом блаженствовать зеркальным
он обнажением безмолвнымне наслаждается впрямуюно видит жизнь совсем инуюлишь бегло теребя камею
под угловым наклоном малымон лишь слегка приподнимаетстанок покрытый телом жизнии тело корчится от жизни
а вздрогнуть все-таки не смеета все-таки ему вертетьсявокруг оси обетованнойне обязательно и странно
не обязательно совсемчего вертеться-то Господи
Господи сохрани и спасипадших ангелов твоих беспечальныхи мнимых иноков твоихтвоих ветреных рабов обуянных гордынейи денно и нощно о бренном пекущихсянедоосмысленных и немощных чад твоих
лежащим и горизонтальнымон видит мир — совсем отдельнымкаких-нибудь двоих-троихзажатых светом и струбцинойсвященнодействуя за сценойпока не пропоет петух
и слабый отсвет марганцовкиуже вошедшей в образ кровипокроет мрамор и линолеум и гравийи робкий графикна миллиметровке
29.4.93
она выгибается когда целует…
она выгибается когда целуети цепенеет когда обманываетсяона не выёбываетсяона выматываетсято захлебнется то уцелеетона ненавидит дизайн для уродовкогда ей одно в другое врезаетсяя даже не знаю как это называетсявпрочем так и называется — для уродовона бы рада пройтись и пАхнутьсвистеть на ветке Высокой Модыно эти морды — им лишь бы пухнутьот пиваим лишь бы трахнутьтрое грузят фанеру в подъездепростой уставился весь на взводепойти и дать ему смеха радипо мордеи тут же с шиком уехать в Сочик французам уехать или в Сан-Францисконе близко правда зато без сдачино очень-очень не близкои вот она едет на Пушку с мужемрука спокойно лежит на поручнескользя в пространстве разбитом на парочкиспокойно думает — это мы можем —рука спокойно лежит на пушкефанеру грузят — морды алеютдизайнеры вляпываются в собачьи какашкиуроды выёбываютсяона целует
06.06.93
захотелось немножко…
захотелось немножко пожитьне по средствамнепосредственно то естьзахотелось пожитьнепосредственно жизнь это что?так… сложить-разложитьзахотелось… да нет расхотелось ужраз не по средствамзахотелось измыслить заведомо ложноиз отъявленной мухиоткровенно большого слонано пока растекалась по древубольшая в пузыриках мелких слюнапротив мух были брошены танкиалё вас не слышногде ты милая?чтоб ты пропалапропала куда говорюнет нет нет говорить не могуговорить это знаешь работаприезжай поработаемподтвердим что ничто не забытокроме зонтикану приезжай расскажи мне про деньгия рис с абрикосом сварюнет? не хочешь? ну с Богомне буду варить ничегопосижу в своем креслечто может быть лучше сидения в кресле?в кресле кроме сиденияесть спинка и два подлокотника — есливсё это использовать с толкомто больше пожалуй не нужно уже ничеголишь закроешь глаза — вот онанепосредственно жизньузнаю ли тебяголубой экскаватор в платочкея торчу непосредственнов каждой сжимаемой вздохами точкев каждой ямке монетке точилкекленовом листочкея сжимаюсь торчу откровенноработаю ботаю ботаю ботаю
10.07.93
я вечный двигатель…
я вечный двигатель Соломенной Сторожкия рожица кривая — плавильный агрегатфамильных благоглупостейбирюлек драгоценныхКарл-Фридрих-Цейсс — бинокльконцертный для разглядывания слези тонких вени разноцветных бусинок зачатьяя часть той силы чтопочти что нечисть но терплюперехожу грозу по отрывномунад-пропастью-во-ржи-календарюдвумя руками открывая дверив пространство междометий и волковнакопленных в капкане метрополитенакорплю над устрицей —над скорбным завиткомтелесности оправленной в терпимостьв бесчувственностьбесчисленных домов терпимостинад нашей головойзахлопнувших спасительные крышия наименьший вездесущий и тишайшийвысасыватель мозговых костейи сердобольных новостейя здесь я пусть я в некотором родепроглатывая изморось и клинопись и пыльна бабушкином трепетном комодеи кое-что ещея — вот-вот чтобы не забытья бедный Нью-Йорикв блестящей оберткеот шоколадного батончика «Сникерс»торжественнообещаюи клянусьГОРЯЧО ГОРЯЧО ГОРЯЧО ГОРЯЧОлюбить
2.4.93
она поцеловала его в подушку…
она поцеловала его в подушкуа он поцеловал ее в край пододеяльникаа она поцеловала его в наволочкуа он ее в последнюю горящую лампочку в люстреона вытянувшись поцеловала его в спинку стулаа он наклонившись поцеловал ее в ручку креслатогда она изловчилась и поцеловала егов кнопку будильникаа он тут же поцеловал еев дверцу холодильникаах так — она немедленно поцеловала его в скатертьа он заметил что скатерть уже в прачечнойи как бы между прочимпоцеловал ее в замочную скважинуона тут же поцеловала его в зонтикзонтик раскрылся и улетели ему ничего не оставалось какпоцеловать ее в мыльницукоторая вся пошла пузырямии уплыла в Средиземное морено она не растеряласьи поцеловала его в светофорзагорелся красный свет и онне переходя улицупоцеловал ее в яблочный мармеладона стала целовать еговсего перемазанного мармеладоми в хвост и в гривуи в витрину Елисеевского гастрономаи в компьютер «Макинтош»а он нарочно подставлял ей то однуто другую ланиту дискетуне забывая при этом целовать ее в каждыйкохиноровский карандаши в каждый смычокГосударственного симфонического оркестрапод руководством Геннадия Рождественскогов каждый волосок каждого смычкаисполняющего верхнее до-диез-бемольс тремя точкамии выматывающим душу ферматопереходящим в тремоло литаврРРРРРРРРрррррррона поцеловала его в литр квасаи белый коралл в керамической кружке на подоконникеи сказала — Господи, мы совсем с ума сошлинадо же огурцы сажатьи на стол накрывать — сейчас гости придута у нас конь не валялсяи даже НЕ ПРО-ПЫ-ЛЕ-СО-ШЕ-НО!он сказал — конечно конечновскочил на пылесоспосадил ее перед собойдернул поводья и нажал кнопку ПУСКи — ААААААААаааааааааааааавскачь полетели онив сине-зеленом мокром снегев развевающихся крылаткахшитых бисером российских новостейи отороченных по краю сельдерееми укропом в четыре каратаи еще тридцать две с половиной минутыстекленели от медно-ковыльного ветра в ушахвшиваясь торпедой под кожуискаженного в целом пространстваи беспрестанно изо всех сил целуя друг другав начищенные куполаТроице-Сергиевой Лавры
11.4.93
