Должно быть, во мне всегда жила страсть к разрушению. Если это так, то она никогда не вспыхивала ярче, чем в тот миг, когда "Звезда Триеста" стирала рифы африканского побережья.
То было побережье печальных легенд. Я знал, что здесь погиб целый легион кораблей. Они разбивались о рифы, пока команда искала проход к берегу.
Я перевел ручное управление в положение "полный вперед". Атомные грузоходы Звездной Серии были огромными старыми кораблями. Никогда ГЕМы не будут значить для человека столько, сколько значили они.
"Звезда Триеста", как женщина, послушно откликалась на команды руля. Море вскипело, мы рванулись вперед. Глубокое недовольное урчание тонуло позади корабля.
На контрольном пульте замигала аварийная сигнализация. Двойной корпус продырявило между шестым и седьмым трюмами, в третьем трюме тоже была течь. Я представил, как туда врывается бушующая вода, и немедленно закрыл герметичные люки. За шестой и седьмой беспокоиться не стоило, поскольку там находился балласт. Помпы включились уже давно, но приборы показывали, что они не справляются.
Впереди вроде бы показался узкий проход. Я повернул штурвал, направляя корабль туда. Скорость росла.
Как ветер паруса, меня наполнило радостное оживление.
- Мы пойдем к берегу! - заорал я.
- Снижай скорость, болван! - крикнул Сандерпек.
Но я не стал этого делать. Я уже пришел к сознательному решению, и меня переполняло безумие, веселящее безумие разрушения. Подо мной был один из самых совершенных образцов автоматики, и я был намерен его уничтожить. Мир должен увидеть, как я отношусь к его творениям!
Доктор, видимо, прочитал это на моем лице и теперь напряженно вглядывался вдаль. Остальные члены экипажа - Ди, Алан и Абдул - выскочили на палубу и с ужасом в сердцах тоже смотрели вперед. Их волосы неистово трепал ветер.
Внезапно, что-то почувствовав, я оглянулся. У нечеткого штурвала стоял человек с темным и неясным лицом. Это был мой двойник! Фигура! Мое сердце заколотилось. Второй раз я уже не осмеливался оглянуться, но взгляд, опалявший мои плечи, подбросил дров в огонь моего безумия.
Впереди под зеленой водой появилась тень. Мы шли над ней. Ди бросился к борту, всматриваясь вниз, - под нами проходила скала. Корабль взревел. Впереди взрывался сверкающий бурун, я обошел его слева, и, когда мы врезались в линию волн, кильватер за нами вспенился. Завыла сирена тревоги, я разбил ее.
Теперь на горизонте лежала полоса желто-коричневого песка самого негостеприимного уголка Африки. Мельком бросив взгляд вправо, я увидел башню, но посмотреть второй раз не решился. Я стоял у штурвала и вел корабль к гибели. Джастин, ты должна была быть с нами!
Перед носом корабля летело черное крыло его тени, но я чувствовал еще одно крыло - над нами. Наше странствие проходило под тенью сил, нам неведомых. Мы ограничены тем, что дает нам знание. Но где-то в глубине нас самих есть одна неисследованная комната, одна недоступная лестница, ведущая вниз, в дьявольские области. Оттуда и приходят темные силы, которые растут вместе с нами.
Проход в рифах оказался уже, чем я ожидал. Вода дробилась цепочкой зазубренных кораллов, и я закричал во всю силу своих легких. Корабль продвигался вперед с невообразимым грохотом.
Страшное зрелище. Смятый борт, вьющаяся лента металла. Толчок сбил меня с ног, но я снова бросился к штурвалу. Сандерпек катался по полу, на палубе валялись еще трое.
Риф разрезал нос, словно корпус корабля был сделан из оловянной фольги.
Я засмеялся.
Спаренные винты были пока невредимы, и я еще больше увеличил скорость. Включил и позволил трезвонить всем сигналам, чтобы веселье было полным. Крен на левый борт заметно усилился.
Я уже не мог читать показания приборов, но видел, что мы несемся на мель. Мы прошли сквозь рифы, впереди развернулась широкая полоса пляжа. Теперь я снизил скорость.
По палубе пробежал Алан Батор, неуклюже подпрыгнул и бросился в море. Мне понравился его прыжок.
Мы стремительно скользили дальше. Впереди, как сплошной бурун, маячил белый пляж. Дальше виднелись неприветливые дюны, которые тянулись, наверное, в самое сердце земли. Чувствовалось горячее дыхание Африки.
- А-а-а-а! - заорал я.
Мы врезались.
Под песком оказался риф или скала. Такого я не ожидал и успел намертво вцепиться в штурвал, как вдруг корабль свернулся вокруг меня.
ГЛАВА 3
Сандерпек, Абдул и я спустили на воду надувной плотик. Скумпсби нигде не было, и мы так никогда и не узнали, что с ним случилось. Скорее всего, его выбросило за борт, когда корабль налетел на мель.
Мы затащили на плот провизию и свалили ее вокруг себя. Под нами, как огромный спящий зверь, тяжело вздыхала зеленая вода. Меня всего переполняло какое-то болезненное наслаждение - ведь происшедшее было реальностью, а не иллюзией! И еще я сделал один вывод: чем бы ни являлась реальность, но это была именно она. Возможно, наша авария была даже большей реальностью, чем сама жизнь.
Пока мы неслись к берегу, у меня впервые возникло довольно странное чувство. Именно чувство, а не мысль, потому что оно пронизывало меня столь сильно, что, казалось, даже кожу пощипывает. Чувство, которое впоследствии неоднократно возвращалось ко мне в самых критических ситуациях. Мне показалось, что новые события и знания приходят ко мне не сами по себе, не просто так, а специально для того, чтобы помочь мне глубже проникнуть в самого себя.
Это чувство меня поразило. Что если оно ошибочно? Куда оно меня приведет?
Надвигалась ночь, но я пренебрег протестами своих товарищей и настоял на высадке. Солнце уже заходило, когда мы в последний раз сошли с огромного, сидящего на мели, корабля. Наконец, мы втащили плот на берег и огляделись. Было темно. С одной стороны от нас лежал черный океан, и даже шум прибоя не оживлял его. С другой - истерзанная пустыня. Где-то очень далеко - там, где я мельком заметил башню, - мерцал свет.
- Мы пойдем туда! - Меня переполняла энергия и жажда деятельности. Я был лидером. - Там цивилизация!
И тут меня настигла расплата. Потеряв сознание, я упал лицом в песок.
Очнулся я от того, что мне лили в рот теплую жидкость. Кто-то сидел передо мной на корточках и вливал в меня нитроглицерин. Я узнал Сандерпека, лицо которого походило на незнакомый ландшафт.
- Все будет в порядке, - произнес он. - Выпей это и не волнуйся.
- Док, я ведь в своем уме, правда? Моя голова... Корабль... Он потерпел крушение?
- Конечно, конечно. Поднимается луна. Ты видишь корабль?
- Это не было галлюцинацией?
Сандерпек указал на огромную, очень близкую тень: "Звезда Триеста" сидела на мели. Я вздохнул и, не в силах более говорить, послушно выпил нитроглицерин.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
