орк, – А что мы с этого получим?
– Вы станете ходить среди них повелителями. Они станут рабами, ничтожествами, грязью, – перечислял дракон, – а вы будете на несколько голов выше. Даже называться животным станет почётней, чем считать себя человеком.
– Я согласен. Дай нам оружие и мы выступим против них.
– Сначала ты, Гал’Даргот, присягнёшь мне на верность. Я соберу и других вождей и возьму с них клятву тоже. Тот кто не встанет на мою сторону будет считаться врагом и познает страшные муки.
– Орки свободное племя! Наш народ никому не присягает на верность.
– Право твоё, но как я могу убедиться в том, что ты меня не предашь?
– Мы честны в своих словах и дерёмся только с равными.
– Слова всегда остаются всего лишь словами. Дай мне клятву Гал’Даргот или оставайся гнить на болотах до скончания времён. Такого шанса у тебя больше не будет.
Орки смотрели на своего вожака. Их глаза были полны надежды наконец убраться из этого места, вновь вдохнуть свежий воздух и увидеть яркое солнце на небе.
– Клянусь. Клянусь своей жизнью и кровью, клянусь всем что у меня есть, что я – Гал’Даргот, присягаю тебе на верность, Гримвинд.
– Теперь мы союзники. Но я буду главным лидером, стоящим над всеми орками. Собери своих людей в дальнюю дорогу, возьмите всё что сможете унести и ждите моего возвращения. Я отправлюсь к другим кланам, а когда вновь вернусь, вы отправитесь мимо границ Мератуга на север.
– На север? – возмутился орк. – Ты говорил мы сможем отомстить людям. Мы хотим биться с Мератугом!
– Сначала мы подготовимся к битве. Кальдйорд в моём распоряжении. Я не сказал как скоро состоится ваша расплата, но я обещаю при всём твоём племени, что ты её получишь.
Орк сначала тихо заворчал, но затем кивнул.
– Тогда возвращайся скорее.
Гримвинд покинул лагерь Мёртвой песни. За полдня он облетел по несколько раз все болота и разыскал множество других племён. Чем больше имён присоединившихся к нему вождей он называл, тем охотнее в его армию вступали новые. Переправляя по границе одно племя за другим, Гримвинд согнал их все на север. Пока границы охранялись хуже чем обычно, он пользовался покровом темноты. Небольшие отряды, оставаясь незамеченными, за ночь успевали проходить огромное расстояние. К концу месяца орки уже трудились в шахтах отдельно от людей и заменили их при постройке крепости. Они работали крайне усердно и трудолюбиво, чего не скажешь о скальдах.
Гримвинд переправил всех пленных женщин и детей работать в поле, а потом отозвал их обратно в почти завершённую крепость, где использовал как прислугу. Туда же он к концу второго месяца переселил и сумеречных драконов. Через несколько дней все самки наконец отложили долгожданные яйца, но вылупиться им предстояло очень нескоро. Пятнадцать самок снесли ему двадцать шесть яиц и каждое могло проклюнуться очень неожиданно. Срок их созревания был от десяти до целой сотни лет! Потому Гримвинд вновь оплодотворил их своим семенем, чтобы к моменту вылупления первых яиц ещё целое множество ожидало своего часа.
Крепость Итгла уже имела ясные очертания. Она была чёрной как сама ночь и огромной как сказочный замок. На возвысившихся стенах из камня и металла были выставлены часовые орки. День и ночь они неустанно следили за её окрестностями. Множество крепостных башен с зияющими в них мелкими окошками использовались как дозорные пункты и казармы.
Внутри крепости было бесчисленное множество комнат, коридоров и тайных проходов. В длинных комнатушках, в жуткой тесноте и духоте, держали рабов. У них почти не было мебели за исключением простых кроватей и настилов, а медные тазы с водой для умывания им приходилось делить на всех. Женщин и детей держали раздельно. Пересекаться и говорить между собой им не разрешали. На нижних этажах крепости располагались кузницы, занимающие целые залы. В них бесперебойно разносилось эхо ударов огромных кузнечных молотов, а самим кузнецам создающих оружие для армии приходилось терпеть невыносимую жару печей. На верхних этажах находились отдельные комнаты созданные специально для драконов. Они были очень просторные в своих размерах, с исполинскими кроватями и высокими потолками. В них жили самцы, а все самки, за исключением Рарот, жили в общих покоях в сердце крепости.
Рарот, которую Гримвинд поселил в огромном чёрном зале, оберегала самую главную ценность – яйцо. Именно из-за пророчества Таксаны он начал держать её отдельно ото всех своих жён и следить чтобы все её прихоти исполнялись.
Остальные супруги Гримвинда постепенно начали терять свои изящные формы. Они становились одна крупнее и жирнее другой, и чем капризней и вредней они себя вели, тем это было внешне заметней.
Среди стен Калниара они чувствовали себя гостями и знали меру своим желаниям, а здесь, избалованные от безделья и вседоступности, они считали себя единственными владыками, стоящими над всеми. Хоть Гримвинд ещё был очень далёк от своей конечной цели, первые плоды его трудов они уже пожинали.
Никакой работой заботливый муж своих жён не обременял. Они даже не покидали стен своих покоев. Единственное, что им оставалось, так это валяться на своих мягких лежанках, болтать и есть дорогую пищу, а единственной заботой было стеречь и согревать яйца.
Даже еда, на поиски которой вольные драконы тратят множество времени, им приносилась приготовленной покорными слугами.
Ежедневный рацион орков был не самым бедным и мог даже соперничать с тем, чем кормили элитный легион Мератуга, но он был блеклым на фоне того, что входили в меню их господ.
В распоряжении драконов в Итгле было всё, что только душа могла пожелать. Мясо любых птиц и зверей, вина из далёких стран и свежие фрукты. Все самое лучшее, среди награбленного и выращенного рабами, регулярно доставалось им в неограниченном количестве.
Жизнь супруг Гримвинда была печальной и скучной одновременно, но зато совершенно беззаботной. Он редко к ним захаживал, но всё же любил и дарил подарки. Кроме того, они всегда были под защитой, и такое положение дел их устраивало.
Больше всего не повезло Рарот. Бедняжка была наоборот со всех сторон окружена заботой и вниманием окружающих, и это сыграло с ней злую шутку. От вседозволенности она очень скоро, борясь со скукой, нашла себе новое развлечение и начала играть с рабами, что к ней захаживали.
Рарот отрывала им руки и ноги, медленно калечила и резала острыми когтями, а затем всегда пожирала одного за другим. Её жирное брюхо уже до того обвисло, что она еле волочила свою тяжёлую ношу по полу. А от постоянно лежания на горе сокровищ, оно сверкало множеством застрявших в нём драгоценностей. Даже крылья были уже не в силах оторвать дракониху от земли.
Тем не менее, свою работу она выполняла исправно. Рарот неустанно следила и оберегала
