Третий охотник кажется мне странно знакомым, в этих расплавленных складках кожи мне видится лицо, которое я почти узнаю. На спине этой твари сумка — они все с сумками, — набитая чем-то, напоминающим по форме тяжелые инструменты и мотки веревки. Весит она, наверное, немало.
Их сила чудовищна, но не может не восхищать.
Они пробегают мимо.
— Сисси? — произносит Джейкоб.
Они даже не оглядываются. Их бледные фигуры скачками проносятся мимо нас и исчезают за гребнем небольшого холма. Они появляются на склоне следующего холма, далеко от нас, и такое чувство, что бегут еще быстрее.
— Мне это не нравится, — шепчет Сисси. Впервые за все время я вижу в ее глазах страх. — Они становятся умнее и сильнее, учатся новому, и с каждым днем их решимость растет.
Сисси права. Они впервые вступили в борьбу с добычей, чей ум и решимость им не уступают. Необходимость заставляет их выдумывать все новые и новые способы добраться до нас. Сисси нервно хлопает себя по бедру. Я вижу ее разочарование.
— Надо причалить, Сисси! — кричит Эпаф. — Если они впереди, мы просто не сможем плыть дальше.
Она смотрит вперед:
— Это может оказаться ловушкой. Возможно, сзади бежит еще одна группа охотников и ждет, что мы остановимся.
— Не думаю, что таков их план, — говорю я. — Они так не делают. Когда заходит речь об охоте на геперов, они становятся эгоистами. Они в принципе не могут думать о том, чтобы уступить другим. Если позади еще одна группа, то те, кто пробежал мимо нас, вообще ничего не получат. — Я тоже всматриваюсь в реку впереди. — Нет, группа только одна. Та, которая нас миновала.
— Они готовят ловушку? — спрашивает Сисси.
— Похоже на то, — морщусь я. — Не знаю точно.
— Тогда чего мы ждем, — спрашивает Эпаф. — Давайте пристанем к берегу.
Он поворачивается, чтобы идти к шесту.
— Стой! — одергивает его Сисси. — Может быть, на это они и надеются. Может быть, они обогнали нас и сейчас следят из-за тех холмов. Может быть, они хотят хитростью заставить нас пристать к берегу? Может, они просто ждут, что мы проявим глупость и сами уничтожим единственную преграду между нами — реку. Мы причалим, и через десять секунд нас схватят.
— Что же делать, Сисси? — спрашивает Дэвид.
В ее глазах я вижу железную решимость.
— Плывем дальше. Если они приготовили ловушку впереди, мы постараемся прорваться. Что бы нас ни ждало, мы будем бороться. Но сидеть, хлопая ушами, и ждать мы не будем. Мы пойдем навстречу судьбе, какова бы она ни была. — Она поворачивается ко мне: — Так делаю я.
Примерно час ничего не видно и не слышно. Лодка продолжает быстро плыть по реке. Каждая секунда наполнена невыносимым напряжением и превращается в бесконечность неизвестности. Я стою на корме и, прищурившись, ищу на берегу знаки их присутствия. Берега сужаются, и река вскипает белой пеной. Не отвлекайся,говорю я себе, ни на секун…
Лодка останавливается, будто налетев на бетонную стену. Нас всех кидает вперед, и мы падаем на палубу. Я едва не вываливаюсь за борт. Сисси вскакивает на ноги первой и резко поворачивается, пытаясь осмотреться и понять, что происходит.
Я вижу, что нас остановило. Это веревка, протянутая над рекой. Лодка уперлась в нее. Устройство, которое несли охотники, наверное, было чем-то вроде гарпунной пушки. С его помощью они перекинули веревку через узкую излучину реки.
— Кажется, у меня ребра треснули, — говорит, скрипя зубами, Эпаф, осторожно складывая руки перед грудью, как будто держит невидимого ребенка. — Не могу терпеть, мне даже дышать больно.
— Сисси, — кричу я, — дай мне свой кинжал! Надо перерезать веревку.
Раздается топот ног, бегущих по палубе, и Сисси скользит ко мне, расплескивая воду. Она смотрит через борт, замечает веревку, и ее лицо искажается ужасом. Она готова нагнуться и приняться резать веревку, но медлит.
— Перережь ее, Сисси!
— Что, если они там, в воде?
— Они не могут плавать под водой!
— Тогда где они?
— Не зна…
Какой-то предмет с плеском падает в воду в нескольких футах от нас, поднимая фонтан брызг.
— Что это? — вскрикивает Джейкоб.
Еще один громкий всплеск, на этот раз ближе.
— Они в воде? — спрашивает Джейкоб, отходя подальше. — Это они?
— Нет! — кричу я. — Они не умеют плавать!
— Тогда что…
Что-то ударяется в палубу рядом с моей ногой, осыпая щепками. Чугунный абордажный крюк — черный как ночь, с четырьмя острыми лезвиями — вонзился в дерево примерно посередине палубы. В этот момент я вижу охотников. Они спрятались за поросшим травой бугром, но натянутая веревка указывает на них.
Я хватаюсь за абордажный крюк. Он покрыт чем-то скользким — их слюной, — и я отдергиваю руки.
— Не прикасайтесь к крюкам! — изо всех сил кричу я. — Они все вымазаны их слюной.
— Не время нежничать! — отзывается Сисси. — Нам надо от них избавиться!
Я ошарашенно смотрю на нее, не в силах поверить в такое невежество. Может быть, она просто не в курсе: если слюна охотника попадет в рану или даже царапину и проникнет в кровоток, начнется обращение. Я срываю рубашку и обматываю вокруг крюка.
— Не позволяйте слюне попадать на кожу! — кричу я. — Пользуйтесь рубашками.
Но я все равно не могу сдвинуть крюк, он слишком глубоко вошел в дерево.
Охотники появляются из темноты и тянут за веревки, прикрепленные к крюкам, с чудовищной и непреодолимой силой. Лодка движется к берегу пугающе быстро.
— Сисси! Режь веревку!
Но она не слышит меня, пытаясь вытянуть из палубы абордажный крюк, еще глубже увязший в палубе. Ей с ним не справиться. Я тянусь к ее поясу, выхватываю нож, и спустя мгновение я уже перегнулся через борт к веревке. Но стоит мне ее коснуться, как меня охватывает отчаяние. Она сделана из прочного синтетического материала, который не поддается ножу. На то, чтобы ее перерезать, уйдет минут пятнадцать. Я пытаюсь протолкнуть веревку под лодку, но она слишком плотно врезалась в дерево. Лодка преодолела уже половину расстояния до берега. Мы достаточно близко к нему, чтобы увидеть охотника, который, шипя, стоит по щиколотку в воде и что-то кидает. В ночное небо взлетает еще один абордажный крюк.
— Осторожно! — кричу я.
Бен сосредоточенно пытается вырвать первый крюк. Он не видит, что второй летит прямо ему в голову. Эпаф, только что баюкавший свои ребра, прыгает и оттаскивает Бена от того места, куда через мгновение врезается крюк. Они валятся на палубу рядом с каютой. По тому, как безжизненно падает тело Эпафа, я понимаю, что он без сознания. У него на щеке, в том месте, куда пришелся удар крюка, глубокая царапина, из которой льется кровь.
