— Девочки, откуда у вас зимой фрукты?
Даяна качнула головой в сторону окна.
— Для княжеского стола в оранжереях много всего круглый год выращивают. А сыр и вино у нас привозят из предгорий, там луга и летом очень красиво.
Платье меня ждало опять белое. Почему я не удивлена? В этот раз опять тяжелый бархат, но вместо декольте — полностью закрытый ворот с розовой вышивкой. И Длинный меховой плащ с огромным капюшоном. Едва девочки закончили меня одевать, как в дверь сначала постучал, а потом зашел Войт и попросил следовать за ним.
— Удачи, княжна, — пробормотала Симона вслед.
Во мне появился некий азарт, привычное бодрое настроение, когда есть цель и есть план. Сейчас вот пройду еще один непонятный ритуал, раз он им так важен, а потом, когда вернусь, найду деда Матея и уговорю его мне помочь!
Князь встретил меня в общем зале. В этот раз он был тоже в тяжелом плаще, подбитым темно-серым мехом. Вот знаю, что я для него кукла. Но он, зараза, настолько идеален, что когда берет меня под руку, сердечко все равно ёкает.
Внизу, на улице нас ждали сани с крытой кибиткой. А еще штормовой ветер и метель. Стоит ли куда-то ехать в такую погоду? Ни князь, ни прислуга этим вопросом не задавались.
Мне помогли забраться в кибитку, а вот князь уселся править парой гнедых, не обращая внимания на метель. Ребят, это нормально вообще? Он не замерзнет? Мужик он крепкий, но ангину никто не отменял, и воспаление легких тоже. Местных такие мелочи не заботили. Алеш погнал коней, и мы понеслись сквозь ветер. Белая крупа иногда залетала между слоями ткани даже в кибитку, ветер шумел снаружи. Это не карета, где я умудрялась еще и задремать. Тут же я решила посмотреть куда мы едем, и это было ошибкой. Мы неслись вверх по жуткому серпантину, мимо мелькали сосны и ели, камни и снег летели из-под копыт коней. Успокаивала только одна мысль: судя по словам Симоны, ни одна Амалия до конца своего года не пострадала. Я решила поберечь свои нервы и дальше за дорогой следить не стала.
В какой-то момент вьюга закончилась, стало заметно светлее. Сани остановились, и князь помог выйти. Мы стояли на вершине присыпанного снегом плато. Только вместо обычных камней здесь валялись глыбы малахита и лазурита. Если посмотреть вниз, то ниже нас облаком бушевала метель, скрывая лес, дорогу и другие гористые склоны.
А здесь солнце сквозь облака освещало каменистый пятачок, ослепляя бликами от снега. Но совершенно игнорирую весь остальной мрачный и вьюжный мир.
— Дай руку, Амалия, — я уже догадалась и сразу дала ему ту, где светился розовый турмалин. Князь взял меня за руку и снова соединил камни на запястьях.
— Закрой глаза. Послушай горы и попроси мысленно, чтобы солнце спустилось вниз, чтобы настало тепло. Попроси своих сестер, души горных ветров, принести весну. Попроси камни остаться стоять вечно.
Я кожей чувствовала холодный ветер и солнечный свет, было в этом что-то странное, будто и то, и другое было живым. Я повторила то, что сказал князь. А потом мне очень сильно захотелось домой. Туда, где мне будет уютно и хорошо, где я снова могу быть собой. Пожалуйста, а? Земля под ногами отозвалась легкой дрожью, ветер растрепал пряди моих волос, солнце стало греть сильнее. Или мне показалось?
— Чшшш… Молчи, — прошептал князь. Он притянул меня к себе, крепко обнял и я почувствовала легкое касание губ. Это было невероятно нежно и волнительно, будто он и вправду меня любил. Вот только продлилось это мгновение недолго. А самое обидное, что все это для него — просто ритуальная фигня.Когда я открыла глаза, облака и метель внизу будто пропали, а князь произнес:
— Спасибо, Амалия.
А меня здорово зацепил этот каменный чурбан. И захотелось показать ему, как это, когда тебя не воспринимают всерьез. Я привстала на цыпочки и сама поцеловала его, уже не так невесомо. Интересно, он когда на свидание ходил в последний раз? Потому что он сначала замер, как истукан, и только потом ответил на мой поцелуй. Запах хвои и зимы кружил голову, а может, она кружилась от близости князя. Ну все, хватит! Хотела легко отступить, но он прижал меня к себе и провел рукой по волосам. Черт, я ему хотела доказать, что живая, а не себе! Я отступила назад и, вопреки дико стучащему в груди сердцу, намерено легко произнесла:
— Пожалуйста, Алеш, — когда понимаешь, что эти «спасибо, дорогая» говорятся не мне, то отвечать становится проще. — Теперь обратно в замок, да?
Мне надо к деду Матею, но обсуждать это с тем, кто вчера после прямого «я не Амалия» продолжал считать меня куколкой, я не собиралась.
В замок мы вернулись не сразу — князь промчал нас дальше, спустился к городку и мы снова пошли по площади, к нам подходили разные люди, кланялись, целовали подол. Солнце освещало ослепительно яркий розовый цветок над каменистой аркой, нас поздравляли с Новой Свадьбой, и я впервые подумала, что, судя по лицу князя, его это достало не меньше чем меня.
Только вот в отличие от него, я терпеть все это не намерена!
6. Горных дел Мастер (1)
Когда мы вернулись, князь сразу же ушел в свою спальню, ни сказав не слова. Я же, как только осталась одна, затребовала у девочек будничное платье вместо халата. Должен же чертов Штефан шить кроме подвенечных нарядов обычные вещи?
— Зачем? — спросила Даянка с подозрением. Мне вот стало интересно: что, их Амалии — совсем куклы? Никуда не ходят, только спят, купаются и едят?
— А что, нельзя?
Девочка поджала губы.
— Нет, но… Не положено.
Я усмехнулась.
— Раз не запрещено, значит можно. Симона?
Младшая продолжала недовольно ворчать, а старшая тем временем радостно метнулась в гардеробную и принесла платье и шаль. Светлое, со сложной вышивкой, но все же не такое тяжелое и без корсета. Ворот и рукава были на сборках, как у крестьянских рубашек. Завершал образ широкий длинный пояс, края которого спускались до земли, а середина тоже была разукрашена бусинами розового кварца, агата и лунного камня.
— А что вы хотите посмотреть, княжна? Может, оранжерею? Можно? Пожалуйста?
— Ты что же, там ни разу не была?
Даяна чопорно произнесла.
— В княжескую можно входить только вам и князю. И Теодоре Тейтане. И тем, кто их сопровождает.
У меня возник резонный вопрос.
— А кто тогда ухаживает за растениями?
Девочки переглянулись и одновременно ответили:
— Как и за общими оранжереями, садовник.
— То есть не только мне и князю можно входить, да?
— Нет, ну садовников-то кто считает? Пойдёмте, княжна Иона?
Вот же снобизм! Но, кажется, Симона очень туда хотела. А мне нужна была помощь единственного человека в этом горном замке, который зовет меня по имени.
В оранжерее было … красиво. Вот не моя тема — выращивать что-то. Мама любила, а у меня даже кактусы умирали. Тут розы, там розы. Там цветы, тут цветы. Ароматные травы… по запаху узнала только мяту и укроп. Девочки радостно трогали какие-то растения, что-то шептали друг другу. Даже чопорная Даяна с моего разрешения сорвала клубничку с грядки и стала выглядела как ребенок, а не как юная бабушка.
Сквозь стеклянные стены ярко горело закатное солнце. Но вот оно опустилось за дальний склон, и, не смотря на то, что еще не поздно, и повисла тьма. В оранжерее мягко светились камни вдоль тропинок, показывая путь обратно.
Симона восторженно улыбалась и даже взяла меня за руку. Вспомнилось, как в детстве я просила у мамы младшую сестру.
— Спасибо, княжна, — произнесла Даяна, когда мы вернулись — а теперь, будьте добры, подождите в комнате, ужин принесем.
Они вышли, я задержалась немного и шагнула следом. Из большого зала несколько дверей открывали ступени вниз. Из одной вкусно пахло тушеным мясом и слышались голоса. Определенно, мастерские в другом месте. Оставалась еще пара дверей. Я пошла наугад. Заблудиться не боялась — мне всего-то надо будет всегда подниматься, если захочу пойти обратно. На третьем пролете стало заметно холоднее, я смутно пыталась вспомнить как меня вел Войт в первый день. Каменные лестницы вели вниз, да только голосов слышно не было. Стены тоже были отделаны малахитом, лазуритом, где-то виднелась бирюза.
