Но каждый волен носить то, что хочет. Возможно, герцог был занят и не успел надеть бальные перчатки. Или ему неприятны чужие прикосновения.
Мы с милордом де Морвилем присоединились к танцующим парам, и не успели сделать приветственный поклон друг другу, как герцог неловко шагнул и наступил мне на ногу. Он сразу извинился, вспыхнув быстрым, жарким румянцем, но я сделала вид, что ничего не произошло.
Винни тоже вышла танцевать – в паре с Филином, кстати. То есть с виконтом Дрюммором. Мысленно я поздравила её, но и удивилась – как моя скромная и нежная подруга сумела победить при такой конкуренции. Не иначе, подсуетилась леди Кармайкл. Например, в нужный момент подставила виконту ножку, чтобы он упал в аккурат в объятия Винни.
Король и королева танцевали в центре, и все старались пробиться поближе к их величествам. Золотистое платье Винни тоже замелькало где-то в середине толпы, но мы с герцогом заняли место с краю. Я интуитивно угадала, что герцог не хочет танцевать на виду у всех, и поэтому не стремилась передвинуться поближе к их величествам. Но зато не угадала, что мой кавалер будет танцевать молча, напряжённо стиснув губы и глядя в пол.
Впрочем, сразу стало понятно, что танцевать герцог не умеет. Каждую минуту он наступал мне на ноги, краснел и бормотал извинения. Наконец, когда сложные танцевальные фигуры закончились, и мы пристроились в хвосте колонны танцоров, двигаясь вальсирующим шагом и держась за руки, я поинтересовалась:
- А почему вы молчите?
- Если честно - не знаю, что сказать, - признался герцог.
- Скажите первое, что приходит на ум, - посоветовала я.
- Кто вы? – тут же спросил он.
- Вы меня не знаете?
- Я видел, как вы кланялись королеве, - сказал он, то и дело сбиваясь с шага, потому что всё время глядел на меня, - но не узнаювас под маской. Приподнимите её?
- О нет! – погрозила я ему пальцем. – Это против правил маскарада. Вам придётся подождать до полуночи.
Мне было даже смешно, что кто-то на этом балу ещё не узнал меня. Но тем интереснее было беседовать, потому что герцог смотрел на меня озадаченно, и я не удержалась, чтобы пошутить.
- Вы меня не знаете, - сказала я со значением, - а вот я вас прекрасно знаю. Вы – брат короля, герцог де Морвиль.
- Мы знакомы? – спросил он.
- Узнаете в полночь, - продолжала я интриговать, а когда он нахмурился, то притворно вздохнула: - Вы так сердито смотрите… Наверное, злитесь, что я опередила вашу даму сердца?
- Какую даму сердца? – спросил он, растерянно.
- Ту, которая должна была вас пригласить, - подсказала я.
- Ни одна из дам меня бы не пригласила, - сказал он и замолчал, теперь уставившись прямо перед собой – в спину кавалеру, который ловко вёл перед нами свою партнёршу по танцу. – Так что вы никого не опередили.
- Странно, - небрежно произнесла я. – Почему не пригласили бы? Вы красивы, прекрасно двигаетесь…
- Я отдавил вам все ноги, - напомнил он.
- Всего-то наступили четыре раза, - засмеялась я. – По-моему, это от недостатка танцевальных тренировок. Если станете танцевать почаще, то исправитесь.
Он бросил на меня быстрый и настороженный взгляд, и сказал отрывисто:
- Вы поступили неправильно.
- Пригласив вас? – уточнила я. - Почему? Вы не хотели танцевать со мной?
Наконец-то он усмехнулся! Чуть заметно, углом рта, но усмехнулся, и сказал:
- Кто бы не захотел танцевать с вами? Но вряд ли строгая маменька похвалит вас за этот танец.
- Если бы моя мама была жива, - возразила я, - она бы меня похвалила.
- Простите, не знал, - извинился герцог. – Мне очень жаль.
- Не извиняйтесь. Это произошло давно, так что стало просто печалью, а не трагедией, - ответила я.
- Тогда ваша тётя не будет довольна, - продолжал он.
- У меня нет тёти, только двое дядюшек.
- Тогда... - он замялся, и я пришла к нему на помощь.
- Леди Кармайкл любезно согласилась представить меня королеве, - объяснила я. – Она мне не родственница, но мы очень дружны с её дочерью.
- Ясно. А ваш отец? Ваши дядюшки?.. – продолжал расспрашивать герцог.
Но я лукаво покачала головой:
- Если хотите узнать, кто я, вам придётся дождаться полуночи. Лучше скажите…
Я хотела ненавязчиво завести разговор о песне про луну и как-нибудь потактичнее объяснить, что не хотела никого обидеть, но тут в центре зала произошёл какой-то переполох, испуганно заахали дамы, и танцоры остановились, а затем замолчала музыка.
Оглянувшись, я сразу увидела, что произошло – моя бедная подруга упала в обморок, и виконт с трудом удерживал её, а она висела на нём, уронив голову. Тонкие руки в белых перчатках повисли плетями, а лицо помертвело.
- Винни! – воскликнула я, бросаясь к ней. – Виконт, пожалуйста, опустите её на пол и придержите голову, - скомандовала я, доставая зеркальце и поднося к губам Виннифред.
Зеркальце запотело, а значит, она дышала.
- Помогите перенести её в дамскую комнату, - попросила я, обращаясь к мужчинам, стоявшим рядом. – И позовите моего дядю, он должен быть где-то во дворце… И есть у кого-нибудь нюхательные соли?
Флакон с ароматическими солями нашёлся у одной из дам, Виннифред подхватили на руки и понесли, и почти сейчас же появился мой дядя – в простом камзоле, но в маске, и со своим вечным чемоданчиком.
- Что с ней? – спросил он меня, хотя рядом билась в причитаниях леди Кармайкл, и логичнее было бы обратиться к матери.
- Она плохо поела и переволновалась, - сказала я и добавила шёпотом: - Может быть, слишком сильно затянула корсет.
Дядя кивнул, на ходу прощупывая пульс на руке Винни.
Мужчины занесли мою подругу в комнату, положили на диванчик и удалились, остались только я, дядя и леди Кармайкл. Дам, которые рвались узнать, в чём дело, или помочь, я очень невежливо выпроводила вон.
После того, как шнуровка корсета была ослаблена, а под нос Винни сунули флакончик с солями, она задышала ровнее, чихнула и открыла глаза. Взгляд был мутным, но на вопросы дяди – кто она, как её зовут, и какое сегодня число – ответила правильно и почти внятно.
- Что с ней?! – заламывала руки леди Кармайкл. – Доктор, говорите правду! Не надо меня жалеть!
- Дорогая Идалия, это вам надо пожалеть свою дочь, - сказал дядя с некоторым раздражением. – Юной леди необходимо поесть, выпить два глотка вина и не пытаться раздавить печень корсетом. Не волнуйтесь, - смягчился он, - с ней ничего страшного. Немного отдохнёт, подкрепится – и будет в порядке. Но сейчас вам лучше отправиться домой. Виннифред нужны покой, тишина и куриная отбивная.
- Я же говорила, - вставила я словечко, подсаживаясь на диван и забирая руку Винни в свои. – Ты сейчас слабая, как мышонок…
- Уехать? – чуть не взвизгнула леди Кармайкл. – Как – уехать, лорд Томас? Маскарад будет до утра!
- Я бы рекомендовал вашей дочери сон до утра, а не танцы, - сказал дядя, резким движением закупоривая флакон с солями. – Если, конечно, вы не хотите, чтобы она опять упала в обморок.
По тону дяди я поняла, что он недоволен поведением графини, но вряд ли кто-то смог бы переубедить её. Даже если бы сам король взялся уговаривать.
- Вы преувеличиваете, - сказала она почти обвиняющее. – Моя дочь в порядке. Немного отдохнёт, и будет готова продолжить танцы. Её бальная книжка заполнена, мы не можем уехать.
- Как знаете, - дядя со стуком поставил флакон на стол. – Но я повторяю – девушке нужно подкрепиться и отдохнуть. Уверен, что у неё ужасно болит голова. Посмотрите, какое бледное у вашей дочери лицо.
- Бледность – признак аристократизма, - отрезала леди Кармайкл, мазнув взглядом по мне. – Румянец подходит только вилланкам.
- Как ты? – сострадательно спросила я у Винни, решив не обижаться на бестактность графини.
- Хорошо, - отозвалась Винни слабым голосом. – Почти хорошо… Немного полежу и вернусь в зал…
- Винни, тебе нужно домой, - попыталась я её образумить.
- Идите уже веселитесь, леди Сесилия, - перебила меня леди Кармайкл. - И вам спасибо, лорд Томас, - величественно кивнула она моему дяде. – Теперь о дочери позабочусь я сама.
