Я испытывал совершенную скуку. Затем священник, приблизившись ко мне, задал мне несколько вопросов. Я ничего не ответил. И тогда все принялись выкрикивать: «Он спасен! Он спасен!» – и стали молиться за меня и благодарить Бога. Я ничего не понимал. Тогда священник, подойдя ко мне, попросил меня помолиться. Я не был приучен к молитве, но как-то смог это сделать, – так дети произносят свои молитвы перед сном, чтобы отвести призраков. И это все. Но я не возымел привычки ходить в церковь. Тогда мне было около десяти.
Эта старая леди устраивала каждодневные семейные моления и читала какие-то части из Библии. Однажды Мономохан сказал о Моисее нечто такое, от чего она пришла в ярость. Она стала говорить, что не желает жить под одной крышей с безбожниками и найдет для жизни другое место. Я испытал бесконечное облегчение и глубочайшую благодарность к Мономохану.
И тогда мы перешли в своем развитии к агностицизму. В сущности, я был страшным трусишкой и еще я был слаб физически и ничего не умел. Живой была лишь моя воля. Никто не смог бы даже вообразить себе, что я могу оказаться перед виселицей или вести революционную деятельность. Я должен был начинать, обладая всеми человеческими несовершенствами, ощущая все трудности на пути к воплощению Божественного Сознания».
У.: «Моти Бабу говорил нам, что вы вынесли революционный дух из „Мятежа ислама“ Шелли».
Ш. А.: «Не совсем так. „Мятеж ислама“ был моей любимой книгой с ранней юности, я перечитывал ее раз за разом, разумеется, не понимая ее до конца. Очевидно, она взывала к некой части моего существа. Чтение это не имело последствий, разве что у меня возникла идея посвятить жизнь подобному же изменению мира и принять в нем участие».
(После паузы.) «Нет, в ранние годы сверхъестественных переживаний я не испытывал.
Лишь три опыта памятны мне. Первый – опыт в Дарджилинге. Второй пришел ко мне лет в двенадцать – тринадцать. Я был чрезвычайно эгоистичным, но затем нечто пришло ко мне, и я почувствовал, что эгоизм необходимо оставить, и я стал пытаться, – разумеется, несовершенно, – по-своему воплощать это. И это было, в некотором роде, поворотной точкой в моей внутренней жизни. Последнего опыта я удостоился прямо перед отъездом из Англии. Это было переживанием Атмана, но скорее ментальным, чем духовным. Я почувствовал истинность единственного Одного; по сути переживание это совершенно совпадало с духом учения Шанкары. Но оно было кратким»1.
С.: Более всего Шри Ауробиндо занимала судьба Индии. Он много раз ездил в Калькутту, следил за политической ситуацией, написал несколько статей, которые вызвали скандал. Он убеждал своих соотечественников избавиться от британского ига и остро критиковал политическое попрошайничество партии Индийский Конгресс: никаких реформ, никакого сотрудничества. У него была цель – собрать и организовать все силы нации для революционных действий. Для этого нужна была определенная храбрость, тем более что дело было в 1893 году, когда британские владения занимали три четверти территории земного шара. Но у Шри Ауробиндо был свой, весьма особый подход к проблеме: он возлагал вину не на англичан, но на самих индийцев. Он настаивает на том, что нужно, прежде всего, смотреть внутрь себя, чтобы выяснить причину собственных несчастий и страданий в миру, а не искать ее вовне или еще где-нибудь. Скоро Шри Ауробиндо понял, что газетных статей недостаточно для того, чтобы пробудить страну. Он начал подпольную работу, которая привела его на порог виселицы. В течение тринадцати лет Шри Ауробиндо будет играть с огнем.
В 1901 году Шри Ауробиндо женится на прекрасной Мриналини Бос. В то время ему исполнилось 29 лет, а его невесте 14. Она была дочерью Бхупалы Чандры Боса – правительственного чиновника высокого ранга. Один из близких учеников Шри Ауробиндо как-то в шутку попрекнул его женитьбой, заметив, что непонятно, зачем таким людям, как Конфуций, Будда или Шри Ауробиндо, вообще жениться. На что Шри Ауробиндо ответил: «Не думаете ли вы, что Будда, или Конфуций, или я появились на свет, заранее зная, что выберут духовный путь? Все живут обыкновенной жизнью, пока не изменится сознание. Пробуждение наступает тогда, когда на смену обыкновенному приходит новое сознание, и тогда обыкновенной жизни приходит конец. Никакой загадки здесь нет».
Пять лет спустя после женитьбы Шри Ауробиндо пишет своему тестю: «Боюсь, я никогда не смогу быть добропорядочным семьянином. Я пытался, как мог, исполнить свой сыновний долг, долг брата и долг мужа, но тщетно. Что-то большее раскрывается во мне и властно требует подчинить ему всю свою жизнь».
«Я ощущаю все признаки и симптомы предназначенного мне пути, – писал он Мриналини в письме, найденном в архиве британской полиции, – я хотел бы взять вас с собой в этот путь». Но Мриналини не поняла его.
С.: На самом деле Шри Ауробиндо еще не покончил с книгами, интеллектуальный период, начатый на Западе, еще не завершился; он поглощал книги, заказанные из Бомбея и Калькутты. «Ауробиндо, бывало, сидел за своим столом, – рассказывал его учитель бенгальского, – и читал при свете масляной лампы до часу ночи, безучастный к нестерпимым укусам москитов. Я наблюдал, как он часами сидит в одной и той же позе, с глазами, устремленными в книгу, как йогин, захваченный созерцанием Божественного, не сознающий ничего, что происходит вокруг. Случись в доме пожар, он не прервал бы своей концентрации». Он читал английские, русские, немецкие и французские романы, а также во все возрастающем количестве священные книги Индии – Упанишады, Бхагавад Гиту, Рамаяну, хотя он никогда не был в храме или был только как наблюдатель. «Однажды, вернувшись из колледжа, – вспоминает один из его друзей, – Шри Ауробиндо сел, взял наугад первую попавшуюся книгу и стал читать, в то время как Х. с друзьями затеяли шумную игру в шахматы. Через полчаса он отложил книгу в сторону и выпил чашку чая. Мы уже много раз наблюдали, как он делает это, и с нетерпением ждали случая, чтобы проверить, читает ли он книги от корки до корки или просто кое-как просматривает несколько страниц. Испытание началось. Х. открыл книгу, прочел вслух одну строчку и попросил Шри Ауробиндо вспомнить, что следует дальше. Шри Ауробиндо сосредоточился на секунду, а затем воспроизвел по памяти всю страницу без единой ошибки. Если он мог прочесть сто страниц за полчаса, то нет ничего удивительного в том, что он смог прочесть уйму книг за такое невероятно короткое время». Но Шри Ауробиндо не удовлетворился чтением переводов священных текстов. Он начал изучать санскрит, причем – характерный для него факт – когда о каком-либо предмете было известно, что его трудно или невозможно изучать самостоятельно, он обычно отклонял любую помощь, отказываясь принять от кого-либо хоть одно слово – будь то грамматик, пандит или священник – всегда пытаясь овладеть предметом без посторонней помощи, непосредственно.
В 1905 году Шри Ауробиндо впервые обращается к йоге – не ради ухода от мира, но как к средству эффективного действия в мире: «Во мне был агностик, во мне был атеист, во мне был скептик и я не был абсолютно уверен, существует ли Бог вообще… Я чувствовал, что в этой йоге должна заключаться могущественная истина… Когда я обратился к йоге, … вот с какой молитвой, обращенной к Нему, я сделал это: «Если Ты существуешь, Ты знаешь мое сердце. Ты знаешь, что я не прошу Муккти, я не прошу ничего, о чем просят другие. Я прошу только дать мне силу поднять эту нацию и позволить мне жить и работать для народа, который люблю».
В марте 1906 года Ауробиндо переезжает в Калькутту, где 14 августа этого же года был открыт Национальный колледж, куда был приглашен Ауробиндо в качестве ректора и преподавателя английского, французского и истории. Однако очень скоро он с головой ушел в политику, почти не оставлявшую ему времени на то, чтобы заниматься организационными вопросами только что созданного колледжа.
Грубые промахи лорда Керзона, губернатора Бенгалии, привели к студенческим волнениям. Вместе с другим великим борцом за национальную независимость, Бепином Палом, Шри Ауробиндо основал ежедневную газету, выходившую на английском языке, – «Банде Матарам» («Преклоняюсь перед Матерью-Индией») – газету, которая впервые открыто провозгласила целью полную независимость и которая стала мощным орудием пробуждения Индии. Он основал также экстремистскую партию и учредил программу действия нации – бойкот английских товаров, бойкот английских судов, бойкот английских школ и университетов. Не прошло и года, как был выписан ордер на его арест. Однако в статьях и речах Шри Ауробиндо не было ничего противозаконного – он не проповедовал расовой ненависти, не нападал на правительство Ее Величества, но просто провозглашал право наций на независимость. Возбужденное против него дело было закрыто за отсутствием улик. Этот неудавшийся арест принес Шри Ауробиндо известность, с тех пор он стал признанным лидером национальной партии.
