от той жизни, в которой пока нет места правильному образу, если, конечно, женишься по любви.
Хью фыркнул.
— Вот увидишь, так и будет.
Глава 4
Девушки прогуливались в парке рука об руку, словно два колечка неразрывной цепи, перешептываясь о чем-то. За ними следовал фаэтон в составе кучера и старой компаньонки Сары. Погода благоволила им, но в парке на редкость было немноголюдно.
— Она лениво сидела на диване с моей перчаткой, которую я искала целую вечность, представляешь! — Сара с живостью разводила руками.
— И что ты? — вскинув брови, спросила Оливия.
— Я? Отобрала вещицу и шлепнула ее по ноге, — продолжала она. — И, знаешь, она так на меня посмотрела, как на ненормальную. — Подруга рассмеялась.
Оливия скептически выгнула одну бровь.
— Не каждому понравится такое… Я не разделяю твоего веселья. Возможно, я бы даже затаила обиду на ее месте.
— Лив, ну как еще объяснить собаке, что можно и что нельзя делать? — отчаянно спросила Сара. — Хотя я потом пожалела о содеянном. Мне стало ее жаль. И вся эта ситуация вывела меня из себя.
Оливия спросила подругу о поэзии. Та обернулась на компаньонку, которая беззаботно сидела в экипаже и читала книгу, ничего не замечая вокруг.
— Недавно на меня напало вдохновение, — начала Сара, — и я написала пару стихотворных строк. Но потом в комнату зашла мама и мне пришлось… Ах!
Девушка споткнулась, но благодаря руке Оливии удержалась на ногах.
— Осторожно! — обеспокоенно крикнула подруга.
Сара поблагодарила ее.
— Так вот, мне пришлось быстро спрятать листок под подушку. К счастью, мама ничего не заподозрила. Кошмар! Как все-таки тяжело скрывать что-то от собственных родителей.
Оливия разочарованно вздохнула.
— Когда ты им уже расскажешь о своей страсти к поэзии? Ты не должна молчать и прятать то, чем можно хвастаться.
Сара пожала плечами, опустив глаза вниз.
Оливии казалось странным, скорее, даже непривычным бояться своих талантов. Будучи ребенком, ее никто не ограничивал в рисовании. Доходило вплоть до разукрашивания дорогих обоев, от которых ее отучили позже. Она могла заниматься этим свободно в любой части дома и даже на улице, не боясь быть замеченной. Если только это не касалось уроков. В ситуации же с Сарой ее мать не особенно любила всякого рода стихотворения, прозы и тому подобное.
— Забавно, конечно, но я почему-то робею, когда хочу это сделать, и не решаюсь. Я боюсь огорчить их, вызвать недовольство, особенно отца. С тех пор, как моя бабушка опубликовала свои стихи, в которых поощрялся разврат и порицалась британская система в обществе, мои родители относятся к поэзии очень настороженно и негативно. Это несправедливо, ведь я здесь ни при чем. Но все так, как оно есть. Нужно просто смириться.
Девушки свернули и пошли по мосту. Остановившись, они облокотились на парапет.
— А я вот рассказала все родителям, — с гордостью продолжала Оливия. — Мама, как всегда, подняла весь дом своими протестами и криками. Но это ее привычная реакция.
— А как же твой отец? — заинтересованно спросила Сара.
— Папа, как я и надеялась, отнесся с пониманием. Даже поддержал, но поставил одно условие. — Оливия нахмурилась.
— Да? Какое? — Сара подперла подбородок обеими руками.
— Он попросил провести этот сезон с весельем и развлечениями, попытаться еще раз найти жениха, чтобы устроить свою жизнь благополучнее, — скучным тоном сказала Оливия.
Она внезапно загрустила. Вот неудача: было бы лучше сразу ей уехать, пока еще тепло. А так придется покидать родной дом, семью, ехать одной в дальнюю дорогу с кипой сундуков и все это под покровом пасмурной и холодной осени.
— И ты согласилась? — нетерпеливо спросила подруга.
— А у меня был выбор? В общем, когда я завершу этот сезон, то смогу жить свободно где-нибудь в одном из наших поместий. — Она мечтательно улыбнулась. — Буду писать картины, а также иллюстрации для какого-нибудь известного журнала, делать каждый день что захочу. И, конечно же, ты будешь приезжать ко мне, и мы станем прекрасно проводить вместе время.
— Здорово! Как я тебе завидую, но в то же время я счастлива за тебя. Ты такая смелая и мудрая. И родители у тебя замечательные! А вот я не знаю, когда наберусь смелости сказать им, что я хочу заниматься поэзией. Они не такие смиренные, они не поймут, — вздохнув, сказала Сара.
Оливия с сожалением посмотрела на свою подругу.
В самом деле, ей было тяжело мало того, что переступить через себя, так еще и, вероятно, бороться с собственными родителями за право выбирать свое будущее. На самом деле, даже тех, кто пытается хотя бы принять участие в своей судьбе, мало. Оливия считала, что никто и ничто не должно влиять на тебя. Только ты сам должен вершить свою судьбу. Человек со светлой головой может быть рожден не только мужчиной, как многие полагают. К сожалению, единомышленников ей найти не так-то просто даже среди дам, да она и не пыталась особенно. Исходя из услышанных разговоров леди, то, о чем они говорят и как, уже можно понять, почему к ним относятся так, как сейчас. Мысли их и интересы были не очень далекими.
Оливия взяла ее руку в свою и ласково посмотрела. Сара ответила теплым взглядом, полным благодарности. Это наполнило ее сердце радостью.
— Кстати, — приободрившись, продолжала Сара, — ты слышала, что леди Шарлотта Уоррен танцевала с графом Вайонширом целых три раза недавно на балу у Стрегони?
Оливия нахмурила свой лоб, вспоминая, о ком идет речь.
— Это та леди, что всегда появляется в свете в обильной пене кружев и лент? Да, мама что-то говорила, но я тут же выбросила из головы.
Глаза подруги стали такими круглыми, как если бы она носила очки с толстыми линзами.
— Как это, выбросила? Это же важно! Поговаривают, что на днях он сделает ей предложение. И неудивительно, потому что она очень красива. За танцем к ней мужчины строятся в очередь.
Оливия попыталась уйти от тяготящего разговора:
— Я, безусловно, рада за нее, но предпочитаю не уделять внимание вещам, меня не касающимся.
Еще одна счастливица (а может быть и нет) скоро выйдет замуж. Оливии стало немного печально при мысли о том, что, как бы там не сложилось ее будущее: успешно или не очень, а остаток века придется коротать ей одной. Будь сама она чуть глупее, то вышла замуж бы уже трижды. Однако, вряд ли эти браки принесли хотя бы одному из супругов счастья. Эта мысль стала для нее некой тростью для пожилого человека, когда тот оступается и опирается на нее, чтобы идти дальше.
