контролирую и ее никто не видит, но сейчас забылась.
— Травма? — уточняет Макс, сверля меня серьезным взглядом. — Я видел шрам.
— Сложный перелом, — поясняю нехотя и отвожу глаза.
Ненавижу говорить об этом. Больно вспоминать, через что пришлось пройти. Еще больнее думать, к чему привел этот перелом.
Макс понимающе кивает и продолжает пристально рассматривать меня. В легких брюках и рубашке он выглядит так, словно пришел на фотосессию в качестве модели. Темные волосы лежат идеально, небольшая щетина выделяет скулы, глаза блестят… С его внешностью полный порядок, а я лохматая и помятая.
— Пока ты отдыхала, я тут почитал… — произносит он задумчиво. — Тебе стоит показаться врачу и сделать ренген легких. В них может остаться вода, это бывает опасно…
— Я в норме! — перебиваю резковато.
— Ладно, — соглашается, потерев кончик носа. — Тогда давай оповестим народ, что ты проснулась, и будем выдвигаться домой, — предлагает и разворачивается.
— А ты разве не сюда шел? — киваю на кабинку туалета.
Мотнув головой, он идет в сторону бара. Его светлая рубашка застегнута всего на две пуговицы и красиво разлетается по ветру. Я украдкой любуюсь и прячу улыбку за поджатыми губами. Значит, он думал обо мне. Что-то там читал, переживал, следил и шел специально за мной…
Пульс радостно учащается. Внимание этого взрослого и привлекательного парня мне льстит.
Семеня следом, разглядываю его со спины. Мне никогда не нравились раскаченные фигуры, но должна признать — у Макса она идеальная. Расфуфыренные девицы из туалетной очереди тоже так считают. Они чуть шеи не свернули в его сторону и совершенно напрасно. Этот красавчик с татухой на плече приехал с юной Машей, которая в данный момент покоряет пляжный танцпол безупречной грацией. Под главный дискотечный хит этого лета рядом с ней извивается моя Нечаева. Судя по откровенным выпадам, она успела выпить не один убойный супер-коктейль.
Из-за стойки бара к нам выходит Костя. Макс приобнимает его и что-то говорит, тот кивает. Басы долбят, и я не слышу их голосов, но по жестам понимаю, что мы уезжаем прямо сейчас.
Махнув девчонкам рукой, бегу в вагончик забирать вещи. По пути еще раз проверяю диалог с Ильей. Он не читает мои сообщения. Возможно, устал после тренировки и решил пораньше лечь спать или забыл телефон в номере. Хочется думать так, а получается иначе. У меня плохое предчувствие. За последние несколько месяцев Илья отдалился, много времени проводит с новой партнершей, а она девушка эффектная и со здоровыми ногами.
Перед тем как идти в машину, я на скорую руку привожу себя в порядок: расчесываю и собираю закрутившееся от соли волосы в пучок на макушке, мятую футболку завязываю узлом на животе. У меня был сложный день, но это не повод опускаться до неряшливого вида.
Когда подхожу к «хамелеону» на парковке, все уже в сборе и ждут меня.
Глава 6
— Ветка! — кидается ко мне Лера. — Ну как ты, русалка? Родакам меня не сдашь? — лезет обниматься.
От нее несет алкоголем и мятой.
— Ты балда, Нечаева, — смеюсь. — Не сдам, не мандражируй. Меня тоже по головке не поглядят, если что.
— С тобой все хорошо? — участливо спрашивает Маша.
Она настолько милая и ванильная, что сахар на зубах скрипит. Днем эта девочка мне нравилась, а теперь ее улыбка и хлопающие ресницы раздражают.
— Со мной все отлично! — заявляю нервно и громко, чтобы все услышали и больше не спрашивали.
— Так может тогда еще потусим? — радостно предлагает Нечаева. — Раз ты отлично — давай начнем праздновать твои чудесные восемнадцать здесь! Можем гулять до утра!
— Сядь в машину, тусовщица, — шикает на нее Костик.
Макс складывает сумки в багажник и косится на Лерку недобро. Кажется, сегодня стрессанули все, кроме нее.
Я на Нечаеву не в обиде. Она же не специально сбросила нас со скутера, просто по жизни бедовая. Но другой подруги у меня нет. Закончились вместе с танцами.
Макс садится впереди, я за ним, Лерка за Костиком. Мария просится ехать по центру, потому что ее часто укачивает.
— Так у тебя завтра день рождения? — поворачивается ко мне, как только мы трогаемся.
Странная она. Взгляд затравленный, при этом постоянно улыбается, как блаженная. И успокоительное с собой носит, предлагала мне.
— Ага! — отвечает вместо меня Лерка. — Завтра нашу Ветку можно будет увозить за сто морей и целовать везде[1], — хохочет.
Костя ее поддерживает, а Макс нет.
Он когда-нибудь смеется, интересно?
— А мне в прошлом месяце шестнадцать исполнилось! Тоже важная дата, — оповещает Маша. Шутку про поцелуи она не поняла.
— Какая ты уже взрослая! — восклицаю театрально. — А тебе, Макс, сколько?
— Мне больше, — отвечает уклончиво.
— Это заметно, — язвлю.
За спасение я ему, конечно, благодарна, но отношения с ванильной малолеткой, мягко говоря, не одобряю. Мне тоже было шестнадцать, когда мы с Ильей начали целоваться, но мы почти ровесники. Красовскому сейчас девятнадцать, Макс явно старше.
— Ему, как и Косте — двадцать пять, — докладывает Лера. — Они в одном классе учились.
— Ты откуда знаешь? — выворачивает голову Костик.
— Интернет рассказал! В отличии от вас, он парень открытый.
— Вот урод! Спалил нас! — бьет по рулю наш водитель. — Я тебе говорил, Макс, что этот Интернет — мудила, а ты с ним работаешь!
Костик угорает над своей шуткой, Лера и Маша тоже хихикают. Макс даже не улыбается. И мне не до смеха. Я в уме отнимаю от двадцати пяти шестнадцать, а потом восемнадцать. Во втором случае получается семь. Семь лет — это много, но меньше, чем девять. Зачем я решаю эти примеры — без понятия.
— Мне жаль, Лиза, что ты больше не танцуешь, — меняет тему Маша. — Ты упала прямо во время выхода?
— Эм-м… — подвисаю на секунду, — … тебе Лера рассказала? — выглядываю на Нечаеву. Даже не сомневаюсь, что ее работа.
— Да, я рассказала, как ты покалечилась на ровном месте. А что? — пожимает плечами подруга.
Поспешила я с выводами, что зла на нее не держу.
— Просто это не твоя история, Лер. Не стоило…
— Не моя, зато поучительная. Маша сказала, что решила стать веганкой, а я предупредила, к чему приводят такие жесткие диеты. Привела тебя в пример.
— Зачем тебе диеты, Вета? Ты и так худенькая, — недоумевает Костик.
— Она потому и тощая, что с детства питается одной травой. Из-за этого кости стали хрупкими и зрение упало, — поясняет Нечаева тоном всезнайки.
Я недовольно зыркаю в ее сторону, но подругу это не останавливает. Она пускается в рассуждения о навязанных канонах красоты, из-за которых люди изматывают себя диетами и
