а частично провалившись внутрь. Был правда еще один неприятный момент — с этой стороны здания тоже содержались узники. И некоторым из них не повезло — похоронило под большими обломками разрушившейся стены.
— Хоттабыч! Я же просил… — нервно произнес командир, когда осела пыль.
— Сейчас поправим! — Я тоже увидел, как в одном месте из-под обломков точат подергивающиеся в конвульсиях ноги.
Сила вновь потекла через меня и остатки кирпичной стены, послушные моей воле, взмыли в воздух, освобождая придавленных людей.
— Братцы — тащите их быстрее на улицу! — отдал я приказ бывшим «близнецам».
Мертвецы метнулись в очищенное помещение — весь мусор, обломки мебели и кирпичей я удерживал своей силой под самым потолком. Так что пострадавших быстро вытащили на свежий воздух и положили рядком на землю. Всего пострадавших оказалось трое: двое эсэсовских Магов охраны, судя по званиям и нашивкам в рангах не ниже Магистров, несущих службу в особо охраняемом секторе. Этих было не жалко, да они ничего и не могли мне противопоставить, поскольку сами находились в секторе, начисто блокирующем любые проявления Магии.
Я прищелкнул пальцами, указывая на вражеских офицеров:
— Этих отдайте майору Легиону — пусть рекрутирует! Говорят, что из Магов получаются самые устойчивые и сильные Зомби…
— Г-гос-п-подин… — Хозяин Кладбища одним невероятным рывком — только что был неподалеку и вот уже нависает над неподвижными, но все еще живыми телами врагов. — Товарищ полковник, — поправился он под моим негодующим взглядом.
— Так-то лучше, товарищ майор! Запомни — нету у нас господ! Кончились все в семнадцатом! Что хотел?
«Можно я-мы „ассимилируем“ в себя-нас этих Осененных Дарами?» — воспользовавшись мыслеречью произнес он, осторожно поглядывая на меня.
«Ассимилируем? — приняв его „игру“, так же мысленно ответил я. — Сожрать, что ли хочешь?»
«Поглощение еще живой плоти Магов, напитанной Силой, благотворно действует на мой-наш потенциал», — чистосердечно признался Хозяин Кладбища. — «Вы же все-равно не оставите их в живых…»
«Не заслужили они пощады!» — согласился я с доводами Легиона.
Но мне как-то не по себе, кормить живыми людьми постороннюю… Так, стоп! Я взял себя в руки. Это надо еще прикинуть, кто тут потусторонняя Тварь? Хозяин Кладбища, который не мыслит другого существования, ибо он такой от «рождения», или демоны-шайтаны в черной эсэсовской форме, только внешне ничем не отличающиеся от человека? Что касается меня, то я для себя все решил — и это явно не мой верный Умрун!
«Насколько вырастет твоя Сила, майор?» — напрямую спросил я его.
«Существенно, товарищ полковник, — пошелестела разноголосица Хозяина в моей голове. — Живые Маги, да еще и в довольно высоких рангах — редкий ингредиент…»
«Твоего меню?» — криво усмехнулся я.
«Да, — не стал скрывать Легион, — это моя-наша суть. Ибо такими меня-нас создали Повелители Мрака и Хаоса. Другого существования для подобных Некросуществ, к моему-нашему великому сожалению, не предусмотрено. Простите, товарищ полковник, если невольно оскорбили ваши чувства».
«Понимаю, майор. Поэтому и не осуждаю. А усиление твоей боевой мощи может нам пригодиться. И пусть мне потом придется за все ответить — действуй, майор! Только постарайся сделать все так, чтобы никто не заметил, — распорядился я. — Пусть этот грех ляжет грузом только на мою душу…»
«Никто не заметит, Гос… товарищ полковник! А я отслужу».
— Хоттабыч! Хоттабыч! — Командир чувствительно тряхнул меня за плечо. — Ты чего не отвечаешь? Заснул? Сплохело? Ты не молчи, старик! От тебя сейчас все зависит! Только от тебя, понимаешь?
Я мотнул головой, прогоняя подальше мутные и невеселые раздумья, оставившие чудовищную горечь в моей душе. Которая, как мне мнится, будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь, какой бы длинной она не была. Но сейчас нужно забыть про розовые сопли и не наматывать их горестно на кулак. Самоедство и самобичевание оставим на мирные времена — враг не дремлет!
— С мной порядок, командир! — отозвался я, вновь вгоняя себя в боевой настрой. — Задумался немного, что делать с этими фрицами.
— А чего тут долго думать? — с удивлением посмотрел на меня командир. — В расход их — и точка!
Эх, знал бы ты, товарищ оснаб, над какой дилеммой я сейчас бился… Но, естественно вслух я этого не произнес. У командира и других проблем хватает, чтобы еще за мной сопли подтирать.
— Майор Легион! — с металлом в голосе произнес я. — Привести приговор в исполнение.
— А с третьим что делать? — поинтересовался Высший Умрун, склонившись над маленьким человечком с большими залысинами, лицо которого было мне отчего-то очень хорошо знакомо. — Это тоже Маг, и не слабый по Силе.
Я присел на корточки перед этим человечком, основательно помятым опрокинутой мною стеной, чтобы получше его рассмотреть.
— Вонючий случай! — воскликнул я, наконец узнав это сухощавое лицо с узкими губами и высокий лоб с большими залысинами, частенько мелькавшие еще в моем мире по ящику на плакатах современных укронацистов. — Ну, здравствуй, Степа…
Глава 4
— Ты его знаешь, Хоттабыч? — Командир тоже наклонился над раненным заключенным.
— Еще как знаю… — Я хищно усмехнулся. — Имя этого деятеля даже в моем времени было у всех на слуху. Не думал, что вот так с ним встречусь.
— Заинтриговал, старичок, — ответил князь Головин. — И кто же это?
— Степан Бандера — один из лидеров украинских националистов. Активно сотрудничал с немцами…
— Так он же здесь — в «Заксенхаузене», — перебил меня Александр Дмитриевич, чего-то недопоняв, — значит — против немцев.
— В моем мире его выпустили в сорок четвертом для продолжения антисоветской борьбы… И оно аукнулось России даже через восемь десятков лет! Его нельзя отпускать…
— В расход? Как фрицев? — Командир поднял на меня глаза.
— Нет, — покачал я головой, — нужно отправить его с нашими в тыл. Пусть кремлевские Мозголомы его как следует потрясут — информация о националистическом подполье на Украине лишней не будет. Да и мои, — я постучал указательным пальцем по виску, — данные им в этом помогут.
— Согласен, — кивнул Александр Дмитриевич.
— Ты можешь его «выключить» на время транспортировки? — поинтересовался я у командира. — Чтобы лишнего шума не наделал — так-то он, говорят, неслабый Одаренный.
Командир положил руку на холодный лоб Семена Бандеры и на минутку сосредоточился:
— Сделано, Хоттабыч. Я погрузил его в искусственную кому. Теперь он никому вреда причинить не сможет. И вывести его из этого состояния абы кому не удастся — только Силовик рангом не ниже Мордовцева или Капитонова. А такие спецы у нас, знаешь ли, на каждом углу не валяются.
— Отлично! — Я обрадовано потер руки и громко крикнул, обернувшись в сторону плаца, на котором продолжали выстраиваться в колонны истощенные узники концлагеря:
— Подполковник! Северский!
