– Кортни. – Он дотронулся до ее волос. Они были мягкие, как шерстка породистого жеребенка. Он едва преодолел желание запустить обе руки ей в волосы.
Она же никогда в жизни не слышала, чтобы так произносили ее имя. В его устах оно прозвучало благоговейно, как молитва.
Кортни сделала шаг назад, взмахнув кинжалом.
– Откуда ты знаешь мое имя?
– Старик сказал мне.
– Бони? – Она внимательно смотрела на него, стараясь в надвигающейся темноте разглядеть его глаза.
– Да.
– А с какой стати он так разговорился?
– Я хотел знать настоящее имя владычицы морей.
При упоминании своего прозвища Кортни печально улыбнулась.
– Да, так меня называют моряки.
– Да, так. – Он шагнул поближе и почувствовал, как она застыла.
Не желая отступать, она решила стоять на месте, но ее рука покрепче сжала рукоять кинжала.
– Ты знаешь мое имя, а я твоего не знаю.
– Рори, – сказал он, глядя на нее из-под опущенных век. – Рори Макларен.
– Рори Макларен, – медленно повторила она, как бы проверяя его имя на слух. – Красивое имя. Гордое.
Он замер, потрясенный тем, какое впечатление произвел на него звук его имени у нее на устах.
Снизу из трюма послышались голоса, и они поняли, что сейчас кто-то явится, чтобы увести его в плавучую тюрьму. Не имея времени на размышление, Рори подошел к ней так близко, что они почти коснулись друг друга. Его руки, звякнув цепями, дотронулись до ее лица. Она вздрогнула и хотела отпрянуть, но он так крепко сжал ее, что она не могла не только отойти, но даже отвернуться от него.
– Не смей. Я приказываю отпустить меня.
– Вы боитесь гнева Торнхилла или моего прикосновения, Кортни?
У нее перехватило дыхание, и она буквально застыла на месте, боясь пошевелиться. Ощущение его загрубевших рук у нее на коже было приятно.
– Я не хочу, чтобы из-за меня кто-нибудь пострадал так, как мой друг Иэн Горн. Пусть даже невольник Рори Макларен.
– Он лишился руки не из-за вас, – прошептал Рори, – а из-за жестокости Торнхилла. Насколько я понял, парень спас вам жизнь.
– Но ему пришлось для этого дотронуться до меня. И он заплатил слишком дорогую цену.
– Да. – Рори приподнял ее лицо и долго вглядывался в него.
Щеки у Кортни запылали, а Рори добавил:
– Возможно, за такую красавицу цена не была слишком велика.
Слезы навернулись ей на глаза, но она их быстро сморгнула.
– Вы заплакали от моих слов?
– Вот еще! Я не какая-нибудь изнеженная особа, которая плачет от слов. Или когда ей больно, – с яростью сказала Кортни, повторяя наставления Торнхилла и вытирая слезы.
Он сдержал смех и ласково произнес:
– Конечно же, нет. Вы вообще ни на каких особ из тех, что я встречал, не похожи. Но, – с нежностью добавил он, – слезы не всегда признак слабости. Я видел, как рыдал отец, когда хоронили мою мать, а Макларены – сильные люди. Иногда нас переполняют чувства, и тогда мы оплакиваем тех, кого любим.
На мгновение она расслабилась, борясь с непреодолимым желанием поплакать. Господи, что это нашло на нее? Почему добрые слова этого человека и простое прикосновение заставляют ее рыдать? Она подавила всхлип и сморгнула слезы.
Кортни не верилось, что все это происходит с ней. Она никогда не плакала. Ни тогда, когда ее юная жизнь круто изменилась, ни тогда, когда ее заставили вести суровую жизнь пирата. И, конечно же, ни тогда, когда Торнхилл наказывал ее плетью за непослушание. Только один раз она рыдала: когда Йэну Горну отрубили руку. Тогда ей казалось, что сердце разорвется от горя. И вот теперь ласковые слова и прикосновение этого незнакомца довели ее до слез, и от этого ей было неловко.
Рори неуклюже прижал ее голову к своей груди – ему мешали тяжелые цепи, сковавшие запястья. Ее волосы шелковым покровом упали ему на руки, он с наслаждением вдыхал их нежный запах.
Неожиданно Рори поднял руки и крепко прижал ее к себе – Кортни оказалась в плену не только его рук, но и цепей. От ужаса она замерла, собираясь с силами, чтобы оттолкнуть его. Приставив кинжал к его горлу, она вскинула голову, готовясь к удару.
Но лицо, смотрящее на нее сверху, не выражало ни злобы, ни угрозы. Пронизывающий взгляд голубых глаз обжигал ее и был так настойчив, что ей пришлось отвернуться. Его рот оказался совсем рядом, она чувствовала теплоту его дыхания на щеке.
– Вам нужно всего лишь воткнуть кинжал мне в глотку – и вы свободны.
– Не искушай меня, Рори Макларен.
Он приблизил свое лицо, а ее рука крепче сжала кинжал. Она стояла словно прикованная, уставившись на его рот, думая только о том, что он вот-вот ее поцелует.
– Я заплачу любую цену, чтобы поцеловать вас, – пробормотал он, наклоняясь к ней. Его губы слегка коснулись ее рта, и он застонал.
Это застало ее врасплох, и все вокруг закружилось. Его губы были теплыми и твердыми, и от одного только этого ощущения у нее по позвоночнику пробежал холодок. Рори крепче поцеловал ее, и холод на спине превратился в жар. Она вся пылала и прижималась к нему, как тонущий человек прижимается к своему спасителю.
Он был так высок, что ей пришлось приподняться на цыпочки, чтобы достать до его рта. Мускулистые руки обхватили ее, а мозолистые ладони, сжимавшие ее талию, были столь крепки, что вполне могли переломить ее. Но он держал ее так бережно и так осторожно прижимался к ней всем своим мускулистым телом, будто она была хрупким украшением. Его губы, такие искусные и проворные, поработили ее. Кортни не могла дышать, казалось, сердце у нее замерло, она полностью была в упоительной власти его поцелуя.
Когда ее губы обмякли под его натиском, Рори сам забыл обо всем, опаленный ответным огнем, вспыхнувшим от его ласк. Это дикое, необузданное создание и в любви никогда не согласится на пассивную роль. Но, продолжая обнимать и целовать ее, Рори обнаружил еще кое-что, чего он совершенно не ожидал: у Кортни не было никакого любовного опыта, и это настолько поразило его, что он даже пошатнулся.
Он сошел с ума, говорил он сам себе, ведь если его схватят, то он потеряет не только руку. За то, что он посягнул на запретный плод, Торнхилл отнимет у него жизнь. Но, даже сознавая это, Рори не желал отступать. Еще раз вкусить сладость этих губ, подумал он, целуя ее.
Он так сильно прижал ее к себе, что слышал, как неистовое биение ее сердца отдается у него внутри.
У Кортни кровь стучала в висках, и ей казалось, что она сейчас сойдет с ума. Она никогда не испытывала такого наслаждения. Что же такое этот Макларен с ней сделал? Последним сознательным усилием она оттолкнула его. Он поднял голову, и они оба повернулись в темноте на топот ног.
Рори тут же вскинул вверх руки, освобождая ее из оков – объятий и цепей.
