можешь мне посмотреть еще двух товарищей? Записывай, — он продиктовал в трубку перечисленные напарником имена. — Давай, жду.
Через три минуты Вика перезвонила и сообщила все, что хотел знать сыщик. Тот все записал, поблагодарил женщину и, пообещав шоколадку, повесил трубку.
— Ты угадал, — сказал сыщик Стасу. — Этот Чумаков действительно коллега Закутько. А вот Дарья у нас ныне безработная. Но живет в том же районе, что и погибший.
— Тогда распределим. Я возьму на себя Дашу, а ты — коллегу.
— Идет. Интересно, ей сообщили уже?
Опер пожал плечами:
— Может, и нет. По факту-то она этому Семену — никто, даже не жена. В ГИБДД наверняка пробили все данные, а официально он живет один, как ты сказал.
— А вот на работу, кстати, могли. Ладно, созвонимся с ними обоими и встретимся.
— Добро, — кивнул Крячко.
* * *
В офис-центр «Монолит», где ранее трудился охранником покойный Закутько, Гуров отправился с утра. Как раз в смене должен был быть его, как оказалось, напарник, Дима Чумаков, и, собственно, сам Семен, если был бы жив. К слову, на следующий после аварии день тоже была их смена. Сыщик позвонил ему накануне вечером, и мужчина (судя по голосу, не старый, но и явно не юный) был ошарашен новостью и согласился встретиться без вопросов. Но, поскольку у него был рабочий день, Льву Ивановичу пришлось ехать в офис-центр. Мысленно Гуров порадовался тому, что ему не придется ехать к подруге погибшего, — он не любил сообщать людям о внезапной гибели их близких, особенно женщинам с их эмоциями и непредсказуемой реакцией на подобное, и чувствовал себя в такие моменты преотвратно. А тут коллега — человек не особо близкий, тем более мужчина, так что будет легче. Хорошо еще, что согласился встретиться в рабочее время.
«Монолит» представлял собой десятиэтажное здание, выполненное в современном, но, по мнению сыщика, слегка вычурном стиле. Широкий козырек, двойные двери на фотоэлементах, стенд с перечнем расположившихся в офис-центре организаций. Внутри здание ничем не уступало внешней отделке. У входа Гурова встретила моложавая женщина за стойкой, придирчиво рассмотрела удостоверение и показала ему, где найти искомого человека.
Дима Чумаков оказался высоким молодым человеком лет тридцати. Сыщик нашел его на первом этаже, представился и снова полез за документом, но охранник махнул рукой и предложил присесть на стоящий в коридоре диванчик.
— Дима, вы давно работали с Семеном? — спросил Лев Иванович.
— Год где-то, — ответил Дима и чуть призадумался. — Да, год.
— Вы дружили?
— Да не то чтобы… Так, иногда заходили пивка пропустить. На работе иногда трепались. На днюху он ко мне приходил зимой.
— Познакомились здесь, на работе?
— Ну да. Сема уже работал, но тоже устроился месяца, наверное, за три до меня. Вот сработались.
— А что вы о нем знали?
Парень пожал плечами:
— Он один жил. Далековато от работы, но, если тачка есть, это не проблема. Девчонка у него есть, Дашка. Я ее видел пару раз. Не особо симпатичная, но не мне же с ней жить. Друг еще был, Коля, кажется.
— Что за друг?
— Его не видел. Он умер месяца два назад. Сема тогда сам не свой был, отгулы брал, да еще и в смену с бодуна вышел. Они дружили вроде с детства.
— Отчего умер, не знаете?
— Сердце вроде. Ну это как Сема говорил. Хотя, как я понял, они ровесники, странно.
— Что странно?
— В его возрасте — и сердце?
— Болячки не выбирают, молодой ты или старый, — усмехнулся Гуров. — Сейчас и среди школьников гипертоники есть.
— Так-то да.
— Дима, а вы знали кого-нибудь из друзей, приятелей или родственников Семена?
— Да нет. Про родственников Сема рассказывал, что мать у него умерла, отца не было. Друзей, знакомых не знаю. Ну вот только Дашку видел, и все.
— Может, Семен рассказывал про кого-нибудь?
Охранник призадумался:
— Нет вроде. Ну так в разговоре мог упомянуть какого-нибудь знакомого. Но я даже не запоминал. Мне-то это зачем? Его же знакомые, не мои.
— А враги у Семена были?
— Не знаю. Может, и были. А может, и нет. Сема-то парень неконфликтный, спокойный.
— А какой он по жизни был?
— В смысле?
— Ну по характеру. Общительный, компанейский? Или, может, наоборот, замкнутый и неразговорчивый.
— Да вы знаете, где-то средне. Поговорить любил, но не сказать, что трепло и… — Дима добавил непечатное слово. — Если что-то пообещал — сделает.
— Были ли у Семена какие-нибудь проблемы или заботы?
— Да как у всех. Особо проблем не было. Ну таких, чтобы серьезных, когда прямо все, трындец. А так… Ну по мелочи бывало, типа дома что-то сломалось, чего Сема починить не мог — он же рукастый. В училище когда-то учился на ремонтника. Как он рассказывал. Только за сантехнику не брался, если что-то сложнее замены смесителя.
— А ничего сомнительного за ним не водилось?
— Сомнительного? — переспросил Дима.
— Да. Может, темные делишки какие или криминал?
— Нет, — уверенно ответил парень. — Точно нет.
— Почему вы так уверены?
— Товарищ полковник, я вырос в криминальном районе, где процентов семьдесят, если не больше, судимых было. Там и воры, и «мокрушники», и «кидалы», и прочая шобла тусовались. Слава богу, что я оттуда после армии съехал.
— В Марьиной Роще жили? — усмехнулся Лев Иванович.
— Вроде того, — на лице Димы появилось некое подобие улыбки. — Если бы Сема был из таких, я бы сразу это понял. Но нет, Сема не такой. Обычный парень, как все.
— А что о нем скажете как о водителе?
— Водил нормально. Не лихачил. Да у него тачка-то старенькая была, он ее берег. Я даже не знаю, как так случилось, что он заснул за рулем.
— Он ни от чего не лечился? Лекарства никакие не принимал?
— Нет. Ну я не видел, а Сема не говорил.
— Ясно. — Гуров встал с диванчика. — Больше вопросов нет. Спасибо вам, Дима.
— Не за что. — Охранник тоже встал. — А вы не знаете, когда похороны?
— Не знаю. Надо сначала родственников его отыскать, а то он же один жил. Если у вас есть телефон девушки Семена, позвоните ей.
Попрощавшись с Чумаковым, сыщик на всякий случай побеседовал с начальником охраны, а затем покинул офис-центр.
А в это время Крячко звонил в дверь подруги Семена. Накануне вечером он позвонил ей и, услышав взволнованный женский голос, представился и сообщил ей нерадостную новость. Естественно, Даша была в шоке, но истерику по телефону не закатила, а растерянным голосом согласилась встретиться. Сейчас она находилась у себя дома.
Дверь открылась, и Стас увидел невысокую худенькую девушку, лет двадцати трех на вид, с растрепанными,
