В памяти сразу всколыхнулись легенды, которые… ну, папа называл их модным понятием — «конспирологическая теория». Официальная наука уверяла, будто мы первые и единственные. Что других разумных существ не было и быть не могло.
Я прикоснулась к бороздкам пальцами и поморщилась — те, кто вопреки официальной науке в цивилизацию верил, утверждали, что предшественники были кровожадными. Мол, делали всякое. Такое, о чём лучше и не знать.
Зато у них были великие открытия, какой-то невероятный театр и система расчёта фаз пересечения миров, которую одно время мечтали воссоздать мои братья. Угу, в нашем семействе я не единственная странная особа. Дин и Дор тоже умеют чудить.
Вспомнив о братьях, я улыбнулась, а через миг вскрикнула — палец пронзило болью. Отдёрнув руку, сердито уставилась на кристалл, мерцавший прямо в бороздке. Именно его я только что трогала, только острых граней на нём однозначно не было, а кровь из пальца уже шла!
Причём шла ой как. Раньше, чем успела прижать палец к ткани трико, на пол упали три крупные капли.
— Ужас, — буркнула я и отправилась дальше.
Не придала значения произошедшему и, видимо, зря.
Через несколько минут земля ощутимо дрогнула, и обстановка в лабиринте изменилась. Для начала, проходя мимо очередного коридора, где висел густой хвост плюща, я увидела паука размером с крупную дыню… Он держался за стебли и перебирал лапами, и при виде этого шевеления, у меня неприятно сжалось в животе.
Я ушла, резко изменив маршрут, но очень скоро, наткнувшись на погружённый во тьму отрезок коридора, увидела… восемь красных глядящих из темноты глаз.
Захотелось орать. От неумного выплеска эмоций удержала мысль — а вдруг пауки услышат? Вдруг погонятся?
Осенив себя знамением богини и призвав всё самообладание, я двинулась дальше. Шарахаясь от тёмных участков и пышных вьюнков.
Зато от меня не шарахался никто! Ни одна виденная тварь не дрогнула, очутившись под прицелом моего перепуганного взгляда.
Когда за спиной зашуршало и, обернувшись, я увидела очередного паука, который… надеюсь, всё-таки прогуливался, а не преследовал одну бледную, как полотно, леди, то стало совсем нервно. Настолько, что я решилась призвать магию!
Я бы и раньше обратилась к силе, но существует правило: в сложной ситуации, где есть магическая составляющая, от применения собственной магии лучше воздержаться. Чтобы избежать конфликта сил и ещё больших проблем.
Здесь и сейчас на конфликты было плевать. А проблемы… как по мне, они достигли пика.
Я правда не думала, что боевой огненный шар, вспыхнувший на ладони, может как-то усугубить ситуацию! Я призвала его для того, чтобы, если что, швырнуть в паука, который крался по пятам.
Вот только…
— Пшшш… — прозвучало где-то под землёй. Причём это «где-то» располагалось очень близко к поверхности.
Я взвизгнула, тот паук подпрыгнул, и самообладание меня покинуло. Миг, и огненный шар полетел в восьмиглазого монстра. Тот вспыхнул и заметался по коридору, а из глубин лабиринта послышался неприятный угрожающий гул.
Словно зря я вот это вот. Словно совершила ну очень большую ошибку.
Сердце ухнуло в пятки, а на ладони вспыхнул новый огненный шар, ещё ярче прежнего. Ведь первый мне никто не простит? Значит… теперь можно всё?
Я начала пятиться, глядя на замершего и догорающего паука, а дальше — как в ночном кошмаре. За спиной раздалось уже знакомое шуршание и, обернувшись, я увидела целую стаю… И все такие крупные, жирные, с длинными ворсистыми лапками…
— Мамочка, — выдохнула я и, судорожно оглядевшись, рванула прочь.
Лабиринт, коридоры разной степени непредсказуемости, полумрак, мерцающие кристаллы и пауки один другого больше. Было ощущение, словно они стекаются ко мне изо всех уголков древнего сооружение, и единственное, что я могла — бежать.
Ну и магия, конечно. При моём резерве и уровне дара не пошикуешь, конечно, но я всё равно била. В голове набатом стучала мысль: главное — продержаться до появления помощи. Ведь меня обязательно будут спасать?!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Пауки лезли и лезли, выскакивали из-за поворотов, падали сверху… Но мне каждый раз удавалось ускользнуть от тварей, и всегда находился свободный коридор.
В какой-то миг подумалось, что это напоминает охоту — обычную, человеческую. Когда толпа, сопровождаемая сворой псов, загоняет несчастного оленя. Тот бежит, уверенный, что выбрал правильное направление, а в итоге…
Я хотела отбросить этот образ как неправильный, но не вышло. И на следующем повороте выбрала другой коридор. Не пустой, а тот, где пауков было меньше. Ринулась туда, перепрыгивая тварей, но пару раз под ногами раздался хруст.
Кажется, кто-то заверещал. Я не выдержала и присоединилась — взвизгнула до того громко, что у самой уши заложило. А через несколько пролётов поняла, что решение пойти в коридор с пауками было ошибкой. Мне навстречу двигалось такое, такое… Что я развернулась и рванула прочь.
В висках всё сильнее стучало: помощь. Помощь! Она должна появиться!
И когда стало ясно, что всё хуже не придумаешь, эта самая помощь пришла.
— Эй, Августа! — крикнули из полумрака нового коридора, и я споткнулась, не сразу своим глазам поверив.
Дор. Мой брат. Родной, любимый, хороший! Он был облачён в самую обычную одежду и активно махал рукой.
Я помчалась к нему. Хотела броситься на шею, но Дор остановил:
— Тише. Не сейчас.
После этого он нажал на что-то в стене, и образовался проём.
— За мной, — Дор мотнул головой и первым нырнул в проём. Я за ним. Прошла, чтобы осознать себя в следующем коридоре всё того же лабиринта.
Только здесь пауков не было, все они поджидали добычу в другом месте.
— Как ты узнал? — выдохнула я изумлённо. — Про этот ход?
— Не важно, — отмахнулся брат и указал направление. — Соберись, Августа. Мы должны успеть до того, как проснётся мать.
— Чья мать? — непонимающе нахмурилась я.
— Ну не наша же с тобой! — логично рассердился Дор.
За стеной раздался неприятный звук, этакий многоголосый вопль разочарования. Густой, гулкий, пугающий! От такого я была готова бежать сломя голову через любые тайные ходы.
И я помчалась за Дором! И пусть к разговорам ситуация не располагала, следовало беречь дыхание, но я крикнула:
— Как ты узнал, что я здесь?
Брат, не притормаживая, махнул рукой — мол, да подожди ты со своими вопросами.
И я бы подождала. Более того, я послушно закрыла рот, в намерении подчиниться, но что-то внутри зудело и протестовало.
Почему именно Дор? Почему он один, без Дина? И совсем без оружия? Ведь если я пропала и объявили спасательную операцию, к которой привлекли даже моих братьев, Дор должен быть экипирован. Да он без экипировки даже на пикник не выйдет!
И откуда ему известны тайные проходы этого лабиринта? Нет, я в курсе, что он одно время прямо-таки грезил символами древней цивилизации, но не до такой же степени?
В итоге я остановилась и крикнула, продолжающему бежать брату:
— Дор! Как звали мальчишку, который поцеловал меня, когда мне было двенадцать, и которого вы с Дином потом запугали до полусмерти? — печальная история, кстати. Парня в итоге полгода поили отварами, чтобы снять заикание. Ко мне он больше, понятно, не подходил.
Дор притормозил.
Затем остановился, обернулся…
— Да какой ещё мальчишка? Августа, сейчас не до этого.
Угу. Кому как, а мне было важно услышать.
— Как звали мальчишку? — раздражённо повторила я.
Дор закатил глаза.
Вообще он это любил. Закатывал глаза, подчёркивая тупость собеседника либо ситуации. Только делал он это не так, как сейчас. Нынешнее выражение лица было характерно для Дира.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Открытие мне не понравилось. Совсем. Я нервно сглотнула колючий ком в горле и призвала магию.
