— Что это обозначает? — шепотом спросил окружающий полумрак Кристофер, касаясь пальцем отметки близ Гринвилля. Подобных отметок было семь и понять, что они значили пока что, не представлялось возможным. Первый непонятный символ располагался над Мериполосом — старинным городом на юге Королевства, второй — над Вирентисом, третий — на том месте, где сейчас находился Гринвилль, четвертый — Авимор, пятый — Берилдэл, шестой — в столице, седьмой — над Лунным ущельем. На Северных горах взгляд Кристофера остановился. Среди неровных треугольников, обозначающих вершины гор, имелось изображение замка и подпись: «Белый замок». Хмыкнув, гвардеец посмотрел на краткие обозначения, где нашел пояснение: «Белый замок — родовое гнездо клана ледяных драконов».
«Интересно», — подумал Кристофер. — «А север никогда не принадлежал драконам, всегда говорили, что это исконная земля северных племён. Откуда же там замок? Значит замок принадлежал ледяным, а земля племенам людей? Быть такого не может».
— Нашли что-нибудь интересное на карте, сэр? Это единственный уцелевший экземпляр карты Арувии того периода, — пояснила вошедшая в помещение женщина. В руках она держала поднос, на котором громоздились чайник, чашки, нарезанная ветчина, хлеб и стеклянная банка с печеньями.
— Да, заметил Белый замок.
— Я вот не припомню, чтобы в Северных горах упоминалось хоть одно строение, напоминающее замок. Там даже развалин нет, — библиотекарь поставила поднос на соседний стол.
— Я не был так далеко на севере, чтобы утверждать это, — Кристофер пожал плечами. В его голове неожиданно всплыли древние легенды и поверья, предписывающие драконам — потомкам Люсиора, относить рождавшихся в их семьях ледяных драконов в Северные горы, чтобы там покончить с ними. Почему именно туда и может ли это как-нибудь быть связанным с Белым замком?
— Если верить всем справочникам, что здесь имеются, нет там никаких развалин. Ну вообще, я тоже не была так далеко на севере. Никогда не путешествовала севернее столицы.
— Вы поможете мне перевести два свитка на древнеарувийском? Я плохо его знаю, — спросил гвардеец, свернув карту.
— Разумеется, буду рада помочь, — улыбнулась старушка.
Весь вечер хранительница переводила текст, а Кристофер кратко записывал его содержание. Сведений о ледяных драконов имелось крайне мало, но и тех крупиц было предостаточно, чтобы перевернуть привычную картину мира. В свитках содержались сведения об открытиях, принадлежавших ледяным драконам в области зельеварения и врачевания.
В одном из них рассказывалось о талисманах — особых камнях, предназначавшихся для контроля и усиления собственной магии. Кристофер сразу же вспомнил об Алите, которая писала в последнем письме о проблемах с обузданием собственных сил. Если в целительстве, она легко руководила внутренней энергией, то в других ситуациях — совсем наоборот.
— Постойте, — гвардеец нахмурился, услышав от хранительницы, что аметист является основным талисманом ледяных драконов. — А как выглядит аметист?
— Аметист — это полудрагоценный камень, похожий на кристалл. Цвет бывает различным, но чаще всего варьируется от нежно-розового до фиолетового. На солнце очень красиво переливается.
— Надо будет посетить ювелира, — пробубнил Кристофер, заодно напомнив себе и о маленьком подарке, который он специально заказал для Алиты ко дню Люсиора. Украшение он намеривался отправить со следующим письмом к королю. О возвращении в столицу речи не шло. Арис настаивал на его присутствии в Вирентисе до тех пор, пока «жизнь в городе не наладится». Что конкретно он под этим подразумевал Кристофер не знал. Каждый раз отправляя очередной отчет, гвардеец надеялся, что в ответе будет приказ о его отзыве обратно.
— Я продолжу? — женщина поправила очки-половинки и вопросительно уставилась на посетителя.
— Прошу, — кивнул гвардеец, продолжив делать краткие пометки на пергаменте.
До дня Люсиора оставалась неделя, когда Кристофер забрал подарок из ювелирной лавки. По старой традиции в этот праздник влюбленные дарили друг другу вещи с изображением символа торжества — люциний (маленькие желтые цветочки, напоминающие клевер). Гвардейцу долго выбирать не пришлось. Идею ему преподнесла тетя. «Никогда не бывает много украшений. Подари ей брошь или заколку», — произнесла Лизетта за завтраком. И теперь, направляясь в Администрариум, он нес во внутреннем кармане прямоугольную коробочку. Внутри лежало украшение для волос, выполненное из золота в форме трех люциний и инкрустированное миниатюрными бриллиантами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ему предстояло присутствовать на утреннем собрании городского совета, но гвардеец думал лишь об Алите и письме, которое собирался написать к подарку.
Эти заседания совета только злили его. Время уходило на выслушивания бесконечного недовольства, ворчания и препирательства участников. А ведь так хотелось побыстрее очутиться в кабинете и взяться за письмо, часть которого Кристофер уже сочинил в уме.
К принцессе дракон привязался всей душой и не представлял очередного королевского послания без волнующего вложения. Драконица писала много, посвящая его в каждодневную рутину и собственные переживания. Её откровенность была приятна и, словно бальзам, проливалась на былые сердечные раны. Периодами он ловил себя на мысли, что стал слишком доверчив. Не совершал ли он глупости, слепо веря её словам? Но новое наполненное нежностью письмо в миг прогоняло возникшие сомнения.
В прилагаемом к подарку послании Кристофер просил прислать автопортрет. Он скучал, и пусть небольшой карандашный набросок напоминает ему черты лица Алиты.
Завершив дела в ратуше, гвардеец отправился домой. Впервые с момента прилета в Вирентис, Кристофер покинул кабинет мэра достаточно рано, чтобы успеть на ужин к родным. По дороге он купил так горячо любимую тетей перечную мяту, которую драконица использовала в кулинарии.
— Я не понимаю, о чем ты договорился с этим лекарем и почему мне придется лечь в госпиталь на неделю, — возмутилась Лизетта, попивая ароматный чай с малиной и мятой.
— Так надо. Твой глаз уже ничего не видит, — выдохнул Кристофер. Тетя уже который раз за последние две недели негодовала по поводу предстоящего лечения.
— Лиззи, если ты меня не слушаешь, послушай хоть племяша. Пойми, нам больно смотреть на твои глаза. Пожалуйста, прими заботу о себе и прекрати доводить нас своим недовольством, — спокойным голосом проговорил дядя. Так он каждый раз терпеливо отвечал на её выпады.
— Ну ты же знаешь! Мне не помочь, — отчеканила тетя, со стуком поставив фарфоровую кружку на блюдце.
— В любом случае нужно попытаться. Я уже договорился, — раздраженно ответил Кристофер, поднявшись с места.
— А вам, молодой человек, следовало взять увольнительный и отправиться в столицу, чтобы посетить бал, — выпалила тетя. — Как ты можешь оставлять даму одну на время проведения такого празднества? Вот женится кто другой на твоей принцессе.
— Лиззи, прекрати! — дядя строго глянул на супругу.
— Ладно, спокойной ночи, — вымученно улыбнулся гвардеец.
Кристофер направился в спальню, ощущая навалившуюся усталость. Он уже отправил Алите подарок, надеясь, что фельдъегерь нигде не задержится и драконица получит заколку до бала.
Брошенные тетушкой слова никак не шли из головы. Она была права, Кристофер так долго тянул с рапортом об увольнительной, надеясь, что его отзовут в столицу до праздника, что в конце стало просто неприличным бросать так все дела в Вирентесе на неделю. Здешние люди надеялись на его помощь, а Арис ждал результатов. Поэтому дракон так и не заставил себя заикнуться в докладах о желании посетить дворец в праздничный день. Гвардеец чувствовал себя скверно. А что, если принцесса изменилась? Прошел уже почти месяц с момента их расставания. Вдруг она больше не та скромница, которой он запомнил её. Что, если Алита стала походить на сестер? Стала сплетницей, как Ада, или грубой, как Аврора. Непрошенные мысли вились приставучим роем мух, нашептывая гадости о драконице. Силясь унять бесполезные переживания, Кристофер долго не мог заснуть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
