ее раздражало. Как и он сам.
Несколько минут они просидели в тишине, пока Катьяни обдумывала и отбрасывала огромное количество острот, которые могли бы вызвать у него какую-то реакцию. Только вот реакция могла оказаться совсем не такой, на какую она надеялась.
Наконец он поднял глаза и слегка подвинулся так, что оказался с ней лицом к лицу.
– Пока тебя не было, наступила годовщина смерти моей матери. Я зажег для нее лампаду и положил подношения из фруктов и цветов под деревом пипал. На следующее утро они пропали. На их месте был лист бутеи с надписью «спасибо».
По ее спине пробежали мурашки. Тот, кто прошел последний обряд, не должен был задерживаться в мире смертных.
– Ты думаешь, это была она?
Он пожал плечами:
– Я не знаю. Я не рассказывал об этом отцу. Если это была моя мать, значит, она не готова двигаться дальше и все еще где-то рядом, ждет его. А если нет, тогда это могла быть только даян, творящая свое зло.
Она выдохнула:
– Но даян не может попасть в гурукулу.
– Я тоже так думал, но теперь сомневаюсь.
– Ты должен рассказать Ачарье, – сказала она.
– Он ничего не сможет сделать. Я не хочу, чтобы он беспокоился о моей матери. И я не хочу, чтобы он искал даян. Это только приблизит его собственный конец.
Его рот искривился в печальной ухмылке.
– Я не мог говорить об этом ни с кем, даже со своим братом, потому что Уттам наверняка рассказал бы отцу. Но тебе я могу рассказать, ведь ты встречала даян и все понимаешь.
Весь гнев, который она испытывала по отношению к юноше, растворился в нахлынувшей на нее волне сострадания. Ей безумно хотелось его обнять, но она сумела сдержаться.
– Почему ты не сказал мне раньше? – спросила она.
Он сжал губы и снова опустил взгляд. Очевидно, она больше не добьется от него ни слова. Но того, что он рассказал, было достаточно. Луна двигалась по небу, а они продолжили сидеть бок о бок, наслаждаясь приятной тишиной.
У Катьяни было такое чувство, словно у нее груз свалился с плеч. Я счастлива. Как странно испытывать это чувство в таком месте и рядом с таким человеком. Были ли они друзьями? Были ли у него еще друзья? Скорее всего, нет. Будь это так, он смог бы довериться им так же, как доверился ей. Должно быть, трудно заводить друзей, когда ты сын самого Ачарьи. Долг и ответственность заняли то место в его жизни, которое должна была занимать дружба. Год за годом ученики прибывали в гурукулу и уезжали обратно. Дакш не мог уйти; какой же странный, болезненный поворот судьбы вернул ее к нему и сделал этот самый момент возможным.
Рассвет осветил небо, и в сарае дальше по улице корова замычала, разрушая чары, которыми окутала их ночь. Сагар вышел на крыльцо и пожелал им доброго утра. Дакш слегка улыбнулся ей, а затем встал и раздал указания на день. Она потянулась, желая, чтобы ночь продлилась немного дольше. Но, по крайней мере, она больше не беспокоилась о предстоящем дне.
К ним подошла пара деревенских женщин с мисками сладкой каши и корзинкой фиников. Они поели в залитом солнцем дворике, в тени навеса, под пение птиц и отдаленное мычание коров. Едва они закончили, как группа вооруженных солдат вошла во двор и заняла посты вдоль стен.
Сагар вскочил на ноги, и его рука потянулась к мечу, но Дакш бросил на него свирепый взгляд. Юноша успокоился.
– Нас просили приехать для того, чтобы разобраться с яту, – сказал Дакш, обращаясь к солдатам. – Где они?
– В поле за деревней, – раздался ровный голос. Во двор вошел молодой человек, одетый в темно-зеленую форму Парамаров. – Они избегают людских поселений, если есть возможность. Очевидно, люди для них плохо пахнут.
Дакш встал и слегка кивнул:
– Король Адитья.
Остальные тоже поднялись.
Адитья? Это был ее двоюродный брат. Катьяни уставилась на него, и по ее коже побежали мурашки. Он был высоким, стройным и чисто выбритым, с глубоко посаженными глазами, как у Шамшера, и таким же властным видом. Были ли они с ней в чем-то похожи? Шамшер сказал, что они родились с разницей в четыре дня. У него была такая же смуглая кожа, как и у нее, и такие же непослушные черные волосы, за исключением того, что он был коротко подстрижен.
Он тепло улыбнулся Дакшу:
– Вы хорошо выглядите, Айрия. Рад вас видеть. И вас, Айрия Атрейи. Спасибо вам всем, что пришли. Как поживает Ачарья Махавира?
– Он посылает свое благословение, – сказал Дакш. – Что за проблемы у вас с яту? Парамары ведь давно заключили с ними соглашение?
– Это у моего дедушки было с ними соглашение, – поправил Адитья. – Не у меня. Но я надеюсь, что с вашей помощью мы это уладим.
– Вы просили присутствия Катьяни, – сказала Атрейи. – Есть ли для этого веская причина, король Адитья?
Улыбка исчезла с лица Адитьи.
– Это яту настояли на ее присутствии.
– Почему? – недоуменно спросила Катьяни.
Взгляд Адитьи мог бы заморозить горячий источник. Он отвернулся от нее, обращаясь к Дакшу и Атрейи.
– По их словам, любое соглашение должно быть заключено в присутствии всех членов ныне живущего королевского рода, иначе оно будет не действительным. Это означает, что при заключении договора должны присутствовать и я, и принцесса Амбика.
Рот Катьяни наполнился горьким привкусом. Он обращался к ней по титулу, которого она не хотела, и по имени, которого она не помнила.
– Меня зовут Катьяни.
– В ходе этих переговоров ты будешь принцессой Амбика из рода Парамаров, – сказал Адитья твердым голосом. – Если у тебя с этим какие-то проблемы, то обсуди их с яту, которые потеряли своих родственников в Аджайгархе и Раджгархе.
В голове Катьяни всплыла резня в зале для аудиенций: кровь, оторванные конечности, крики умирающих людей. Хемлата, которую оттаскивают за волосы; Айан, бегущий за ней, но лишь затем, чтобы сразу же быть убитым. К горлу подступила тошнота. Она глубоко вздохнула, пытаясь вернуться мыслями в настоящее.
– Яту, которых он использовал, были из Малвы? – спросила Атрейи, когда стало ясно, что Катьяни не собирается отвечать.
– Только несколько. Большинство были из Нандованы, – ответил Адитья. – Я не участвовал в его плане, поэтому я не знаю, почему они решили помочь ему и что вообще он им пообещал.
Яту Шамшера были из Нандованы? Получается, что договоренности между яту и Малвой тут ни при чем. Они преследовали собственные цели. Многие яту, жившие в Нандоване, были беженцами или потомками беженцев из королевства Чандела. Помогли ли они Шамшеру из
