— Угу, — выдавила Ева, пытаясь проглотить кашу. Нет, сама по себе овсянка была довольно-таки ничего, но девушка ненавидела её с детства, потому приходилось давиться, чтобы не давать Маришке пример для подражания. Хотя, судя по тому, что девочка больше сосредоточенно размазывала содержимое по тарелке, она тоже не горела трепетной любовью к истинно английскому завтраку.
С трудом впихнув в себя хоть какую-то часть угощения, Ева поторопилась подняться:
— Я пока посуду помою, а вы собирайтесь.
— Хорошо, тогда выезд через десять минут. Дочунь, беги за красками, мы ждем тебя тут.
Маринка с явным облегчением отставила тарелку и, чмокнув маму в щеку, вприпрыжку побежала в свою комнату. Когда звук детских шагов стих, Ева, поколебавшись, все-таки решилась:
— Неш, если я лезу не в свое дело, скажи сразу, не обижусь. Почему Марина не разговаривает? Она же все слышит, значит, не глухонемая…
— Патология внутриутробного развития. У неё был двусторонний паралич голосовых связок. Угрозы жизни нет, но, даже после операции, вероятность того, что доня будет разговаривать, крайне не велика.
— Черт… Извини.
— Ничего страшного, — Неша улыбнулась, прислушиваясь к шуму, доносящемуся со второго этажа. — У меня умный, замечательный ребенок, который, за исключением возможности говорить, во многом опережает по развитию сверстников. Так что я не расстраиваюсь. Главное, чтобы Маришка выросла хорошим человечком, а всему остальному я её научу.
— Что же вы сразу не сказали, что документы нужны срочно?
Высокий лысоватый мужчина делал одновременно три вещи: доводил до логического завершения все процессуальные нюансы выдачи паспорта, испуганно косился на Дениса и отчаянно потел. Надо сказать, что его нервная дрожь была вполне понятна и обоснованна — Романовский был сегодня небритым, злым и не выспавшимся, к тому же у него дико болела голова от постоянного щебета этого представителя родины на просторах Синая.
— Вообще-то, они всегда срочно нужны, — хмуро ответил Денис, стараясь не щурится. От яркого света, падающего на сетчатку, боль в висках, похожая на удары миниатюрным молоточком, только усиливалась. — А когда внезапно утрачены в чужом государстве — тем более.
— Конечно, я вас понимаю, — горячо закивал сотрудник посольства, украдкой смахивая трудовую испарину со лба. — Тем более, учитывая, что ваша невеста уже уехала. Такая милая девушка, поздравляю с грядущим торжеством.
Романовский только невесело хмыкнул. Чем именно его при встрече порадует Ева — попыткой свернуть шею или просто хроническим игнором, он не знал. Но был уверен, что с её фантазией все в порядке, так что она в любом случае отомстит. Хуже всего то, что он действительно скучал по этой заразе, выставившей его на посмешище перед другом и подчиненными. Даже не по её телу, хотя и не без этого, а по самому присутствию рядом с собой. Почему-то за эти несколько дней он настолько привык постоянно видеть Еву, что теперь испытывал что-то вроде ломки. О причинах он предпочитал не задумываться, не до того, но твердо решил, что сразу после возвращения, поедет к ней и серьезно поговорит. То, во что она собралась ввязываться, ничем хорошим не закончится. Денис хорошо знал своего брата. Лешка никогда не был жестоким человеком, но ради жены и их ребенка сделает все. Пусть малыша выносила и не Ирина, но он уже воспринимал его, как своего собственного, один только звонок чего стоил, когда взрослый человек орал в трубку:
— Брат, у меня сын!!!
Он был рад за него, но теперь все осложнится ещё больше — у Евы не тот характер, чтобы отступать, а Леха никогда не сдастся и будет драться до конца. И, если так будет нужно, прибегнет даже к крайним мерам. Потому Романовского бесила эта задержка с документами. Еву брат не тронет, он ему это пообещал, но все равно Денису было не спокойно. Да, вряд ли девушка будет рада видеть его, но придется потерпеть — ближайшее время он с неё глаз не спустит. Ещё эти сомнительные знакомства… Ярик сегодня перерыл все, что можно и нельзя, но нашел только, что Агеева иногда оказывает услуги юридического характера некоммерческому фонду «Надежда». Какие именно, узнать не удалось, но на уровне слухов — вроде бы Ирмская организовала что-то наподобие реабилитационного центра для жертв домашнего насилия. Каким боком к этому могла быть причастна Ева, тоже не совсем понятно. Но, похоже, что она консультировала пациентов центра по вопросам семейного и имущественного права. Во всяком случае, Денис на это очень надеялся, потому что, если окажется, что она каким-то образом причастна к теневому бизнесу, в котором подозревали «Надежду», отмазать её будет довольно сложно.
К дому Евы они подъехали почти через полтора часа, потому что сначала сдали Маринку с рук на руки преподавателю художественной школы, а потом попали в пробку, что, учитывая утро субботы, вообще было довольно странно.
— Не хочешь рассказать про Романовского? — Неша, в отличие от других терпил, оказавшихся запертыми посреди улицы, не дергалась и не жала на клаксон. Девушка просто спокойно сидела, постукивая кончиками затянутых в черную кожу пальцев по рулю в такт негромкой мелодии Вивальди, доносящейся из динамиков.
— Не хочу, но надо, — Ева куталась в мягкий мех и пыталась не чихнуть. Похоже, что она все-таки умудрилась простыть. Или же это акклиматизация сказывалась, но с каждой минутой Агеева чувствовала себя все хуже — в носу все горело, горло саднило, а голову словно стягивало тугим обручем. — Неш, кажется, я заболеваю.
Это отвлекло Агнешку от умиротворенного любования владельца стоящего впереди «Нисана», который, приплясывая рядом со своей машиной, так бурно жестикулировал, высказывая свое недовольство, что вполне мог идти в регулировщики движения.
— Рот открой. — Ева послушно выполнила распоряжение подруги. — А теперь скажи: «Ааа»… Все ясно, горло красное, язык обложен. Поздравляю, скоро и сопли потекут.
— Что ж у меня все через разные интересные места? — риторически спросила Ева, зябко ежась. — Тогда сегодня мне к Светлане нельзя, только меня, больной, в роддоме и не хватало…
— Мой тебе совет — езжай домой, ляг и выспись. Все равно в ближайшие девять дней Самойловы, против воли матери, ребенка забрать не смогут. Пока мамочка с младенцем лежат в стационаре, никто малыша им не отдаст. Да они и сами, думаю, не захотят подвергать мальчика риску. У тебя сейчас законный отпуск, так что просто отдохни пару дней.
— Знаешь, а ведь ты права, — Ева немного подумала и улыбнулась уголком губ. — Тем более что из меня сейчас работник аховый, любой лох облапошит…
