– Да брось ты его, – донесся до нее насмешливый голос. – Что он тебе покажет такого, что ты не видела?
Бетси резко обернулась, и прибор выпал у нее из рук.
На месте древнего кострища ярко полыхал огонь. Между двумя бронзовыми стержнями висел вертел, на котором подрумянивался козий окорок. Котелок так и стоял на полу. Но теперь он был до краев наполнен жирной похлебкой, над которой поднимался ароматный парок. Иллюзия была до того полной, что девушка, вдохнув одуряюще вкусный запах, немедленно захотела есть.
На камне возле костра сидел НЕКТО, одетый в древнегреческий хитон и красный гиматий, заколотый на плече золотой фибулой. Он помешал варево в котле ложкой, потом снял пробу и удовлетворенно крякнул. Потом повернулся к Элизабет.
– Ну вот и свиделись, малышка! – поприветствовал ее «гид» из Археологического музея. – Хайре!
– И тебе радоваться! – механически ответила девушка, судорожно сглотнув слюну.
«Ну вот и последствия ранения начинают сказываться. Сейчас, чего доброго, снова в обморок упаду…»
Молодая баронесса затравленно огляделась. Вот и Папа сидит как ни в чем не бывало, делая зарисовки с натуры в рабочей тетради.
– Миссис Пастухова! – окликнула ее Элизабет. Тщетно. Никакой реакции!
– Она тебя не слышит, – пояснил Балафре. – А меня не видит. Мы вообще находимся с ней в разных измерениях. Время для твоей спутницы остановилось.
– Бред, – попыталась убедить себя мисс МакДугал. – Я просто больна. Это все из-за раны.
Отчего-то насмешник ей не поверил. Наверное, сказано было совсем не убедительно.
Вот он снова нацепил свою любимую снисходительную ухмылочку.
– Ну почему же так сразу и бред? Разве мой подарок не лежит у тебя в верхнем ящике стола? Рядом с перстнем Алкиния…
– А вы откуда знаете? – дернулась Бетси. – И вообще, может быть, наконец соизволите представиться? А то ведете себя не как джентльмен. Внезапно появляетесь, столь же внезапно исчезаете. Прямо-таки Чеширский кот какой-то!
– Кем-кем, но котом меня еще не называли, – озаботился златокудрый Балафре.
Он встал – и выпрямился во весь рост. На миг показалось, что головой незнакомец упирается в самый потолок пещеры. Но это был только эффект освещения, производимый костром. Горящие фонари куда-то улетучились. В помещении светилось только пламя у колодца.
– Назвать себя, говоришь? – медленно молвил странный парень. – Мне казалось, ты достаточно сообразительна. Иначе бы не была обладательницей кольца моего друга Алкиния. Им не может владеть кто попало. Кольцо само выбирает себе хозяина.
– Бред! Бред! Мне его подарили! – раздраженно возра-зила девушка.
– Это все равно. Ладно… Когда-то люди называли меня Ахиллом, сыном Пелея. Потом Владыкой Белого острова. Понтархом. Видишь, сколько имен. Выбирай любое, какое понравится. Можешь звать меня так, как в музее: «Гидом».
«Мы оба бредим. Я и моя галлюцинация».
– Не веришь! – утвердительно тряхнул золотыми кудрями парень в красном гиматии. – Послушай. У меня, у нас совершенно нет времени. Близится Великий Выход. Ты должна мне поверить, довериться и помочь…
Он прижал руки к груди в умоляющем жесте. Девушка никак не прореагировала.
– Что ж, время еще есть. Оно уже истончилось, как долго употребляемый нож. Но еще немного осталось. Я не хочу приказывать, хоть имею на то право, будучи Владыкой Левке. Какие еще доказательства необходимы, чтобы ты поверила мне умом и сердцем?
Взгляд молодого человека остановился на се раненой ноге. И снова лукавая улыбка.
– Сними это, – приказал он, ткнув пальцем в окровавленную повязку.
– Ага, – кивнула Бетси. – Ты хочешь, чтобы у меня открылась рана и я истекла кровью? Спасибо!
– Не бойся! – В голосе парня зазвенел металл. – Беру твою боль на себя. Снимай!
Бетси, как сомнамбула, повиновалась. С трудом развязав морской узел, которым Валентин затянул бинт, она протянула порыжевшую от крови повязку тому, кто назвался Ахиллом.
– Нет! – отрицательно покачал головой тот. – Не мне, но священному жертвенному огню ты должна подарить свою кровь. Брось повязку на жертвенник!
И парень в красном гиматии указал в сторону треножника.
Все так же механически, не осознавая, что делает, девушка подошла к жертвеннику и швырнула в пламя снятую с ноги повязку.
– Повторяй за мной: «Молю Ахилла, Владыку острова Левке, Понтарха, даровать мне милость и исцеление».
Пересохшими губами Бетси повторила древнегреческие слова молитвы.
– Будь по сему! – торжественно возгласил парень-призрак, когда под сводами отзвучало последнее слово просьбы. – Сейчас прощай. Но обязательно приходи сюда снова, чтобы встретиться с Дозорными! Мы будем ждать.
…Иллюзия исчезла. Вокруг снова было запорошенное пылью веков помещение Крипты. Все так же тыкала карандашом в тетрадный лист упорная Папа. И не было ни костра, ни котелка с похлебкой, ни самоуверенного Балафре-зазнайки в красном гиматии с золотой фибулой.
Как не было и окровавленной повязки у нее на ноге. И раны, оставленной зубами-бритвами катрана.
Ни даже шрама на ее месте…
Бетси бессильно осела на пол.
«Не может быть!!! Бред!..»
– Арина Панкратовна! – слабо позвала она.
– Ась?! – отозвалась доцент. – Что случилось, Лизок? Тебе дурно?!
– Да, что-то голова закружилась.
– Ох ты Господи! – всполошилась Пастухова. – Мигом наверх! Живо!! Ты как, выберешься сама или тебе помочь? Как твоя нога?
– Мне кажется… Я уже… Вроде как справилась…
***
В лагере царило какое-то бурное, даже болезненное оживление. Археологи носились по берегу, выделывая ногами и руками причудливые па. Олег Добров стоял на голове, а обычно невозмутимый Мягков вертелся колесом.
– Нет, я с них прямо угораю! – возмутилась Папа. – Ты пашешь как проклятая, а они тут на голове ходят. Ишь спортсмены-разрядники! Всем стоять!!!
– Ой, Арина Панкратовна, миленькая! – подлетели к ней с двух сторон близняшки. – Тут такое! Такое!
Они сделали огромные глаза, и стало понятно, что произошло и впрямь нечто неординарное.
– Ну, что такое?! – заторопила девушек научная руководительница. – Не заставляйте меня нервничать! Пожар? Потоп?
– Да что вы!
Оказалось, снова отличился Гор.
Взяв в руки кирку, он решил застолбить свой собственный участок. Поэтому отошел к самому краю берега, прямо под нависающую сверху скалу. Поначалу работа не ладилась. Юноша за своей журналистской работой потерял былую сноровку, годами отшлифовывавшуюся в археологических экспедициях, где он бывал с отцом. Потом он сумел войти в нормальный ритм, и дело пошло. Сил придавала здоровая злость на Папу, на Бетси, на неведомого спонсора, по милости которого он очутился на этом диком островке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
