Падение было жестким. Левир очнулся первым. Он поднял свой меч и шагнул к лежащему на камнях лицом вниз Брусниру. Король Хаоса расплылся в довольной улыбке и ударил вальдара в спину.
Бруснир откатился и атаковал Левира снизу в пах.
— Я не сомневался, что ты ударишь меня в спину. Снова, — сказал Бруснир, поднимаясь.
Левир выронил меч и упал на землю, прижимая ладонь к страшной ране.
— Пощади меня, — взмолился Левир, выставляя перед собой другую руку. — Я хотел как лучше.
— Есть поступки, за которые нужно платить жизнью, — ответил Бруснир и вогнал меч в глаз королю Хаоса.
Тело Левира выгнулось и забилось в конвульсиях, которые прекратились довольно быстро. Последний вздох сорвался с губ больше не похожих на человеческие. Бруснир направил на труп короля Хаоса мощную струю пламени и не прекратил до тех пор, пока не выжег всю плоть. Остались только обугленные кости, да панцирь. Теперь вальдар был уверен, что эта тварь не встанет и никуда уже не пойдет. Бруснир поднял голову и посмотрел вдаль, на творящего свою темную магию жреца в небе. Вздохнул и направился к нему.
Глинур, тем временем, разошелся не на шутку. Кажется первоначальные планы магов-переродков обращать выживший народ канули в небытие. То ли это была месть за то, что сотворили вальдары с их сородичами… То ли новое существо, в которое они слились внутри первожреца, желало только убивать…
Глинур изломал Фаренхад так, как не смогли бы с десяток сильнейших землетрясений. Здесь выросли новые, нелепые по форме горы. Образовались глубочайшие впадины. Казалось, они убегают так глубоко, что впиваются прямо в горячее сердце планеты.
Первожрец не дал вальдарам и переродкам Левира закончить бой. Земля под ними вспучилась и разорвалась, грозя погрести всех заживо. Около десятка выживших переродков разбежались в разные стороны. Да и вальдарам пришлось рассредоточиться. Глинур целенаправленно бил по местам, где видел группы людей.
Шаймор дернул растерявшуюся Элерию за руку. Увлек за остов разрушенного дома, спрятав от глаз жреца.
— Давай-ка найдем твоего красавца, — подмигнул ей Шаймор. — Что-то мне подсказывает — ему понадобится наша помощь.
— Но как мы его найдем? — спросила Элерия, осторожно выглядывая из-за угла и пытаясь хоть как-то сориентироваться в царящем вокруг хаосе.
— Очень просто. Он пойдет убивать зло. Удивительно, как плохо ты его знаешь.
— Зато я, кажется, начинаю понимать, почему ты его временами бесишь своими шуточками в неподходящий момент, — огрызнулась талийка. Она была близка к панике. — Смотри.
Элерия указала рукой на городской дворец. В нем укрылось большинство выживших, когда первожрец начал крушить Фаренхад. И сейчас он, устав охотиться за немногочисленными вальдарами, нацелился на него.
Бруснир пытался добраться до первожреца, перескакивая с камня на камень. Спрыгивая, снова забираясь и выискивая какие-то невероятные проходы в лабиринте развалин, в который превратился город. До Глинура оставалось рукой подать, когда дорога закончилась от слова совсем. Бруснир оказался на возвышенности, с которой не мог спуститься. Со всех сторон она оказалась отвесным обрывом. Оставался только тот путь, которым вальдар пришел сюда. Но тогда ему придется вернуться так далеко назад, что дорога к Глинуру превратится в слишком долгое путешествие. А первожрец уже расколол стены городского дворца. Не спеша, будто кошка, играющая с мышью. Сейчас люди выскочат наружу и окажутся легкой добычей… Или не выскочат и погибнут под обломками.
До последнего Бруснир старался не вспоминать про это свое умение, но других вариантов не осталось. Вальдар наклонился над обрывом, взглянул вниз. Махнул рукой и из кучи обломков в воздух поднялся обломок двери. Бруснир притянул его к себе и вскочил на него. Уперся ногами, стараясь сохранить равновесие. Покружил немного возле земли. Как мог совладал со страхом высоты, вздохнул и, взяв правее, по большому кругу подлетел к Глинуру со спины. Тот как раз выгнал перепуганных людей из дворца и вскинул руки, готовясь убивать. Вальдар поостерегся применять против него магию. Выхватил меч и рубанул сзади по шее. Рана вышла неглубокой — плоть жреца стала будто резиновой. Меч увяз в ней, и Бруснир с трудом удержался на своем обломке, стараясь выдернуть оружие. Место пореза засочилось густой черной сукровицей. И видимо причинило Глинуру боль, потому что он обернулся и тут же атаковал вальдара магией. Огромные огненные шары полетели вслед Брусниру, который уже развернулся и летел прочь. Ему удалось не только отвлечь жреца от людей, но и вынудить преследовать себя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Бруснир заманил чудовище за собой на ту возвышенность, с которой еще недавно не мог спуститься. Когда Глинур тяжело опустился на ноги, вальдар тоже, не без удовольствия, спрыгнул на землю.
Первожрец зарычал и пошел на него. Каждый шаг отдавался грохотом, будто шествовал великан из детских сказок. Только, насколько помнил Бруснир, великаны в сказках всегда были добрыми. Разве что кроме одного, который сошел с ума от одиночества…
Как сражаться с тварью, которой не достаешь до пояса, спрашивал сам себя Бруснир. Он двинулся по кругу, просто потому, что остаться на месте означало бы гарантированную и скорую смерть. Но долго удерживать дистанцию вальдар не собирался…
Шаймор с Элерией спешили ему на помощь, но столкнулись с проблемой. Они обошли высоко вздымающийся обломок несчастного Фаренхада почти по кругу, но так и не нашли возможности взобраться вверх.
Вдалеке Элерия увидела белую кобылку — любимицу Шаймора.
— Кажется, нам повезло, — показала на нее талийка.
Шаймор позвал:
— Эй, животинка, лети ко мне!
Она подняла изящную морду, чуть склонила, будто размышляя, стоит ли вальдар ее внимания. Ударила передним копытцем и взмыла в воздух. Громко захлопали большие сильные крылья. Приветственно заржала, приземлившись возле воина, и уткнулась мордой ему в ладонь.
— Прости, что втягиваю тебя в неприятности, — сказал вальдар, вскакивая в седло, и похлопал ее по крупу. — У нас есть одно безнадежное дело.
Шаймор подал руку Элерии, она запрыгнула на лошадь и устроилась позади него.
— Скорее! — поторопила талийка. — Он же убьет его.
— Кто кого? — спросил Шаймор, но лицо его осталось серьезным.
Бруснир не стал играть с Глинуром в долгие игры. Подпустил того совсем близко и, увернувшись от серии ударов, достал из кармана барьер Кризы. Мгновение и вспышка магии захлопнула ловушку.
Элерия с Шаймором не успели.
— О, боги! Это барьер. Он использовал барьер, Шаймор! Он запер себя с этой тварью! — воскликнула Элерия и, спрыгнув с лошади, бросилась к месту битвы.
Бруснир смотрел на них, а со спины к нему приближался первожрец. Элерия замерла в паре десятков шагов от Бруснира и прикрыла рот руками. Тварь подошла к нему почти вплотную. Но он не обернулся. И улыбнулся Элерии.
Шаймор подошел сзади, положил руку талийке на плечо и слегка сжал. Реальность показалась Элерии невыносимой. Ноги подкашивались, но она каким-то чудом держалась. В свои последние мгновения Бруснир не должен видеть ее слабой…
— Мы победили, — сказал Бруснир.
И из глаз Элерии брызнули слезы. В последний раз она слышит его чудесный бархатный голос. Первожрец кинулся на Бруснира сзади. Элерия зажмурилась. Шаймор же не отвернулся. И увидел, как тварь стукнулась о прозрачную стену барьера позади Бруснира. Отступила и ударилась снова. Но сколько бы первожрец не бился, купол удерживал его внутри.
Бруснир оперся спиной на барьер и рассмеялся.
— Мы победили, — повторил он.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Элерия открыла глаза, не веря своим ушам, и бросилась к нему в объятия.
Глинур взглянул на них исподлобья. Медленно, почти ласково положил обе ладони на барьер и закрыл глаза. Нащупал магию, тонким плетением питающую саму структуру его ловушки и потянул в себя. Впитал всю без остатка. И купол исчез. Первожрец громко оглушительно расхохотался и одновременно ударил в своих противников магией:
