– Пока я не окажусь на улице и не смогу больше даже видеть ее, не то что стрелять. Тогда вы и постараетесь меня убить.
– Послушайте, надо же хоть чему-то верить, – сказал Декер.
– Только не надо этого дерьма, – огрызнулся МакКиттрик.
– Я действительно верю. И докажу вам это. Вы будете в безопасности после того, как оставите Бет в комнате, потому что я буду с вами в автомобиле. Я буду вашим заложником. А отъехав подальше, когда вы убедитесь, что за вами никто не едет, вы сможете освободить меня, и мы будем в расчете.
Снова продолжительное молчание. Раскат грома.
– Вы шутите, – сказал наконец МакКиттрик.
– Я никогда не был более серьезен.
– Откуда вы знаете, что я не убью вас?
– Я этого не знаю, – отозвался Декер. – Но если вы это сделаете, то у меня найдутся друзья, которые выследят вас. Я готов держать пари на что угодно, что вы хотите покончить с этим делом раз и навсегда. Брайан, я хочу того же самого. Отдайте мне Бет. Заберите себе деньги. Вы никогда больше не услышите обо мне.
МакКиттрик в очередной раз надолго замолчал. Декер представил себе, как он, шевеля губами, вычисляет в уме.
Потом МакКиттрик приглушенным голосом говорил с кем-то еще, находившимся в комнате.
– Ладно, – сказал он в конце концов. Дайте нам пять минут. Тогда мы выйдем. Я хочу, чтобы вы стояли с поднятыми руками около моей машины.
– Хорошо, Брайан, договорились. Но запомните – на тот случай, если вы вдруг захотите отказаться от нашего договора, – вы тоже будете под прицелом.
6
С пересохшим от волнения ртом Декер повесил трубку и вышел под дождь. Чувствуя, что его знобит все сильнее, он перебежал улицу и оказался на неосвещенном краю автомобильной стоянки. Там его наверняка никто не смог бы разглядеть. Добравшись до укрытия Эсперансы, он шепотом, который из-за шума дождя нельзя было бы расслышать и в двух шагах, рассказал о заключенной с предателем сделке.
– Вы идете на адский риск, – заметил Эсперанса.
– Ну, и что в этом нового?
– Это же cojones.
– Он не убьет меня. Он не захочет провести всю оставшуюся жизнь, скрываясь, чтобы спасти свою шкуру.
– От ваших воображаемых друзей.
– Знаете, если честно, я предполагал, что вы не отпустите его просто так, если он убьет меня.
– Да, – ответил Эсперанса после секундного раздумья. – Да, не отпущу.
За закрытыми шторами в блоке номер девятнадцать зажегся свет.
– Ни в коем случае нельзя, чтобы он нашел на мне оружие. Вот мой пистолет, – сказал Декер. – Пожалуйста, стреляйте в него, не задумываясь, если дело обернется плохо.
– Это доставило бы мне немалое удовольствие.
– Когда я скажу, возьмите пустую бутылку, которая валяется у вас под ногами, и бросьте ее на площадку перед мотелем. Только бросайте повыше, чтобы он не понял, где вы находитесь.
Чтобы даже случайно не выдать местонахождение Эсперансы, Декер, низко пригибаясь, отступил в темноту и совсем с другой стороны появился из тени возле стоянки. Держа руки поднятыми над головой, он шел по лужам, направляясь к «Понтиаку», стоявшему перед домиком с номером 19.
Шторы раздвинулись, как занавес в театре. Декер пошатнулся, увидев то, что открылось за этим занавесом. Бет сидела, привязанная к стулу. Ее рот был завязан тряпкой. Взгляд серовато-голубых глаз был исполнен ужаса. Волосы растрепаны. Овальное лицо сковано напряжением. Кожа на высоких скулах, казалось, сделалась тоньше и была белой, как бумага. Но вот Бет увидела его через окно, и Декер был растроган той радостью, которая сразу же сменила в ее глазах страх, тем доверием, с которым она смотрела на него. Нельзя было не заметить ни облегчения, которое она испытала при виде своего возлюбленного, ни ее веры в него. Она верила в то, что он был тем самым героем, о котором она мечтала в детстве, ее рыцарем, верила, что он спасет ее.
Слева из-за шлакоблочной перегородки между окном и дверью высовывалась рука, державшая пистолет со взведенным курком. И этот пистолет был нацелен в висок Бет.
Декер снова напрягся, услышав звук ключа, поворачиваемого в замке. Из узкой щели брызнул свет.
– Декер? – МакКиттрик не показывался на виду.
– Я рядом с вашей машиной, где и обещал.
Дверь раскрылась полностью, и появился МакКиттрик. Падавший у него из-за спины свет эффектно обрисовывал могучие плечи тридцатилетнего футболиста. Декеру показалось, что грудь МакКиттрика заметно пополнела с того дня, когда он видел его в последний раз. Белокурые волосы были подстрижены еще короче, чем прежде; прическа подчеркивала резкость и грубость черт его лица. А глаза были точь-в-точь как у свиньи.
Направив на Декера пистолет, МакКиттрик широко улыбнулся. На протяжении показавшегося ему почти бесконечным мгновения Декер боялся, что МакКиттрик все же выстрелит. Но МакКиттрик вышел из открытой двери, схватил Декера за плечо и ткнул его лицом на не успевший еще остыть капот «Понтиака».
– Для тебя же будет лучше, если у тебя не окажется оружия, приятель. – МакКиттрик теперь откровенно хамил и испытывал от этого явное удовольствие. И обыскивал он Декера грубо, не отрывая дуло пистолета от его затылка.
– Никакого оружия нет, – ответил Декер. – Я дал слово. И я его держу.
Прижимаясь щекой к влажному теплому капоту «Понтиака» Декер видел боковым зрением и освещенное окно, и револьвер, нацеленный в голову Бет. Ему то и дело приходилось моргать, чтобы очистить глаза от капель дождевой воды, которые ветер безжалостно бросал ему в лицо.
Бет дернулась в испуге.
МакКиттрик прекратил грубый обыск и отступил на полшага.
– Ну и ну! Ты и на самом деле без оружия. Так вот взял и полностью отдался мне в руки! Да, вот что значит уверенность в себе. А почему ты думаешь, что я сейчас не прострелю тебе башку?
– Я уже говорил вам – у меня есть кое-что в тылу.
– Да, уж, конечно! И кто же это? ФБР? Это не их стиль. Кто-нибудь из Лэнгли? Это никак не связано с национальной безопасностью. С какой стати они станут заботиться о тебе?
– У меня есть друзья.
– Эй, вспомни-ка, я же наблюдал за тобой. В Санта-Фе у тебя не было никаких друзей, никого, кому ты доверил бы прикрыть свою задницу.
– Друзья со старых времен.
– Ага, со Всемирного потопа.
– Немножко шума! – повысил голос Декер, чтобы Эсперанса наверняка расслышал его.
МакКиттрик аж подпрыгнул, когда пустая бутылка с грохотом, особенно резким в ночной тишине, упала на мостовую около входа в мотель и разбилась вдребезги.
МакКиттрик нахмурился, но не отвел дуло пистолета от затылка Декера.
– Откуда я знаю: может быть, это просто пьяница, которому ты заплатил, чтобы он бросил эту бутылку?
– Но вся суть в том, что вы этого не знаете, – отозвался Декер. – Так зачем же рисковать?
– Как же я буду счастлив, когда ты уберешься из моей жизни!
На мгновение Декер снова очень испугался, что МакКиттрик все же нажмет на спуск.
Вместо этого тот обернулся к открытой двери и крикнул:
– Эй, выходи!
В двери показался человек – среднего роста, в большом черном плаще и широкополой непромокаемой шляпе, надвинутой на лицо и надежно его скрывавшей. Неизвестный держал в левой руке чемодан, а в правой пистолет и продолжал целиться в Бет через окно.
МакКиттрик открыл багажник «Понтиака», и неизвестный бросил туда свой чемодан. Лишь после того, как человек в плаще забрался на заднее сиденье, МакКиттрик открыл водительскую дверь «Понтиака» и велел Декеру сесть на пассажирское переднее место. Второй человек сидел позади Декера. Теперь он целился ему в голову, а МакКиттрик устроился за рулем, держа под прицелом Бет.
– Вот и чудненько! – усмехнулся МакКиттрик. – Без шума и пыли. А теперь, старый друг, ты получишь то, о чем просил. – Его тон стал серьезным. – Мы возьмем тебя покататься.
МакКиттрик завел мотор, зажег фары и переключил скорость. Ослепительные лучи фар, включенных на дальний свет были направлены прямо на Бет. Сквозь искажающие вид струи воды, заливавшей ветровое стекло, Декер увидел, что она дернулась в веревках, пытаясь повернуть голову и спрятать глаза от яркого света. «Понтиак» поехал задним ходом, и Бет становилась все меньше и меньше. Затем МакКиттрик развернул машину, снова переключил скорость, и «Понтиак» рванулся прочь от домика мотеля. Счастливый тем, что Бет оказалась в безопасности, и одновременно страдая от одиночества и нахлынувшей душевной опустошенности, Декер повернул голову и успел мельком увидеть, как дергалась она, сидя на стуле, пытаясь освободиться от веревок. При этом она не отрывала полного душераздирающей тоски взгляда от удалявшейся машины, боясь теперь уже не за себя, а за него.
– И кто бы мог подумать! – МакКиттрик выехал на неосвещенную улицу рядом с мотелем и повернул направо. – Как романтично!
