Есть время, чтобы навести порядок в церкви, но это всего лишь верхушка айсберга. А как насчет ее работы? Мег прикинула вероятность выбиться в менеджеры до надвигающегося приезда гостей и пришла к выводу, что у нее куда больше шансов быть приглашенной в дом Бёди на вечеринку с ночевкой. Она содрогнулась, вообразив, как знакомит родителей с Тедом. И без особого усилия представила, как блистательная Флер падает на колени и умоляет Теда научить дочь уму-разуму.
Из двух зол она выбрала меньшее:
– Ма, тут такая штука... Моя работа. Она почти ничтожная.
– Мег, прекрати самоуничижаться. Невозможно изменить то, что ты выросла в семье людей, зацикленных на успехе. Это мы со странностями. А ты нормальная, умная, красивая женщина, склонная увлекаться всякими безумными затеями. Но это в прошлом. А сейчас ты начала новую жизнь, и мы тобой гордимся. Мне пора бежать. Люблю тебя.
– Я тебя тоже люблю, – тихонько отозвалась Мег. И хотя мать уже повесила трубку, выпалила: – Мама, я всего лишь девушка с тележкой, а никакой не менеджер. Но мои украшения неплохо продаются.
Задняя дверь открылась, и появился Тед:
– Я пришлю завтра кого-нибудь прибраться.
– Нет, – отмахнулась она устало. – Не хочу, чтобы этот кошмар увидели.
Он понял.
– Тогда посиди здесь и отдохни. Я сам этим займусь.
Больше всего Мег хотелось свернуться клубочком и поразмыслить о происшедшем, но слишком много лет она предоставляла другим подтирать за ней.
– Я в порядке. Дай только переодеться.
– Ты не обязана это разгребать.
– Это ты не обязан.
Участливое красивое лицо внушало жгучее желание. Несколько недель назад Мег бы недоумевала, что общего мужчина, подобный Теду, может иметь с такой женщиной, как она, но нечто, зародившееся и растущее глубоко внутри, позволяло ей чувствовать себя хоть отчасти достойной его внимания.
Он вытащил наружу растерзанный матрас, а следом покалеченные стулья и кушетку, добытые в клубе. По ходу работы Тед отпустил несколько шуточек, чтобы поднять ее дух. Мег тщательно подмела битое стекло, стараясь случайно не выбросить какую-нибудь бусинку или другую деталь украшения. Закончив сортировку, она отправилась ликвидировать бардак на кухне, но там уже был наведен порядок.
Они трудились дотемна, и оба проголодались. Отнесли остатки обеда и две бутылки пива на кладбище и расположились на банном полотенце. Работяги ели прямо из контейнеров, зачастую скрещивая вилки. Следовало обсудить случившееся в большом доме, но Мег дождалась завершения трапезы, прежде чем затронуть конфликтную тему:
– Тебе ни в коем случае не следовало делать того, что ты учудил на обеде.
Тед привалился к надгробию Горация Эрнста.
– Чего именно?
– Не валяй дурака. Ты не должен был меня целовать. – Мег с усилием подавила кипящее в ней радостное возбуждение. – На сей момент всему городу известно, что мы пара. Спенс и Санни через пять минут после возвращения услышат об этом.
– Позволь мне самому беспокоиться по поводу Скипджеков.
– Как ты мог выкинуть такое идиотство?
Чудесный, великолепный поступок!
Тед вытянул ноги к почившему Мюллеру.
– Хочу, чтобы ты перебралась ко мне на некоторое время.
– Ты вообще обращаешь внимание на мои слова?
– Сейчас все про нас знают. Нет никакого препятствия для переезда.
В конце концов он опять обыграл ее, продолжать борьбу было бессмысленно. Мег подняла сухую ветку и принялась соскабливать кору ногтем большого пальца.
– Высоко ценю самоотверженное предложение, но, съехавшись с тобой, неизбежно столкнусь нос к носу с твоей матерью.
– Я позабочусь о своей матери, – заверил он веско. – Я ее люблю, но она не управляет моей жизнью.
– Как же, все мы так говорим. Ты. Я. Люси. – Мег ударила палкой по земле. – Эти сильные женщины. Практичные, умные, они правят в своих мирках и любят нас свирепо и бескомпромиссно. Мощная комбинация, не позволяющая притвориться, что они обыкновенные мамочки.
– Ты не останешься здесь одна. Тебе даже спать негде.
Она посмотрела сквозь деревья на груду хлама, поглотившую родной матрас. Кто бы это ни сотворил, он не остановится, пока Мег остается в Уинетте.
– Ладно, – кивнула она. – Но только на эту ночь.
Обездоленная на верном драндулете последовала за искусителем к его дому. Едва они вошли, Тед прижал ее к груди одной рукой, а второй набрал телефонный номер.
– Мама, кто-то забрался в церковь и устроил погром, поэтому Мег поселится у меня на пару деньков. Ты ее запугала, я сержусь – сейчас тебе здесь не рады, так что просьба не беспокоить. – Он повесил трубку.
– Она меня не запугала, – возмутилась Мег. – Ничего подобного.
Тед чмокнул ее в нос, повернул к лестнице и похлопал по попке, задержав ладонь на дракончике.
– Неприятно это говорить, но ты валишься с ног. Иди спать. Я приду позже.
– Срочное дело?
– Сверхсрочное. Собираюсь установить в церкви камеры наблюдения. – В голосе проступили лезвия. – Что я давным-давно сделал бы, если бы ты сразу рассказала о первом взломе.
Мег была не такая дура, чтобы препираться. Вместо этого она приникла к мужчине и потянула его на бамбуковый пол. После всего приключившегося сегодня что-то переменилось. На этот раз любовник затрагивал не только ее тело.
Она взгромоздилась на него сверху, ухватила за голову обеими руками и свирепо поцеловала. Он ответил с обычным мастерством. Довел до пьянящего экстаза с привычной изобретательностью. И оставил потной, задыхающейся и почти... но не вполне... удовлетворенной.
Глава 17
Мег отвыкла спать с кондиционером и, укрытая тонкой простыней, к середине ночи замерзла. Она прижалась к большому, теплому Теду, и, когда открыла глаза, утро уже наступило.
Она откатилась на свою половину, чтобы изучить соседа. Спящий, он был так же неотразим, как и бодрствующий. Великолепное украшение кровати: гармоничные скульптурные плоскости, изгибы и выпуклости – пальцы тянулись изучить их на ощупь. Мег заметила контрастную границу загара поперек гладкого бицепса. Любой самовлюбленный южно-калифорнийский красавчик предпочтет умереть, но не показаться с такой линией, а Теду без разницы. Она прижалась губами к красноречивому рубежу.
Любовник перевернулся на спину, подмяв под себя простыню и всколыхнув мускусный аромат их удовлетворенных тел. Мег мгновенно возбудилась, но пора было отправляться в клуб, и она выволокла себя из постели. Наверняка теперь уже всем известно о происшествии на вчерашнем обеде, и, конечно же, никому не придет в голову винить Теда за тот поцелуй. День, полный проблем, простирался перед ней.
