с тем, что большое жюри не прислушивается к доказательствам по делу, Смит сумел отменить и то и другое решение обвинителя. У меня сложилось впечатление, что не прокуроры, а сами присяжные хотели услышать о деле от нас обоих.
Поскольку заседания большого жюри проводятся в закрытом режиме, то я не знаю, о чем свидетельствовал Смит, и соответствовало ли это тому, что я сказал. Но ряд источников в СМИ выразили общее мнение, что сказанное нами обоими сосредоточило присяжных на конечном результате.
Брайан Морган позвонил мне и сказал, что большое жюри хочет, чтобы я давал показания и принес любые записи, которые у меня были.
– Я сообщил им, что у вас нет записей, – сказал он.
– Но у меня есть записи, – возразил я.
– Да?
Я взял их с собой, и когда вошел в комнату большого жюри, то присяжные позволили мне прочитать мои записи в значительной степени дословно, включая и мои откровенные наблюдения за многими ключевыми игроками.
Двое из членов большого жюри имели опыт работы в научной сфере, о чем я знал, и мне важно было объяснить им, что именно мы делали и как развивали свою теорию. Я помню, как один из них меня спрашивал о чем-то, например: «А если бы мы сказали вам о наличии доказательств того, что два человека причастны к этому преступлению?»
«Я проводил расследование и давал показания по делам, где, как мне казалось, вовлечены два человека, – ответил я, – но я не вижу этого здесь». Затем я добавил: «Но если у вас действительно есть доказательства, которые вы упомянули, то почему же я здесь? Почему вы разговариваете со мной? Предоставьте свои доказательства».
Он отступил.
Тринадцатого октября 1999 года большое жюри и Алекс Хантер объявили, что они не нашли достаточных доказательств, чтобы обвинить кого-либо в убийстве Джонбенет Рэмси. Поскольку в законе штата Колорадо указано, что обвинительный акт следует подписывать как председательствующему присяжному, так и окружному прокурору, оставалось неясным, какая сторона будет предъявлять обвинение супругам Рэмси или кому-либо еще.
Мы с Лу Смитом официально встретились только после дачи показаний перед большим жюри. Но мы быстро подружились на основе взаимного восхищения и уважения. После того как я завершил свое выступление перед большим жюри, адвокаты Рэмси сказали, что Смит хочет со мной встретиться. Мы поехали к нему домой в Колорадо-Спрингс.
Открыв дверь, он приветливо заявил мне: «Джон, мне потребовалось десять месяцев, чтобы сделать вывод, что Рэмси невиновны, а у тебя на это ушло всего четыре дня». Наши ситуации нельзя сопоставлять напрямую. Я проводил быстрое расследование уголовного дела, а он провел полномасштабное расследование полицейского типа. Однако для меня подобное заявление от человека уровня Лу Смита стало величайшим комплиментом.
Он признал, что, как и я, участвовал в расследовании, полагая, что Рэмси могут быть убийцами. Он пригласил меня пройти в дом и показал презентацию того, что собрал. Результаты проведенного Смитом расследования укрепили мою веру в невиновность Рэмси.
Когда он вместе со мной просматривал материалы дела и свою презентацию, я рассказал ему, какое впечатление произвела на меня его работа. Затем он поведал мне некоторые вещи, которые не стали особенным для меня сюрпризом. Сначала о том, как он, Стив Томас и Алекс Хантер отправились в Куантико, чтобы проконсультироваться с преемником моей старой группы, переименованной в Child Abduction and Serial Killer Unit (CASKU)[18].
Поскольку они собирали доказательства и выстраивали историю Рэмси как убийц, Смит заявил, что улики не соответствуют действительности. В этот момент, по его словам, начальник подразделения демонстративно швырнул на стол для переговоров папку с делом и сказал что-то вроде: «Если Рэмси этого не сделали, то я сложу свои полномочия!»
Это согласуется и с другим отчетом, который я получил от Кеннета Лэннинга из отдела поведенческих наук и ведущего специалиста по преступлениям против детей. Исследование Кена, записанное и включенное в обучение, стало новаторским в своей области, и его влияние на поле следствия оказалось значительным. В какой-то момент Кена попросили присутствовать на конференции по этому делу. Выслушав презентацию, он сказал другим агентам о том, что они не допускают возможности вторжения злоумышленника и что все ими представленное не позволяет считать Рэмси подозреваемыми.
«Кен, ты же не хочешь сказать, что Рэмси ни в чем не виноваты?» – спросил один из специальных агентов.
Лэннинга так и не пригласили к участию в этом деле.
Расследование продолжалось, но так и не завершалось. В 2000 году и Стив Томас, и супруги Рэмси издали книги. В хронике Томаса «Джонбенет. Внутри расследования убийства Рэмси» (JonBenet: Inside the Ramsey Murder Investigation) Пэтси названа убийцей, а Джон – ее сообщником в сокрытии преступления. В книге «Смерть невинности» (The Death of Innocence) Рэмси высказали свою собственную точку зрения на историю.
В этой книге Рэмси упомянули местного журналиста по имени Роберт Кристиан «Крис» Вольф как возможного подозреваемого и заявили, что он «представил слишком много вопросов без ответа». Вольф писал об Access Graphics, компании Джона Рэмси, и, по словам своей бывшей подруги, он вел себя странно в день убийства, когда умчался из своего дома и вернулся на следующий день весь в грязи, а затем одержимо следил за ходом дела. Полиция допросила Вольфа и избавила его от подозрений. Он отрицал свою причастность, заявил, что даже не слышал о Джонбенет до ее убийства, и подал иск к Рэмси на 50 миллионов долларов за клевету в Окружной суд США в Атланте.
В жалобе Вольфа говорилось, будто Рэмси знали, что он не может считаться подозреваемым, поскольку Пэтси «случайно или намеренно» убила свою дочь, а затем предприняла «тщательно продуманную и прозрачную попытку скрыть свое преступление». Его сценарий, по сути, был таким же, как в книге Томаса.
Тридцать первого марта 2003 года судья Джули Э. Карнес, бывший федеральный прокурор, отклонила дело по ходатайству о вынесении решения в упрощенном порядке на основании того, что если Вольф не может привести ясных и убедительных доказательств (это стандарт в гражданских делах), что его теория
