Имелись и другие ссадины вдоль стенки влагалища, девственная плева не была повреждена. Отмечалось петехиальное кровоизлияние, разбросанное по поверхности обоих легких и передней поверхности сердца.
Когда Мейер снял кожу с обширной раны на голове, справа он заметил кровоизлияние размером 17 на 10 сантиметров. Под областью кровоизлияния обнаружился еще больший перелом черепа, размером 21 сантиметр от одного края до другого. Дальнейшее кровоизлияние распространилось под паутинной оболочкой, которая покрывает мозг. Под оболочкой, на сером веществе самого мозга, виднелись значительные кровоподтеки.
Доктор Мейер назвал официальной причиной смерти асфиксию в результате удушения, связанную с черепно-мозговой травмой.
Эти открытия выдающегося специалиста по медицине в сочетании с находками на месте происшествия стали для меня самым убедительным доказательством по всему делу. Они отображают то, о чем писал доктор Лестер Адельсон, долгое время занимавший в городе Кливленд, штат Огайо, пост главного заместителя судебно-медицинского эксперта, в своей книге «Патология убийства» (The Pathology of Homicide), известной как «диалог с мертвецом». Честно говоря, я не понял и не понимаю до сих пор, как полиция, окружная прокуратура, мое старое подразделение ФБР в Куантико и многие другие специалисты умудрились не интерпретировать эту информацию должным образом в отношении родителей жертвы. К сожалению, это типичный пример предпочтения теории реальным доказательствам, который мы наблюдали во всех делах, уже описанных в этой книге.
Тупая травма головы оказалась достаточно серьезной, чтобы убить кого угодно. Детали также указывают скорее на удар жестким и тяжелым предметом, чем на случайное столкновение с неподвижным твердым объектом. Следователи нашли в доме несколько предметов, способных вызвать такую рану. Наиболее заметными из них были большой металлический фонарик и клюшка для гольфа. Итак, начнем с предпосылки, что теория детектива Томаса о том, что жертва случайно ударилась о ванную или о другой предмет, менее вероятна с точки зрения судебной экспертизы, чем умышленный удар по голове импровизированным оружием.
Следует ли нам верить, что мать или отец, не совершавшие ранее насилия – бытового или любого другого – умышленно взяли бы тяжелый предмет и ударили им шестилетнюю девочку с такой силой, чтобы проломить ей череп и повредить мозг? И должны ли мы верить, что этот родитель принес предмет в спальню дочери, планируя ее ударить? Если нет, то можем ли мы поверить, что мать или отец забрали ребенка и отнесли в подвал, собираясь там наброситься на нее? Я не могу в это поверить.
Но вот что интересно! Местом преступления должна была считаться вся площадь дома и двора вокруг него. После того, как прошла первоначальная внутренняя неразбериха, следователи тщательно все осмотрели. В этих пределах основное место действия – путь от спальни Джонбенет в коридор и ванную, а затем в винный погреб – то есть от места, где ее в последний раз видели живой, до места, где нашли ее тело.
Так где же на этом пути вся кровь?
Это, пожалуй, самый важный вопрос всего следствия. На коже черепа много сосудов, поэтому раны на голове обычно обильно кровоточат, даже если они не очень серьезные. А нанесенные раны были серьезными, смертельными. Травма, разрывающая кожу головы, приводит к трещинам в черепе и субдуральному и субарахноидальному кровотечению, что, безусловно, также будет видно и снаружи.
Так где же была вся кровь?
Пэтси смыла и вытерла ее? Даже если и так, куда она дела многочисленные полотенца и моющие средства, которые бы ей для этого понадобились? Вывезла на машине посреди ночи и выбросила где-то? Практически невозможно идеально убрать столько крови, сколько хлынуло бы из такой раны на голове, и не оставить следов, которые бы не смогли обнаружить специалисты на месте преступления или не показал бы люминол – средство для выявления следов крови. За все годы моего следственного опыта я ни разу не видел, чтобы обильные следы крови были абсолютно полностью устранены.
Учитывая все это, есть только одно разумное объяснение: крови не было, поскольку во время травмы от удара тупым предметом Джонбенет была либо мертва, либо при смерти. Чтобы она почти не истекла кровью на месте преступления, ее сердце должно было перестать биться совсем или же должно было остаться очень слабое сердцебиение. Перекачивание крови и кровяное давление было чрезвычайно низким или вовсе отсутствовало. Значит, удар по голове нанесли уже после удушения веревкой.
Итак, куда это нас приводит?
Даже если мы способны вообразить любящую мать, впавшую в ярость, можем ли мы вообразить мать, которая связывает свою маленькую дочь, заклеивает ей рот изолентой, натягивает ей шнур на шею и постепенно крутит самодельную ручку до тех пор, пока ребенок не умирает от удушья? При каких обстоятельствах это могло произойти? Было ли это суровым наказанием за годы ночного недержания мочи? Был ли это такой способ Пэтси отомстить мужу, который подвергает свою дочь сексуальному насилию или предпочитает дочь вместо жены? Были ли Джон или Пэтси тайными сатанистами, которые выполняли такой чудовищный рождественский ритуал? И как все это вписывается в контекст запланированной поездки в Мичиган и отпускного круиза?
Как ни крути, в этом нет никакого смысла. Медицинское исследование и доказательства на месте преступления ясно показывают, что причиной смерти стало удушение. Я никогда не встречал случая, чтобы родители сделали что-то подобное с ребенком. Могли ли Рэмси стать первыми такими людьми в мире? И могли ли они проявить такую ловкость и преступную изощренность, что их поведение после преступления ничем не выдало их? Все это можно представить, только если вы принимаете во внимание ощущение Линды Арндт, что восемнадцати пуль может оказаться недостаточно, чтобы справиться со «скорбящим» отцом, который смотрит на неподвижное тело своей дочери.
В итоге
Здесь мы пытались подойти к убийству Джонбенет Рэмси под разными углами, точно так же, как мы это делали бы при консультировании по делу, когда я возглавлял группу поддержки расследований. Независимо от того, с какого угла мы приближаемся к расследованию, мы приходим к одному и тому же выводу: Джон и Патрисия Рэмси не убивали свою дочь ни вместе, ни по отдельности. А значит, где-то должен быть преступник.
Несмотря на все это, мое старое подразделение в Куантико продолжало убеждать меня, что родители – главные подозреваемые. Может
