– Вот когда пригодился бы Т-конус, – сказал стоящий впереди долговязый юнец в роскошном серебристом кокосе службы общественного контроля. – Надо предложить Совету перенести его к Земле.
– Вряд ли это осуществимо, – пробурчал его собеседник, мощный старикан с гривой выгоревших и седых волос. – Т-конус – не игрушка, это махина массой в миллионы тонн!
– Ухлопали столько средств на его монтаж, и без толку.
– Ну, не совсем без толку, он будет использован в качестве экспериментального полигона К-физиков… если человечество уцелеет. Только и он вряд ли помог бы. Конструктор – не комета, не сгусток пыли и щебня, он – разумное существо, и ловить его Т-конусом не одно и то же, что ловить сачком шмеля.
– Но ведь он нас не понимает, не говорит ли это о его ограниченном интеллектуальном потенциале?
– Говорят, он болен… А если и нет? Он не понимает нас, но и мы не понимаем его. Поймем ли когда-нибудь?..
Ратибор отошел от беседующих, поискал глазами Железовского и протолкался к нему сквозь толпу.
Комиссар-два разговаривал с председателем ВКС Эрбергом и комиссаром-один Юнусовым, вернее, слушал, что говорили они. Ратибор вынужден был ловить момент, когда можно было бы подойти, не перебивая собеседников.
– …не поддаются описанию, – говорил Эрберг. – Типичное отсутствие смысла. О чем, например, говорит фраза: «Дивно гремит Бог гласом своим, делает дела великие, для нас непостижимые»? Кто ее произнес? Зачем?
Ратибор понял, что речь идет о звуках-фантомах, продолжающих бродить по глобальной системе связи «спрута». Ученые предложили гипотезу, что связные, но не имеющие прямого разговорного смысла фразы – это проявление эффекта «наведенной разумности» в самой системе связи, соединяющей сотни компьютеров и творческих коллективов, но существовали и другие гипотезы, единого мнения не было.
– Меня сие волнует мало, – сказал Юнусов. – Один отряд «добровольных послов» мы задержали, но могут быть и другие, а поиски этих других отвлекают нас от основных забот. Всеобщей паники не наблюдается, но локальные очаги все же нет-нет да и вспыхивают. К тому же продолжаются попытки захвата станций метро. Силы сектора на пределе.
– Ну а вы почему не плачете в жилетку? – Председатель ВКС повернул голову к Железовскому. – Нет проблем?
– Есть, – громыхнул голосом комиссар-два.
– Какие?
– Жизнь и смерть… добро и зло… проблемы вечные.
Хакан Рооб хмыкнул, глядя на Железовского с интересом и удивлением.
– М-да, вечные, вы правы. А конкретно?
– К-мигранты. У них свои каналы сбора информации, а может быть, и связь с чужанами и серыми призраками, и хорошо бы узнать их точку зрения на происходящее, а также выяснить, чем они занимаются.
– А разве вы не знаете, чем они занимаются? Комиссар-два глянул исподлобья.
– Выясняем.
– Сделать это непросто, – вмешался Эрберг.
– Не знаю, это ваши заботы. Времени на размышления о полезности каждого подобного шага у нас нет, Конструктор подойдет к Земле через шестнадцать дней.
Железовский наконец заметил стоящего поодаль Ратибора, спросил мысленно:
– Освободился?
– Обойдетесь без меня еще день-два? – вопросом на вопрос ответил Ратибор.
– Что ты задумал?
– Мне нужно найти Грехова.
– Зачем?
– Остались кое-какие личные вопросы.
Аристарх некоторое время молчал.
– Что ж, попробуй, сертификат «свободной охоты» еще действует. Не рискуй зря… хотя я сомневаюсь, чтобы у тебя вышло что-то путное. Ничего он тебе не скажет. Ни пуха.
– К черту!
Ратибор ушел не оглядываясь – боялся, что Аристарх передумает.
Пока добирался в управление, успел выслушать сообщение координатора ГО о продолжающихся «звуковых фантомах» в системе «спрута»; он и сам их ловил, не вникая в смысл фраз, принимая за чьи-то закодированные донесения, предназначенные командованию погранслужбы. Впрочем, может быть, это и в самом деле были кодовые доклады? Например, К-мигрантов – друг другу. Последняя фраза, которую запомнил Ратибор, звучала:
– Посему да благоговеют пред Ним люди, и да трепещут пред Ним все мудрые сердцем [45].
Конечно, это могли быть и шутки одного из не в меру остроумных пограничников, но Ратибор склонен был полагать, что шутками здесь не пахнет, а пахнет самой настоящей «компьютерной мистикой».
Побродив по кабинету, в котором он не работал практически со времени посольской миссии к Конструктору, Ратибор сел за стол и машинально, не думая, назвал телекс «домового» Насти. Спохватился, когда виом воспроизвел внутреннее убранство гостиной Демидовых и девушку, забравшуюся с ногами в кресло и глядевшую на него с некоторым недоумением. Поняв, что он забыл включить «обратку» и Настя его не видит, Берестов успокоился, некоторое время разглядывал девушку, мысленно целуя руки, ноги, лицо, а когда Настя поняла, кто звонит и, слабо улыбнувшись, спросила: «Долго будешь молчать?» – выключил связь. Тут же набрал код Егора и сказал ему, взъерошенному, с мокрыми волосами и полотенцем в руках:
– Привет, шаман. По-моему, из речки ты не вылезаешь. Просьбочка одна имеется: смотайся к Насте, побудь с ней, тревожно мне что-то…
Егор вытер шею, вгляделся в Ратибора.
– Снова в дорогу?
– Вопрос не по существу. Я в дороге постоянно, независимо от Конструктора и других обстоятельств. Просто вижу впереди опасный поворот.
– Да уж, знаю я эти повороты, дороге твоей не позавидуешь – не прямая, точно укладывается в пословицу: «Ой ты, русская дорога, – семь загибов на версту». – Егор посерьезнел. – Хорошо, сделаю, не беспокойся.
Ратибор кивнул и, не поблагодарив друга – тот все понимал без лишних слов, – вызвал дежурного:
– Я Берестов, оператор «свободной охоты», сертификат ОБ-02-01. Примите команду полного подавления организационного шума. Примерная готовность канала?
– Две минуты, – ответил инк.
Ратибор вывел на стол оперативные каналы обработки информации и на минуту расслабился в кресле: столько времени требовалось компьютерам отдела на подготовку к «оптимизации источника беспокойства», коим стал безопасник, и «сведению нештатных задач к стандартному комплексу решений». В принципе мудрые формулировки разработчиков императива «свободной охоты» означали одно: компьютерные сети тревожных служб готовились к синхронной обработке приказов нового руководителя не в ущерб уже решаемым задачам.
– Координация достигнута, эфир чист, шум в пределах фона, – доложил дежурный.
– Прежде всего обеспечьте связь с координатором ГО, докладывайте каждые полчаса, что бы я ни делал. Приказ-один: в режиме экстравызова найдите в Системе проконсула Габриэля Грехова. Если через полчаса он не ответит, начинайте поиск. Данные об объекте поиска – информ ОБ, код сто сорок семь-двенадцать-восемьдесят.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
