— Пока не выходит, — мрачно ответил Сенька.
— Ну что? — спросил я. — Пошли убивать танки?
— А пошли. — «Ящер» смачно сплюнул. — Я за Бруча кишечник им наизнанку, на, выверну…
Он тяжело дышал…
— Я им, как гарпия, рожу обглодаю… — продолжал «Ящер».
И тут… раздался гром… стены задрожали, и послышался шелест падающих камней…
— Они стреляют в вас! Срочно к турелям… Они взломали систему! Они догадались, куда вы идете! — кричал Сенька. — Я пытаюсь запустить турбины… что-то глючит… если пойдет ихний десант…
— Вешайтесь, суки!!! — заорал вдруг паладин и побежал по коридору налево.
— Стой! «Ящер»! — крикнул я вслед. — Стой, четвертый!
Но он не слышал меня: на стене, прямо передо мной, висела табличка-указатель: «БЛУ № 3», — он бежал туда.
— Йорген, — я попытался поймать его за рукав, — помнишь место расположения сервера по схеме…
— Конечно, а что?
— Гранаты есть?
— Да…
— Беги и хреначь его! Скорее!
Где-то за бетонными перегородками опять что-то взорвалось, и пол под нашими ногами задрожал.
— Но твой же сказал… — Йорген нахмурился — ему явно хотелось больше пострелять.
— Беги, не спрашивай! — прикрикнул я. — Мы будем слева по коридору!
Как ни странно, Йорген, пробормотав всего лишь «все у вас через задницу», побежал вглубь, по указателю: «Штаб казарм охраны».
А я кинулся бежать вслед за «Ящером».
Вновь пол под ногами вздрогнул, и раздался грохот взрыва снаружи.
— Стой! — кричал я. — Ты операцию сорвешь! Сержант, твою мать! Приказ «стой»!
«Ящер» уже скрылся за поворотом коридора. Он бежал мимо запыленных дверей и мерцающих огоньков каких-то интерфейсов, мимо смысла… Мимо всего на свете: он жаждал мести, и у него была возможность совершить ее… Я понимал его чувства, но был взбешен его поведением: он рвался отомстить за своих уже погибших друзей, а я… Я хотел спасти тех, кто еще жив…
Когда я подбежал ко входу в маленький отсек, где сквозь щель двери с надписью «БЛУ № 3, уровень безопасности „А“» виднелась стеклянная полусфера с черным вороненым стволом, окутанным спиралью бронированных трубок радиатора охлаждения, «Ящер» уже сидел за пультом орудия, нажимая какие-то кнопки.
— Стой, придурок! — крикнул я, подбегая к проему боевого отсека.
— Вам всем настал! — кричал паладин.
Где-то в недрах коридоров рванул громкий взрыв.
Что-то зашипело — это включились системы пожаротушения, которые стали поливать отсек ржавой пеной, но «Ящер» не обратил на это никакого внимания.
Вскрикнула резко сирена, и ровный женский голос из динамиков произнес:
— Просьба соблюдать спокойствие. Управление дверями отсеков временно заблокировано. Сотрудникам службы безопасности необходимо занять свои места согласно штатному расписанию. Повторяю…
Башня была в сильном волнении…
Запыленные створки боевого отсека начали медленно раскрываться, словно в обсерватории, и полусфера блистера[28] лазерной турели с противным скрежетом и визгом электропривода задвигалась по ржавым рельсам к проему в стене.
— Красное солнце восходит в зенит… — «Ящер» горланил один из гимнов паладинов. — Оно упадет на врага!
Я подбежал к нему и попытался выдернуть его из кресла стрелка, но он отчаянно сопротивлялся, работая локтями и лодыжками ног, закованных в бронепластины.
— Саламандра — это та, что купается в огне! — продолжал он.
Выла сирена, и монотонный женский голос опять и опять советовал никому не нервничать…
— Вот она ты! — рычал «Ящер». — Цель моя «приоритетная»! На!
И только теперь я заметил на полу свежие бледно-розовые пустые капсулы из-под шприц-тюбиков со стимуляторами… Драться было некогда и скорее всего бесполезно.
Кабина турели подъехала к краю, я подскочил следом, чувствуя свою нелепую беспомощность.
Заводская территория была как на ладони.
Сперва я заметил вспышку, из которой выросли четыре длинных дымных столба. Инстинктивно я отшатнулся за створку люка боевого отсека, зажал уши и открыл рот. Стены задрожали — казалось, гремит каждая молекула воздуха, — а в голове послышалось звонкое эхо пулеметной очереди и свистящее зудение.
«Ящер» беззвучно шевелил губами, а из ствола турели возник длинный яркий слепящий шнурок красного луча, который уходил под углом куда-то вниз, сверкая в завитках дыма и пыли.
Грохот за стеной продолжался — ко мне стал возвращаться слух.
Я понял, что следующий залп будет точнее. Я не знал, как исправить ситуацию, — идеи лезли в голову сплошь безумные и дикие.
Сирена, перемежаемая женским вокалом сообщения, продолжалась, и было впечатление, будто ее слышит весь Марс.
Ну ладно, подумал я, надо устроить небольшой концерт по заявкам радиослушателей. Я вынул из разгрузки свето-термическую гранату, которую позаимствовал в трофеях еще на «Изумруде», поставил ее таймер на пять секунд, чтобы она взорвалась, не долетев до земли, аккуратно высунул голову в створ люка и швырнул ее по дуге в сторону площади. Я надеялся, что яркая вспышка и горячее термитное вещество хоть немного отвлекут и оптические, и инфракрасные системы наведения танков.
— Зажмурь глаза! — крикнул я паладину, кидая в проем люка еще гранату-невидимку.
Я понимал, что большого проку от нее не будет, но все же…
Затем метнулся к бесцельно валяющемуся на полу позади «Ящера» гранатомету и, подойдя к паладину, вынул у него из разгрузки гранату, на что тот никак не отреагировал. Полыхнула в люке яркая вспышка. Я залег на полу возле края люка, ржавая рельсина турели с ограничителем больно впилась мне в правый бок, но было не до нее и даже не до рыжих хлопьев пены из системы пожаротушения. По корпусу башни продолжали стучать пулеметные очереди, и некоторые пули врезались в потолок нашего отсека, отчего на нас сыпалась мелкая крошка бетона.
Я выглянул наружу и увидел, как луч турели «Ящера», словно прилипший к боку машины инженерной поддержки, ползет за ней. Бок ее корпуса заметно покраснел, а пилот пытался увести танк из зоны поражения. Он двигался в сторону трансформаторной станции, чтобы спрятаться за ее стеной, вяло огрызаясь пулеметом больше для виду.
— Не уйдешь! — орал паладин.
Я понял, что машина уходит, и, несмотря на явно вышедшие из строя аккумуляторные блоки и одну из «тарелок» антенны, она еще представляет угрозу хотя бы тем, что глушит связь.
Я откинул экранчик целеуловителя и поймал видоискателем убегающий малиново-красный бок танка, потом сделал небольшое упреждение и нажал пусковую кнопку.
Труба дернулась, а на борту танка расцвел огненный бутон с черными прожилками. Машина покачнулась, словно пьяница, споткнувшийся о порог собственного дома, в запоздалой попытке переступить на другую «ногу». Несколько секунд двигатели ориентации и компьютерный мозг «шатуна» боролись за равновесие, но ракета, видно, все же пробила раскаленную лазером броню — борьба внезапно окончилась. Бронированный гигант вновь подался набок и рухнул прямо на кучу мусора.
— Вот тебе, хрен моржовый! — закричал «Ящер».
За это время остальные танки на площади отошли от вспышки и успели перезарядиться.
Тут произошло сразу несколько событий одновременно: во-первых, наушники шлемофонов наполнились шумами, криками, переговорами — и все это смешалось в объемный хаотический гвалт. Во-вторых, три танка подряд разрядили свои ракетные установки: два в нашу сторону, а один — в сторону ворот башни. В-третьих, со стороны танков тоже зажглись яркие шнуры лазерных лучей, которые беззвучно перемещались по поверхности стены к нашей позиции. Я вскочил на ноги и в прыжке буквально вышиб «Ящера» корпусом из кресла стрелка, при этом разбив себе скулу. Одна из ракет разорвалась почти у подножия люка, а вторая — прямо над ним. Грохот и шипение перемежались свистом осколков, от которых нас отчасти прикрыл бруствер и бронированный пластик блистера. Мы лежали, словно две рыбины на берегу, оглушенные динамитом браконьера, а сверху раздавалось шипение и воняло горелой пластмассой и сладковатым разогретым бетоном. Сквозь оплавленную кабину турели наискосок, к потолку, елозили два ярко-красных луча двухсотмегаваттных лазеров. С потолка отслаивались раскаленные куски.
«Ящер» пытался отбиваться, отпихивая меня на правый рельс турели, и в этот момент ко мне сквозь звон в ушах стал возвращаться слух. Я услышал негромкий ровный женский голос из динамиков, встроенных в стены, такой же, который сообщал о тревоге. Он дико контрастировал с творящимся вокруг кошмаром своими невозмутимыми и даже ласковыми интонациями:
— …И семь. Повторяю, до запуска турбинных блоков осталась одна минута девять секунд. Всем сотрудникам технических служб покинуть секторы два, пять и семь. Повторяю…
