Как будто этому можно научиться! Как ужасно, хотя бы частично, – существование, когда невозможен настоящий смех. Или даже вздох. Знаете ли вы, что психически больные люди не способны глубоко дышать? У несчастных как бы корсет на груди, который лишает их возможности полноты дыхания. Таким образом, свобода дыхания зависит просто от вашей спины, а значит, от позвоночного столба. Малейшая блокировка, малейшее напряжение – и дыхание затруднено. А ваша жизнь испорчена. Вы искалечены. И навсегда.
Когда устанавливается это?
В первые мгновения после рождения. Да, мой друг, не головным мозгом мы помним это событие, а просто спиной. Здесь наши огорчения и страхи. Именно спину надо освободить немедленно после рождения.
Иначе…
27И наконец, скажем о главном.
– Хорошо, возможно, конечно, что рождение оставляет след и что от результата этого эксперимента зависит дальнейшее поведение, реакции ребенка, вкус, который он почувствовал от своего существования. Но он будет жить в мире насилия, злобы, лжи, он будет жить в джунглях. Так пусть он сразу узнает, в какое осиное гнездо он попал, где закон – съесть или съедят тебя.
Да, верно, наше общество – джунгли.
Один взгляд по сторонам – и волосы от ужаса шевелятся на голове. Перед тем как спросить себя, необходимо ли видеть все в этом свете, надо рассеять одно недоразумение. Дети, рожденные без насилия, избавленные от первого удара по голове, безвольны ли, отуплены ли они или способны противостоять жизни?
В последнем нет сомнения.
Они не агрессивны?
Безусловно.
Но агрессия – это страх, это просто маска, за которой прячется слабость. Сила уверена в себе. Она спокойна, улыбчива. И расслаблена.
Мы придаем большое значение агрессивности, не видя, что это бич, она провоцирует, притягивает удары. Если вы боитесь собаки, она вас укусит.
Счастливы те, кто не агрессивен: мир расстилается перед ними. Но не для того чтобы подпитаться от их слабости, а привлеченный их сиянием.
Вернемся к джунглям.
Это сказано не буквально: мы не встречаем больше на наших улицах тигров и медведей, страх не живет в наших городах. Значит, мы узнали этот страх давно, когда еще жили в лесу.
Но зачем же тащить его за нами теперь? И не ходят ли люди и теперь на рыбалку, на охоту?
Это ведь анахронизм.
Может быть, настало время проснуться и заметить, что диплодоки и динозавры исчезли, что мы выращиваем хлеб, а топор из обтесанного камня давно устарел. В Древней Спарте новорожденных бросали об землю. Этим воспитывались спартанцы. Нужны ли НАМ воины?
Да, ответят некоторые; так, втайне, мы еще делаем насилие. Пришел час, наконец, избавиться от этого тягостного прошлого.
А что касается тех, кто с раздражением отказывается открыться новому видению рождения, боюсь, что в глубине души они говорят себе: «Жизнь была жестока ко мне. Я получал удары. Это сформировало меня. Пусть же удары формируют моих детей». Они говорят: «Я страдал и раздражен этим. Пусть и их это коснется».
Око за око, зуб за зуб, отвратительный закон возмездия, возвращающийся с точностью удара за удар, неспособный простить малейший долг, заставляющий платить наших детей за то, что мы должны были сами уплатить, за страдания наших родителей.
«Родители ели зеленый виноград, а у детей оскомина».
Кто не видит здесь ужасного замкнутого круга, дороги боли, где распят Иксион?
Кто не захочет разорвать этот круг?
Злопамятные и усталые от страдания и зла говорили: «Женщина страдает от родовых мук? Значит так нужно. Бог этого хочет».
Это «так нужно» покрывает, как известно, грешника и покрывает прегрешения болью.
Хватит культа страдания!
Роды без боли, а точнее, без страха, открыли нам глаза.
Страдание бесполезно, оно не удовлетворит никакого бога, это какая-то неразбериха, чистое ослепление. И отсутствие понимания.
А что касается агрессивности, это протест против недостатка любви. Тем «негибким» людям, которые не хотят понять, надо повторить слова Лао-Цзы: «Приходя в этот мир, человек гибок и бессилен. А однажды умерев, он становится груб и негибок. Молодой тростник, деревья гнутся, они мягки. Вырастая, они высыхают и становятся ломкими. И мертвыми. Значит, сила и твердость приходят со смертью. Покорность, гибкость – друзья жизни. Сила на самом деле никогда ничего не достигала».
Вот и я, в свою очередь, заблуждаюсь: я аргументирую! Какое безумие! Приведение доводов еще никогда не убеждало. А уж скептиков и злюк менее, чем остальных.
28В конце своего повествования или сказки я могу сказать только одно:
«Пробуйте», – все, что здесь сказано, просто. Так просто, что даже стыдно настаивать.
Да, надо так мало вещей, не нужны никакие хозяйственные новинки, чудеса техники и другие достижения – гордость технологий, а вернее – игрушки для слаборазвитых детей, которые так модны.
Ничего не нужно.
Только терпение.
И скромность.
Мир в сердце.
Тишина.
Внимание – легкое, но неослабное. Немного понимания, внимания к «Другому»…
Ах, да!.. Я забыл.
Нужна любовь.
Потому что без любви вы будете просто очень ловки. Комната родов будет великолепно освещена, стены вычищены до блеска, ванна нужной температуры, а ребенок не перестанет кричать.
Не обвиняйте книгу, я прошу вас.
Спросите у своей совести: должно быть, в вас осталась какая-то нервозность, злость.
Ребенок не ошибается. Он обладает, чтобы судить вас, удивительной и ужасной уверенностью.
Он проникает в сердце, он видит цвет ваших мыслей. Новорожденный – это зеркало. Он возвращает вам ваше изображение.
В ваших руках, чтобы он не плакал.
Приложение 5. Стивен Джуан. Из книги «Странности нашего тела. Занимательная анатомия»
Когда я впервые осознал, что существую?Скорее всего, впервые мы осознаем свое существование незадолго до того, как появляемся на свет, но это трудно вспомнить. Считается, что мы не способны сделать это потому, что у нас в тот период отсутствуют понятия, благодаря которым впечатления удерживаются в памяти.
Плод обретает сознание примерно во втором триместре беременности. Тактильная чувствительность возникает на 7-й неделе – тогда плод впервые реагирует на прикосновение волоса к щеке. К 17-й неделе тактильная восприимчивость расширяется и затрагивает практически все части тела [1]. В 16 недель ребенок начинает пугаться громких звуков и отворачивается, когда на живот матери попадает яркий свет. Плод реагирует на рок-музыку, активно и яростно толкаясь; на спокойную музыку он откликается противоположным образом. Маловероятно, что плод ее слышит; скорее всего, он реагирует на физические ощущения от звуковой волны, которые похожи на восприятие шума, доносящегося из соседнего дома, где громко играет музыка. Вы слышите пульсацию баса, но не различаете слов.
С 12 недель плод начинает хмуриться и косить глазами. В 14 недель он пытается улыбаться или выражать недовольство. В 24 недели плод демонстрирует поведение, которое может указывать на истинное (познавательное) мышление. Он уже умеет сердиться, улыбаться и гримасничать. Но, что более важно, в процессе ультразвукового наблюдения плод в возрасте 24 недель, которого случайно ударили иглой во время процедуры амниоцентеза, отворачивался от нее всем телом, определив рукой положение иглы, и бил ладонью по ее стволу [2]. Существует предположение, что, демонстрируя беспокойство, плод, возможно, мыслит. В возрасте 24 недель плод, испытывающий тревогу, может сосать палец – иногда так активно, что на нем появляются волдыри.
В 26 недель плод в матке проделывает любопытные упражнения. К примеру, он умеет совершать изящное вращение вперед. Предполагается, что такие движения могут быть сознательными, а потому указывают на способность мыслить [3].
Когда я впервые начал чувствовать?Надежные свидетельства говорят о том, что плод начинает чувствовать боль не позже 26 недель. Впрочем, некоторые утверждают, что такая способность появляется гораздо раньше. Есть исследование, которое подтверждает, что плод чувствует боль уже с 7-й недели жизни.
Отделы мозга, отвечающие за болевые ощущения, а также корковые и подкорковые центры, участвующие в восприятии боли, достигают полного развития в третьем триместре. Реакции на болевые раздражители зафиксированы у новорожденных всех жизнеспособных гестационных возрастов.
В 1969 году доктор Дэвенпорт Хукер из Питтсбургского университета обнаружил, что плод, удаленный на 13-й неделе беременности (но еще не умерший), рефлекторно реагирует на прикосновение волоса к губам. Также он сообщал, что ребенок, рожденный на 3 месяца раньше срока, рефлекторно отвечал на прикосновение волоса к любому участку тела [4].
Существует ряд свидетельств, что новорожденный в некотором смысле так же чувствителен к прикосновению, как и взрослый человек: кожа новорожденного тоньше, поэтому нервные окончания в ней более открыты и, кроме того, сформированы полностью, и их значительно больше, чем у взрослого человека. Участок мозга, обрабатывающий тактильную информацию (соматосенсорный участок коры), при рождении развит в большей степени, чем любой другой отдел мозга [5]. Но на полноценное развитие тактильных способностей нужны годы. Примерно до 6–7 лет дети не могут опознать на ощупь большинство предметов. Первые тактильные рецепторы появляются на коже плода примерно с 10-й недели, когда он все еще окружен водой. Впрочем, согласно исследованиям доктора Марии Фицджеральд, профессора эволюционной нейробиологии Лондонского университета, «хотя плод обитает в жидкости, он не чувствует влажности» [6]. Точно так же, как человек, плывущий под водой, не ощущает сырости, но «замечает давление волн» [6].
