Камер наблюдения я тоже не обнаружил, да и вообще странный и необычный коридор. Одев детей в комбинезоны и свитера, тут было не особо холодно, но всё же прохладно, сам оделся в привычную камуфлу и берцы, на бедре покоился «кольт». В этот раз пришлось искать комплекты по размеру, да и амуницию подгонять под обновлённое тело.
Естественно, дети просто не могли обойти вниманием всё, что произошло, поэтому мне пришлось, настороженно поглядывая на створки дверей, пояснять, что мы в другом мире, ищем путь ко мне домой. Особенно они долго воспринимали то, что я теперь таким и останусь. О дедушке и бабушке они уже знали, не раз просматривали семейный альбом, что у меня был с собой, поэтому объяснение было принято, хотя я сомневаюсь, что они поняли про параллельные миры. Но ведь объяснил же. Станут взрослее, поймут. Меня больше радовало, что они как были детьми, так и остались. Никаких последствий после перехода, кроме пропавшей одежды.
Как только я одел Дениса, то подхватив его на руки, крякнул, силёнок-то меньше стало, и мы направились к ближайшей створке. На подходе, буквально за десять метров, по косяку выхода вдруг пробежались огоньки, и дверь тремя створками ушла в пазы, открывая нам проход в какое-то помещение. Осторожно сблизившись, я выглянул, после чего уверенно переступил порог и проследил, чтобы дети последовали за мной. Анна и Кира и так держались за мои штанины, а вот остальные шли следом.
Как только мы оказались в большом полутёмном помещении, дальней стены не было видно, створка закрылась, а свет начал затухать. Дети испугались, но затихли, когда я включил фонарик. В это время я обнаружил, что в помещении есть ещё один источник света, часть стены сбоку начала отъезжать в сторону, и мы увидели звёзды.
– Космос?! – озадаченно пробормотал я. – Какого чёрта мы делаем в космосе?!
– Папа, а что это? – подёргав меня за штанину, спросил Гена.
– Это звёзды, сынок. Мы поднялись на звёзды.
– Как мамы?
– Мамы в раю, а мы в космосе, – вздохнув, пробормотал я. – Ничего не понимаю… И Михась молчит. Похоже, действительно пропал, кратковременный сбой. Но тогда, я же чётко запрашивал координаты хода домой, на Землю, почему тут оказались?
– Вы действительно в космосе, объект ноль семь, – услышал я голос, звучащий как будто со всех сторон.
Дети тут же испуганно прижались ко мне, и некоторые заплакали.
– Ты что делаешь, сволочь?! – заорал я, успокаивая детей и свободной рукой гладя их по головам. – Ты зачем мне детей пугаешь?!
– Извините, – в голосе неизвестного я отчётливо расслышал смущение. – До этого объекты добирались до Исследовательского центра одни, без попутчиков, и уж тем более без детёнышей.
– Думать надо, – всё ещё зло бросил я.
Присев, я успокаивал детей, некоторые всё ещё не могли прийти в себя. Алису пришлось обнимать и поглаживать по спине, успокаивая. Меня это куда больше озаботило, чем этот непонятный разговор с незнакомцем. Наконец дети более-менее были приведены в порядок, я подал Кире и Алисе платки, чтобы они утёрлись и высморкались, встал, спросил:
– Кто ты и где мы?
– Хороший вопрос, в тему. Я искусственный интеллект, если ты понимаешь, что это. С учётом того, что ты читаешь книги про фантастику, например в жанре ЕVЕ, то думаю, ты понимаешь, кто я.
– Искусственный интеллект, а мы находимся, как я понимаю, на космической станции?
– Именно так.
– Плюшки будут?
– Что?
– Хм, а о книгах как узнал? Да и вообще, почему ты назвал меня объектом, да и ещё с цифровым номером?
– Думаю, ты уже догадался. Твой друг Михась – это я, вернее задействованные мной процессоры, которые высчитывают вероятность твоего будущего.
– Это невозможно, – скривился я. – Не делай из меня идиота.
В это время Алиса попросилась на горшок, и я кратковременно отвлёкся, доставая его со склада и помогая дочке раздеться. Дальше она уже сама.
– Хм, ты прав, с помощью процессоров узнать будущее фактически нереально. Учёными этого Центра был создан аппарат на основе артефактов негуманоидной расы, вымершей несколько миллионов лет назад, что может высчитывать будущее. Они назвали его «Вариатором» и подсоединили ко мне. Также этот «Вариатор» может выполнять другие функции. Одна из них – это умение транслировать подопытным возможные эпизоды их будущего. Правда, больше чем на десять лет заглядывать в будущее мы не можем, там не миллионы, миллиарды разных вариантов.
– Значит, я седьмой подопытный, что попал на эту станцию? – сделал я логичный вывод.
– Именно так.
– А всего их сколько было? И с какого времени идёт отсчёт, да и где учёные?
– Учёные эвакуировались со станции более шести тысяч лет назад, но так и не вернулись. Я с тех пор работаю по заложенным программам и семь раз доводил их до успеха. Два миллиона шестьсот тысяч двести тридцать два объекта до конца программ не дошли.
– Чёрт, – устало потёр я лоб, было слишком много информации для анализа. – Какой у нас статус на станции и где мы можем поговорить более спокойно? Меня интересует комната, где мне и детям будет комфортно.
– Ваш доступ на закрытом объекте «Гость с ограниченными правами». Следуйте за светящейся стрелкой на полу. Она кратким маршрутом приведёт вас в жилой сектор. Развернуть для детей парк развлечений?
– Я не знаю, насколько мы тут задержимся, – ответил я и тут же получил ответ.
– Максимальное время вашего пребывания на территории станции – это шесть с половиной стандартных земных месяцев. После этого вы должны покинуть станцию. В случае вашего отказа я сделаю это силой.
– Ясно.
На полу к этому моменту уже светилась стрелка, и мы направились за ней. Дети чуть позже освоились, не так нервно реагируя на голос, идущий отовсюду, и даже пытались догнать стрелку и прижать её ногами, затоптав. Нашли новую игрушку. Через некоторое время они уже с хохотом и смехом гонялись за стрелкой. Как котята ей-богу. Только Денис был на моих руках, остальные крутились рядом, не отходя далеко.
Мы шли через высокие коридоры, со стенами из стекла или чего-то подобного, видя звёзды, потом повернули и направились в глубь станции. Шли долго, по моим прикидкам пройдя около трёх километров. Когда в очередном зале я сбоку рассмотрел кое-что для себя интересное, то, остановившись, присмотрелся.
– Что-то случилось, объект ноль семь? – сразу же поинтересовался искин.
– Слушай, ИИ, а в чём заключается исследование в моём случае?
– Ты был задействован в шести программах. Все они прошли штатно, и можно говорить об успехе эксперимента.
– А перенос сознания в другое тело входит в одну из этих программ? – вкрадчивым голосом поинтересовался я.
– Да. Это проверочная программа. Но в данном случае ты участвовал сразу в двух программах, на перенос в чужое тело и использование «Вариатора» в активном режиме.
– Последнее поясни.
– Тебя забросили в будущее на одиннадцать лет по твоему миру. То есть твоё сознание ещё не заняло тело в параллельном мире. Эксперимент прошёл удачно.
– Хм, – хмыкнул я, криво усмехнувшись, и ткнул пальцем в сторону ровного ряда боевых машин, так похожих на роботов. – Я их уже видел на рисунках немцев, что выжили при атаке на их аэродромы. Это было лето сорок первого.
– Не считаю это возможным.
Тут я хлопнул себя по лбу и засмеялся.
– Теперь понятно, кто тот младший лейтенант-артиллерист, что так мной интересовался, и куда он потом пропал?
– Что это значит?
– Почему ты мне всё рассказываешь и отвечаешь на все вопросы?
– Нет программного запрета, – просто ответил ИИ. – И нам скучно.
– Нам? – тут же заинтересовался я. ИИ не говорил, что он тут не один.
– Создателей нет на станции. Говоря: «Нам», я имел в виду другие искусственные интеллекты. Я отвечаю только за научную работу, остальные отвечают за станцию, оборону и техническую поддержку.
– Ясно, – кивнул я, и мы с детьми последовали дальше. – А что стало с другими объектами, моими предшественниками?
– Пятеро покинули Центр с помощью спасательных капсул и отправились в ближайшие человеческие миры, один дождался, когда на территории Центра откроется природный туннель, и ушёл в параллельный мир.
– Как нам вернуться на Землю?
– Твой основной мир? – уточнил ИИ и после моего подтверждения ответил: – Через пять месяцев и шестнадцать дней в зале препарирования откроется туннель в один из соседних параллельных миров. Как вернуться на Землю, я не знаю, нужно провести вычисления. К сожалению, учёные перед эвакуацией, хоть и близко подошли к созданию искусственных порталов, но дело до конца не довели, и приходится использовать природные. Что куда сложнее.
– Это долго?
– Около двух часов.
– Понятно. Это не помешает нашему общению?
– Нет.
– Тогда начинай.
Дальше мы двигались молча, пока, по-видимому, не вошли в жилой сектор. Нас проводили в тот район, где мы могли остановиться с нашим гостевым доступом, и стали устраиваться в четырёхкомнатных апартаментах гостиничного номера.
