Почему он ничего не сказал мне про Натана?
Отпустив руки Кэри и Айерленд, я вышла на кухню. Папа последовал за мной.
— Не хочешь объяснить, что происходит? — спросил он.
— Сама не знаю. Для меня все это так же неожиданно.
Он прислонился к стойке, присматриваясь ко мне.
— Что это за история с Натаном Баркером? Когда они назвали его имя, ты чуть в обморок не упала.
Я принялась полоскать тарелки и загружать посудомоечную машину.
— Злобный он был, папа. Вот и все. Злился из-за того, что его отец женился во второй раз, и особенно из-за того, что у его мачехи был ребенок.
— А с чего это Гидеон имел с ним дело?
— А вот это по-настоящему хороший вопрос.
Схватившись за край раковины, я наклонила голову и закрыла глаза. Так вот, значит, что вбило клин между мною и Гидеоном. Натан. Теперь я поняла.
— Ева? — Руки отца легли мне на плечи, разминая сведенные судорогой, ноющие мышцы. — Ты в порядке?
— Я устала. Давно толком не спала.
Так и не закончив возню с посудой, я выключила воду, подошла к полке, где держала витамины и безрецептурные препараты, и взяла обезболивающее и снотворное. Что мне сейчас требовалось, так это глубокий, без сновидений сон. Для того чтобы, проснувшись, я смогла вообразить, что же делать дальше.
— Ты позаботишься об Айерленд до возвращения Гидеона? — спросила я у папы.
— Само собой. — Он поцеловал меня в лоб. — А с тобой мы поговорим утром.
Прежде чем я успела найти Айерленд, она сама объявилась на кухне.
— Как ты себя чувствуешь?
— Собираюсь лечь, если ты не возражаешь. Конечно, это не слишком любезно…
— Ничего, все в порядке.
— Мне правда очень жаль. — Я привлекла ее к себе. — Мы непременно встретимся в другой раз. Может быть, устроим девичник? Завалимся в спасалон или прошвырнемся по магазинам?
— С удовольствием. Позвонишь?
— Непременно.
Отпустив ее, я направилась через гостиную в коридор, но тут входная дверь отворилась и вошел Гидеон. Наши взгляды встретились, но мне не удалось решительно ничего прочесть в его глазах. Я отвернулась, проследовала в свою спальню и закрыла дверь.
***
На следующее утро я проснулась в девять, ощущая слабость, раздражительность, но не чувствуя больше всеподавляющей усталости. И с пониманием того, что необходимо позвонить Стэнтону и маме, но прежде всего выпить кофе.
Я умылась, почистила зубы и вышла в гостиную. Привлеченная ароматом кофе, я направилась было на кухню, но тут позвонили в дверь, и у меня перехватило дыхание. В первую очередь, тут уж ничего было не поделать, я подумала о Гидеоне, одном из трех человек, которых велено было пропускать без звонка. Но когда дверь отворилась, за ней оказалась моя мама. Хотелось думать, что я не выказала своего разочарования, хотя, впрочем, похоже, она все равно бы этого не заметила. Мамуля проскочила мимо меня в платье цвета морской волны, таком облегающем, что могло показаться, будто оно на ней нарисовано. Лишь немногие женщины осмелились бы надеть нечто подобное, но ей как-то удавалось выглядеть в нем не только потрясающе сексуально, но и элегантно и вполне сообразно возрасту. Хотя она, разумеется, выглядела достаточно молодо, чтобы сойти за мою сестру.
Она бросила взгляд на мои удобные домашние брюки и кофту, прежде чем выпалить:
— Ева. Господи, ты понятия не имеешь…
— Натан мертв.
Я закрыла дверь, нервно поглядывая в сторону гостевой спальни и молясь о том, чтобы организм папы функционировал во временном режиме Западного побережья и он еще крепко спал.
— О! — Она повернулась ко мне, и я смогла наконец толком ее рассмотреть. Губы ее были тревожно поджаты, в голубых глазах затаился страх.
— Что, полиция сюда уже наведалась? Они только что ушли от нас.
— Здесь они были еще вчера вечером.
Я пошла на кухню, прямиком к кофеварке.
— Почему ты нам не позвонила? Нам следовало бы быть с тобой. И уж конечно, тебе был необходим адвокат.
— Да они совсем ненадолго заскочили, мама. Хочешь чего-нибудь? — Я подняла графин.
— Нет, спасибо. И тебе не стоило бы это пить. Ничего хорошего.
Я поставила графин на место и открыла холодильник.
— Господи боже, Ева, — простонала мама, глядя на меня. — Ты хоть понимаешь, какая уйма калорий в смеси молока со сливками?
Я дала ей бутылку воды и снова занялась кофе.
— Они пробыли здесь не более получаса и ушли. И не получили от меня ничего, кроме подтверждения того, что Натан был моим сводным братом, и заявления, что я не видела его восемь лет.
— Слава богу, что ты не наговорила лишнего.
Она открыла бутылку. Я взяла свою чашку:
— Пойдем ко мне в маленькую гостиную.
— Куда? С чего бы? Это вроде не в твоих привычках.
Тут она была права, но мне хотелось избежать случайной встречи родителей.
— Но тебе там нравится, — парировала я.
Мы прошли туда через мою спальню, и я со вздохом облегчения закрыла за нами дверь.
— Да, мне здесь нравится, — признала мама, оглядывая комнату.
Еще бы ей не нравилась, ведь она сама занималась ее оформлением. Да и я относилась к комнатке хорошо, хотя почти ею не пользовалась. И даже подумывала о том, чтобы переделать ее в спальню для Гидеона, но сейчас все пошло наперекосяк. Он отдалился от меня, утаил сведения о Натане и обед с Коринн. Мне требовались объяснения, и лишь получив их, можно было понять, возобновим ли мы попытки продвигать наши отношения, или же нас ждет мучительный, но неизбежный разрыв.
Удобно устроившись в кресле, мама вновь уставилась на меня.
— Ева, имея дело с полицией, тебе следует проявлять осторожность. Если они пожелают переговорить с тобой снова, извести Ричарда, чтобы встреча проходила в присутствии его адвокатов.
— Почему? Не понимаю, зачем мне беспокоиться из-за того, что я сказала или не сказала. Я не сделала ничего плохого. Я даже понятия не имела о том, что он в городе. — От меня не укрылось, что она отвела взгляд, и мой тон сделался тверже. — В чем дело, мама?
Прежде чем ответить, она отпила глоток.
— На прошлой неделе Натан явился к Ричарду в офис. И потребовал два с половиной миллиона долларов.
У меня внезапно зашумело в ушах.
— Что?
— Он хотел получить деньги, — буркнула она. — Много денег.
— Но с чего он вообразил, будто ему их дадут?
— У него есть… были снимки, Ева. — Ее нижняя губа начала подрагивать. — И видео. С тобой.
— Боже мой!
Дрожащей рукой я отставила кофе в сторону и уронила голову на колени.
— Боже мой, меня сейчас вырвет.
И Гидеон тоже видел Натана. Фактически он признал это, отвечая на вопросы детективов. Если он видел и материалы… испытал отвращение… понятно, почему отстранился от меня. И почему был сам не свой, когда пришел ко мне ночью. Его могло по-прежнему тянуть ко мне, но в его голове постоянно всплывали те кошмарные картинки, и это не позволяло ему поддерживать прежние отношения.
