какой-нибудь щекотливой ситуации просто делали вид, что ничего не видят.
В такие моменты приходилось вмешиваться уже нам с Андреем. Как ни странно, но ребят вполне устраивал такой расклад и к нам относились с уважением и свои и соперники. А спорных ситуаций возникало столько, что даже страшно представить.
Что наши ребята, что соперники при каждой удобной возможности старались задеть друг друга. И поначалу у них это довольно неплохо получалось. Но уже на третий день, вот таких постоянных разборок, ребята начали смотреть в нашу с Андреем сторону, ожидая разрешения ситуации. И нам в такие моменты ничего не оставалось, кроме как начать вникать в проблему, и искать пути её разрешения.
Теперь каждый вечер лейтенант Малютин проводил вместе со мной своеобразную планёрку, на которой мы разбирали все происшествия, случившиеся за день. Даже я забывал половину из них, а вот у Гриши было записано абсолютно всё. Ни один эпизод мы не обходили стороной.
Если до этого я задерживался в палатке куратора максимум минут на пять, то теперь это время увеличилось многократно. Меня он начал вызывать последним и совершенно не заботился о затраченном на разбор полётов времени.
Во время этих разборов Гриша постоянно указывал на допущенные мною ошибки и давал советы, как их можно исправить в будущем. Вообще, у меня сложилось такое впечатление, что помимо занятий с инструкторами по усилению моих физических возможностей, меня начали обучать руководить группой и разбираться в психологических вопросах. И хочу сказать, что это мне нравилось.
Я даже никогда не мог предположить, что разруливание чужих проблем может быть настолько интересным и захватывающим действом.
Уже на третий день я начал замечать, что ребята стали относиться ко мне совершенно по-другому. Они начали спрашивать у меня советов, даже когда не нужно было решать каких-либо проблем. Ко мне подходили ребята, которые были гораздо старше меня и внимательно слушали, что я им скажу. После чего ещё и благодарили за помощь.
Переломный момент наступил, когда за советом ко мне подошёл наш негласный лидер — Дима Рябов. Сделал он это перед отбоем, на виду у всей нашей группы.
— Серёга, послезавтра нам предстоит совершить первую укладку и прыжок, которые пойдут в зачёт. Что-то я немного мандражирую. Весь день себе места найти не могу. К тому же сержант сказал, что нас перетасуют вместе со второй группой и вполне возможно, что я буду прыгать не с нашими ребятами. А ты сам понимаешь, что наши противники могут устроить какую-нибудь провокацию. Боюсь, что если наших ребят не будет рядом, я могу и не сдержаться. А в таком случае мне гарантированно придётся отправляться домой.
Здесь Дима был прав. Буквально вчера домой отправили сразу девять человек, которые не смогли справиться со своими эмоциями, и устроили массовую драку. Причём в замес попал и их куратор. Не случись этого и скорее всего, всё бы обошлось. Но в пылу драки ребята не смогли остановиться вовремя. Не было у них таких решал проблем, как мы с Андреем.
Сразу после этого случая было общее построение, на котором провинившихся вывели перед всеми кандидатами и устроили показательную «казнь» с отчислением. Их отправили сразу домой и никакой речи о поступлении даже в гражданское училище не могло быть. Но на этих ребятах не поставили крест. Им дали отсрочку в год, после которой они могут поступать, куда захотят, за исключением военных вузов. Путь туда им был закрыт на всю жизнь.
После этого мы полдня провели совершенно спокойно, даже не прерываясь на стычки. Но на следующий день всё закипело с новой силой. И вот теперь Дима боится, что его могут спровоцировать. И именно ко мне он обратился с этой проблемой и сделал это специально перед всей группой. Он понимал, что этот вопрос волнует абсолютно всех и если я смогу помочь ему, то смогу помочь и всем остальным.
На меня уставились восемнадцать пар глаз, а я и не знал, что им всем сказать. Я сам думал над этим вопросом, но так и не смог прийти к более-менее приемлемому варианту, который устраивал бы меня в полной мере. Все мы люди разные и там, где один стерпит, второй непременно бросится в драку. Поэтому универсального ответа просто не существовало.
— Я уверен, что в казарме наших соперников сейчас происходит такой же разговор и Андрей так же, как и я, думает, что ответить своим. Вот только я уверен, что он не знает, что говорить. Так же как не знаю и я. Все мы люди разные и каждому из нас свойственна некая импульсивность, а в некоторых моментах и заторможенность. Поэтому универсального ответа на твой вопрос Дим, просто не существует. Каждый из вас прекрасно понимает, для каких целей он собрался поступать именно на этот курс. Цели эти разные, но у каждого они имеются. Поэтому я могу посоветовать в случае явной провокации думать только о своей цели. Мы сможем достичь её, если не поведёмся на провокации. Если будем выше всего этого. А доказывать свою крутость должны, выполнив всё лучше наших соперников. Если вам так будет спокойнее, просто думайте о том, что вокруг находимся мы. Не обращайте внимание на соперников и их провокации. Я уверен, что первыми в драку они не полезут. На данном этапе мы имеем все шансы стать лучшей группой и попасть в число лучших полным составом. Думайте именно об этом. И о том, что в первую очередь своим опрометчивым поступком подставите именно нашу команду и только потом себя.
Этот монолог дался мне очень тяжело. Сразу после него из меня словно выдернули стержень. Навалилась дикая усталость, но я не мог показать этого остальным и поэтому разговор на этом не закончился. Несмотря на усталость, мы проговорили ещё часа два. И всё это время я выступал в роли психолога, стараясь настроить ребят, а заодно и себя только на победу.
В нашем отряде не должно быть никаких упаднических настроений. И даже если каждому из нас придётся прыгать в одиночку, в окружении противников мы сделаем это и постараемся выложиться на все сто процентов.
Совершенно незаметно наступил день прыжка. Проснулись мы все в боевом настроении. Готовые только побеждать. Сперва нам предстояло уложить парашюты и делать сегодня это мы будем уже на время. Да и инструктор будет следить очень внимательно, чтобы не было даже малейших ошибок. Накануне мы смогли договориться с лейтенантом Малютиным и после ужина нам разрешили немного
