Широкая площадь меж многоярусными и полукруглыми каменными постройками Альбигунда была битком набита людьми. На золотом троне в роскошной мантии гордо восседала пожилая женщина. Ее голову венчал платиновый обруч, правая рука сжимала серебряный скипетр. В центре площади на деревянном пьедестале ровными рядами стояли со связанными руками в окружении приставленной стражи обреченные на смерть. С вбитых на скорую руку деревянных столбов свисали уготованные петли. Каждый из пленников уже пребывал на небольшом табурете, который, по расчету палачей, должен был быть выбит из-под ног вовремя казни. Глашатай, облаченный в черный плащ, зачитывал приговор, стоя на небольшом каменном возвышении:
Именем Ее Величества, самодержавной властительницы Борнолиона, мудрой и справедливой Дорнионы второй, потомственной наследницы королевского престола, суд приговаривает мятежников, отказавшихся присягнуть на верность своей повелительнице и пытавшихся сотворить переворот к смертной казни через повешение. Да настигнет бунтарей и предателей справедливое возмездие!
Ожидавшие в нетерпении сигнала палачи поспешили накинуть петли на шеи едва державшихся на ногах и не сопротивлявшихся воинов Бартфорта, облаченных в белые рваные туники. Многие из пленников были сильно избиты. На лицах, руках и ногах виднелись многочисленные ссадины и кровоподтеки. Тем временем стража сдерживала негустую толпу, отчаянно силившуюся прорваться к месту казни.
-Приговоренные имеют право на последнее слово. Однако, в виду того, что казнены будут пять десятков предателей и мятежников, такую возможность, по своей великой милости, Ее Величество готова предоставить лишь одному из вас.
Молодой мечник Дорф, служивший несколько последних лет, так же, как и Рам, в страже главных ворот Бартфорта, усилием воли широко расправил согбенные пытками и усталостью плечи и громко воскликнул:
-Никто из нас, не предатель и не мятежник, мы преданно служили своей стране, и остаемся ей верными до последнего вздоха. Слава Калмонду! Позор тирану!
-Слава Калмонду! - повторила толпа. Десятки голосов приговоренных в свой смертный час в едином порыве патриотизма запели гимн погибшей родины:
Горы и холмы, степи и долины
Скрывает утренний туман
Пускай цветут твои равнины,
Им чужды зависть и обман.
Просторы солнце освещает,
И реют флаги в вышине
Зарю прекрасную встречает
Державный Калмонд в тишине.
Нет воинов крепче и храбрей,
Нет воли тверже и сильней,
Нет духа выше и смелей,
Чем у великой родины моей.
Уловив взглядом сердитый жест королевы, стража и палачи выбили из-под ног приговоренных деревянные табуреты. Многоголосый отчаянный хор тотчас же прервался, лишь слабое протяжное эхо все еще повторяло растворявшиеся в громаде городских стен и башен отрывки слов и фраз.
Яркая синяя вспышка ослепила собравшихся на площади. Спустя мгновение острый и резкий напор ледяной водной струи, подвластной воле молодого кудесника, перерезал все пятьдесят веревок, сковавших повешенных, которые уже теряли сознание. Приговоренные к смерти бартфортцы упали на пол. Воины Калмонда стали постепенно приходить в себя, вставать и оглядываться.
Тем временем, палачи и стража ринулись к дерзкому волшебнику.
-Стоять! На меня ли вам идти?! Посмотрите напротив! - грозно и властно приказал Элиффин. Поспешившие ему навстречу воины Борнолиона невольно оглянулись: на золотом троне в начинающемся истерическом припадке ерзала пожилая королева, трепетно ожидавшая новой крови и новой расправы.
-Вот, кто причина ваших бед! А что же вам плохого сделали эти беженцы, пытавшиеся лишь сыскать себе кров и пищу? Таков ваш прием и гостеприимство?
Навряд ли кто-нибудь решился бы прислушаться к словам юноши, если не продемонстрированная им волшебная мощь и власть над водной стихией. Палачи и стража замерли на месте, озираясь по сторонам и пытаясь выбрать сторону.
-Что замерли лодыри? В атаку! Перевешать всех! - завопила престарелая женщина, занимавшая инкрустированный драгоценными камнями трон, судорожно потрясая серебряным скипетром.
-Вы вольны в своем выборе, - спокойно и с необычайной уверенностью промолвил Элиффин, - но помните, ваша судьба - в ваших руках.
-Как твое имя? - спросил один из воинов в сверкающих доспехах и грозным шлемом на голове.
-У меня много имен, - загадочно проговорил Элиффин, удивляясь собственной манере вести диалог и в то же время реакции окружающих, - одно из них Сапиен.
-Не может быть! - пронеслись по толпе удивленные возгласы.
-Может! - властно бросил в ответ чародей. В любом могуществе кроется источник тщеславия. Опечаленный возложенной на него тяжкой миссией юноша решил хоть один разок попытаться произвести на окружающих красивое впечатление. На глазах изумленной толпы, он простер свой жезл и в тот же миг забил мощный фонтан, поднявший волшебника на высоту. Элиффин парил над площадью в гигантском вертикальном водовороте, сверху вниз созерцая страх и изумление воинов Борнолиона, признавших в нем тотчас же одного из древних себринов. Двумя организованными отрядами стража направилась к королеве. Сухая и жалкая, но облаченная в драгоценные наряды престарелая дама попыталась сбежать, но была схвачена. Один из воинов Борнолиона, еще минутой ранее трепетно исполнявший волю своей владычицы, теперь вознес стальной меч над испуганной старушонкой, согнувшейся от страха.
-Не смей! - остановил его Элиффин, - ты ей дал жизнь?
-Нет, не я повелитель, - испуганно пробормотал воин, вжав в плечи голову от прокатившегося по городу громкого и властного голоса.
-Тогда не торопись отнимать то, что тебе не принадлежит.
Высокий и статный юноша, увенчанный мощью водных колец и потоков, обвивавших его ноги, создавая тем самым удобное возвышение и опору, теперь обратился к самой королеве:
-Вчера к тебе прибыли беженцы, ища крова и спасения от настигавшей их беды. Ты же вздернула несчастных на виселицы. Как думаешь, какой может быть плата за такое?
-Пощади...-завопила старушка, бросив в сторону скипетр и скинув с головы платиновый обруч.
-Не мне решать, простить тебя или же нет, но народу, пострадавшему от твоей руки, сейчас же лучше иди прочь, - приказал Элиффин.
Согбенная престарелая женщина на четвереньках уползла в молча расступившуюся толпу, ощущая на себе пристальные и ненавидящие взгляды. Те, кто громко прославляли бывшую королеву еще несколькими минутами ранее, теперь, не в силах скрывать нахлынувшее отвращение, плевали в ее сторону.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
