Едва заметив переместившегося мага, лучники открыли огонь такими же диковинными, как и сами войны, ядовито-зелеными стрелами. Элиффин, не дожидаясь прилета смертоносной тучи, переместился на палубу флагмана.
В тот же миг мощная волна накрыла корабль, смыв катапульты и экипаж. Кудесник направил жезл вверх и тотчас же на зеленую флотилию обрушились гигантские ледяные снаряды. Несмотря на все старания, Элиффин не мог потопить даже одно судно. На заколдованных Ладрозаром обшивках пробоины зарастали в мгновение ока. Тем временем, флот из тысячи двухсот кораблей, построенных с одной единственной целью - уничтожить архипелаг Гламарин, истребив всех его обитателей и сравняв с землей все постройки, стремительно приближался к берегу.
Элиффин, стараясь не поддаваться отчаянию, вновь воспарил над сотнями заколдованных судов и высоко простер руку, пытаясь встречной волной откатить флотилию назад к берегу материка, от которого они, должно быть, совсем не так давно отчалили. Море сильно поднялось, не меньше десятка кораблей откатилось вместе с гребнем волны на север, но сотни других продолжили двигаться к архипелагу.
-Нет, такая волна не сможет остановить их, - размыслил вслух Элиффин, - их слишком много... впрочем, попытаться я обязан. Юноша вновь простер свой жезл к океану, стараясь поднять пучину, способную откатить назад сотни тяжелых боевых парусников, но несильная волна, высотой в сажень, быстро захлебнувшаяся о прочные обшивки кораблей, задержала продвижение флотилии лишь на несколько мгновений. В этот призыв к океану Элиффин вложил все свои силы и умения. Силоны, питавшие его магические способности на миг засиявшие ослепительным небесно-голубым цветом, но вскоре поблекли.
Паривший на небольшой высоте, в сотне шагов от флотилии Элиффин почувствовал небывалую усталость: он едва ли мог держаться в воздухе и не был в силах совершать все новые и новые попытки откатить назад могучую флотилию. Синяя вспышка пронзила утреннее небо и едва державшийся на ногах юный кудесник явился на площадку у каскада Сапиена, где его уже заждались правитель, гламарины и Рам.
-Их слишком много...я попытался, но не смог, - немного отдышавшись, промолвил он трепетно внимавшей толпе.
Воцарилось грустное молчание. Гаувдардис потупил свой взгляд, в глазах других гламаринов читался сильный испуг.
Тем временем быстро приближавшийся к скалистому берегу Ансапиена флот Ладрозара начал вести огонь. Десятки пылающих зеленым пламенем снарядов смертоносными шарами взметнулись в утреннее небо с палуб кораблей, подгоняемых северным ветром.
Спустя всего пару мгновений остров сотрясся от оглушающих взрывов. Многие снаряды попали в прибрежные постройки, повредив колоннам, расколов на части мраморные башни и прекрасные галереи. Ансапиен запылал тем же ядовито-зеленым пламенем, каким переливалось уже поднявшееся над горизонтом солнце и сама флотилия монтлодских кораблей, построенных тысячами кардраркских рук из ныне вырубленного Синего леса.
Едва заметив первые огни на улицах и площадях города, Элиффин тотчас же поспешил вниз. Встревоженному правителю, торопливо отдававшему приказания бежавшим во дворец приближенным, и стоявшему рядом Раму было отлично видно, как выбивавшийся из сил кудесник мчался быстрее ветра от одного разгоравшегося очага пожарищ к другому, гася их потоками воды, извергавшимися прямо из лазурного жезла, инкрустированного двумя древними самоцветами.
Однако в это время в небо взметнулись новые снаряды. На этот раз обстрел вели не десять передовых кораблей флотилии, а сотни зеленых парусников, стремительно приближавшихся к берегу острова.
Лавина огненных шаров накрыла Ансапиен: повсюду горели дома, рушились каменные и деревянные постройки, пылал прибрежный пальмовый лес. Один из снарядов попал в купол дворца, расколов зеркальный свод на множество мелких и острых осколков.
Обессиленный еще морской битвой Элиффин, стремясь не поддаваться усталости, мчался над островом, пытаясь затушить разгоравшиеся пожары, помочь тем, кто был ранен или завален камнями. Флот неумолимо приближался к скалистому берегу. Нетерпеливый Рам поспешил в город, чтобы помочь готовившимся к обороне гламаринам. Молодой лучник не мог равнодушно следить за стараниями своего друга, боровшегося из последних сил с безраздельно господствовавшим пламенем и рушащимися под тяжкими ударами огненных шаров постройками.
Гламарины были очень напуганы. Мудрый морской народ всегда славился своим миролюбием и гостеприимством. Армии у островного государства попросту не было. Правитель держал в городе немногочисленную стражу для организации церемоний и поддержания порядка. Две сотни испуганных синих глаз глядели из-под бирюзовых шлемов, исполненные любовью к своей прародине, но в то же время скованные и жутким страхом, навеваемым светящейся зеленой громадой огненной флотилии. Юные гламарины были готовы отдать свою жизнь в борьбе за родную землю, ныне охваченную ядовито-зеленым пламенем, но вместе с тем переживали и за своих близких.
Великая беда, как преступник, пришла внезапно на рассвете, когда безмятежный город готовился ко сну после затянувшегося ночного празднования. Рам бежал в пылающий Ансапиен, силясь помочь его жителям тушить разбушевавшийся огонь, но старания островитян были тщетны. Каждую минуту сотни новых ядер, подожжённых ядовито-зеленым пламенем ударяли по острову, неся разрушение и смерть. Адмирал Ладрозара, высокий воин так же, как и его подопечные, испускавший бледное свечение, перебиваемое яркими лучами зеленого солнца, злорадно наблюдал за картиной происходящего. Командующий огненным флотом оттягивал приказ о сухопутном вторжении, рассчитывая нанести, как можно больший урон, огнедышащими катапультами.
Элиффин чувствовал, как в неравном противостоянии происходил все более очевидный перелом не в его пользу. Он вновь попытался уничтожить катапульты градом ледяных стрел, однако, его отчаянная атака смогла серьезно повредить лишь нескольким машинам. Великим усилием молодой волшебник поднял новую волну, перевернувшую шесть громоздких парусных кораблей, на помощь которым тотчас же поспешили десятки других. По узким улочкам, между горящими и полуразрушенными зданиями испуганно сновали гламарины, стремившиеся из последних сил не поддаваться всеобщему отчаянию. Раненые усилием воли пытались сдерживать тяжкие стоны. Нет, больше нельзя было медлить. Ансапиен уже лежал в руинах. Все, что мог сейчас сделать Элиффин против такой свирепой злобы - это попытаться спасти, как можно больше жизней.
Ровно в полдень измученный кудесник, приняв, наконец, непростое решение, переместился в полуразрушенный дворец правителя, собираясь попросить Гаувдардиса отдать приказ об общем сборе в центре острова. Преобразившаяся за последние несколько часов обстановка ошеломила его: величественные статуи и колоннады были повалены ударами ядер и их осколков. Повсюду виднелись следы недавних разрушений. Мудрый Гаувдардис, тяжело раненый упавшим фрагментом горящей статуи, лежал, истекая кровью, на бархатной накидке в окружении нескольких слуг. Элиффин тотчас же поспешил к нему. Из рваной раны в боку, не переставая сочилась кровь, вся поврежденная сторона была обожжена зеленым пламенем и теперь издавала такое же слабое свечение, как и ожидавшие на кораблях своего часа прислужники Ладрозара.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
