Так прошло двое суток. Только два события особенно запомнились Стрижу за это время. Сначала пожаловали его коллеги со спасательной станции. Пришли они впятером, шумные, слегка поддатые. Загорелые, крепкие, как на подбор, парни в тельняшках, негласной форме этих, как их звал Стриж, чертей. Для ребят «спасалка» была не работой, а скорее, образом жизни. Жить на зарплату, которую они получали, не представлялось возможным. Все они где-то подрабатывали или калымили. На счету каждого был не один спасенный человек, и не один десяток краткосрочных курортных романов порою за сезон. Покойный Валера Прилепа, редкий мастер короткого, точного афоризма, назвал их "студентами духа". Они принесли с собой кучу фруктов, массу оптимизма и пышущей через край физической энергии, а также зачем-то литровую бутылку хорошего красного вина, хотя и знали, что Стриж этим не увлекается. Долго и бестолково говорили о какой-то ерунде, много смеялись и подшучивали друг над другом. Напоследок все-таки выдули принесенное в подарок вино, и даже удалившись, еще долго колобродили под окном, крича Стрижу добрые и сверхоптимистические пожелания.
В хорошем настроении он пребывал часа два, пока не случилось с ним это…
Стриж читал очередной роман Пикуля, в последнее время он увлекся этим автором. Илья сидел около столика медсестры, благо дежурила молоденькая симпатичная Светочка. Анатолий слышал даже басовитые интонации его голоса и ответный смех девушки. И тут буквы расплылись перед его глазами. Стриж поднял голову, ему показалось, что туман незаметно проник в палату и растворил очертания предметов. Длилось это секунд десять, не более. Затем снова все пришло в норму, но тревога надолго поселилась в его душе.
"Надо завтра поговорить с Кузнецовым", — решил он.
Но судьба повернула все по-другому. В тот же вечер на железнодорожном переезде междугородный «Икарус» столкнулся с маневровым тепловозом. Искореженный, как консервная банка, автобус протащило еще метров сто. Погиб виновник катастрофы, шофер, донельзя уставший после длительного рейса и не заметивший несшийся на скорости тепловоз. Еще пятеро поплатились своей жизнью за его ошибку, всех остальных доставили в травматологический пункт.
К Стрижу как раз пришла Ленка, два дня не посещавшая мужа. Втроем с Ильей они заболтались и, естественно, давно просрочили все установленные правилами сроки посещения больных. Внезапно коридор, до этого безмятежно тихий, наполнился шумом, топотом и скрипом плохо смазанных каталок. Илья, встревоженный всей этой суматохой, уже поднялся, чтобы выйти и посмотреть, в чем дело, но тут дверь сама распахнулась, и дежурный врач, высокий, чрезмерно худой мужчина в белом халате, торжествующе поблескивая стеклами очков, возвестил:
— Так, посторонних прошу очистить палату, сейчас сюда положат тяжелого больного.
— А в другую палату разве нельзя… — начала было Ленка, с досадой узнав в докторе того самого эскулапа, с которым поссорилась из-за алкаша.
— Все палаты будут забиты под завязку, боюсь, придется класть в коридоре, — оборвал ее врач.
Ленка нехотя поднялась со свободной кровати. Доктор же, нагнувшись, откинул матрас и осмотрел кровать, потом повторил то же самое с кроватью Стрижа.
— Будьте любезны, перелягте на эту кровать, — любезно обратился он к Анатолию.
— Какая разница? — удивился тот.
— Больного надо держать в сидячем положении, а спецкровать только у вас.
Пока меняли постели, уже привезли больного, молодого светловолосого парня со сломанными ребрами. Со стоном перебравшись на уже приподнятую кровать, он облегченно вздохнул и замер, прикрыв глаза.
— Пошли, я тебя провожу, — предложил Анатолий жене. Они втроем вышли в коридор, спустились на первый этаж и, стоя у окна, наблюдали, как подъезжали и подъезжали к подъезду машины "скорой помощи". Врачи, няньки, медсестры носились в полной запарке из приемного покоя к грузовому лифту и обратно. Вскоре Илью, одетого в белый халат, окликнул один из врачей.
— Эй, а ты чего там стоишь?
— Я? — опешил Илья.
— Ты-ты! Ну-ка, иди сюда.
И врач увел растерянного Илью с собой. Вскоре тот появился, толкая перед собой каталку с громадной тетенькой, жалобно постанывавшей под аккомпанемент скрипа несмазанных колес. Увидев такую забавную картину, Стриж развеселился:
— Работай, студент. Надел белый халат, так не сачкуй.
Илья, с трудом загнав непослушную, вихлявшую каталку в лифт, уехал наверх.
— Ну, я пошла, — сказала Лена.
— Подожди, Илья тебя проводит до остановки, темно уже. Он сейчас вернется, — предложил Стриж.
— Не надо. Если что, у меня баллончик есть, да и вообще, ты же знаешь, что со мной лучше не связываться.
Стриж улыбнулся. В их жизни был один эпизод под названием "незабываемый удар ногой в пах Алибеку". Да и вообще, излишняя Ленкина резкость, так порой мешавшая в жизни, иногда оборачивалась благом, как, например, в случае с метанием книги Сарры Лагерлеф. Чмокнув мужа в щечку, она быстро сбежала с крыльца и, пройдя через небольшой сквер, свернула в сторону остановки. Вскоре туда же проехал рейсовый автобус, и успокоившийся Стриж с очередной партией пострадавших поднялся на второй этаж. Ильи не было видно. Анатолий спокойно дошел до своей палаты. В ней по-прежнему ярко полыхал свет, рядом с кроватью новенького уже стояла капельница. Не глядя на него, Стриж прошел и опустился на новое свое место, зевнул.
— Что, тяжело? — спросил он, поворачивая голову к новенькому. — Как зовут-то?
Тот не ответил, голова его, поднятая высоко вверх за счет кровати, лежала так, что лица Анатолий не видел. Он перевел взгляд на капельницу.
— Э, да у тебя она что-то не капает.
Вскочив с кровати, он взглянул на лицо соседа и вздрогнул. На лбу у того, чуть выше левой брови, виднелось явное пулевое отверстие с запекшейся по краям бахромой крови.
8
Стриж так и не понял, за что его невзлюбил следователь прокуратуры Поплавский. Даже первый взгляд, брошенный на него этим высоким, худощавого сложения мужчиной в возрасте далеко за пятьдесят, не предвещал ничего хорошего. Теперь же, по прошествии часа их официальной беседы, Стриж молил Бога об одном: только бы сдержаться и не нагрубить этому человеку. В профиль Поплавский удивительно походил на Мефистофеля: крючковатый нос в сочетании с выпирающим подбородком. Было в следователе еще одно качество, роднившее его с демоном зла, — желчная ирония, с которой он сопровождал все показания Стрижа.
— Значит, звука выстрела вы не слышали? Ну конечно, если вы не сразу заметили труп на соседней кровати, мало ли что там валяется, то что говорить о выстреле…
— Я не мог его слышать, я стоял на крыльце, с другой стороны здания.
Поплавский хотел снова что-то сострить, но тут его отвлек оперативник, стоящий у окна.
— Дмитрий Александрович, посмотрите.
Следователь, подойдя к окну, долго смотрел в бинокль туда, где очень далеко равномерно мигал свет мощного фонаря.
— Метров триста? — спросил Поплавский у оперативника.
— Пожалуй, даже больше. Около четырехсот.
— Да, и с первого же выстрела. Столько стараний и усилий, чтобы убить не того, кого надо.
Он покосился на сидевшего на своей постели Стрижа, потом подошел ко все еще лежавшему на кровати телу убитого, всмотрелся в застывшие черты лица.
— Да, сходство несомненное. Не повезло парню. Пережить такую катастрофу и так нелепо погибнуть.
— Значит, не судьба, — с улыбкой констатировал веселый оперативник.
— Зато очень повезло гражданину Стрижову, — снова ковырнул Поплавский.
Стриж поморщился. Не любил он это иноязычное «гражданин». Зону напоминало.
— Ладно, уносите тело, — скомандовал Поплавский.
Вскоре два санитара с грохотом втиснули в узкую палату каталку и взялись перекладывать тело. Анатолий отвел глаза. Еще когда убитого осматривал медэксперт, он приподнял голову с подушки, и Стриж, сам не желая того, увидел размозженный затылок парня и кровавое пятно на белой наволочке.
"Сейчас меня бы так перекладывали", — подумал он.
— Ну что ж, Василий Макарович, третье покушение на вашего подопечного, — обратился Поплавский к сидевшему скромно в уголке Пименову. Капитан героически боролся со сном, его выдернули буквально из постели, а перед этим он сутки отдежурил, почти не спал.
— Выходит, так, — устало прикрывая глаза, отозвался Пименов.
— Надо было все-таки добиться, чтобы здесь поставили наряд милиции, — ворчливо заметил Поплавский, что-то записывая в своем протоколе.
— Да толку-то. Кто думал, что с такого расстояния из винтовки пальнут? — попробовал возразить капитан. — На окно же их не поставишь.
Санитары, вывозя каталку, широко открыли дверь, и Стриж заметил мелькнувшее и исчезнувшее удивленное лицо Ильи. Дверь закрылась, и Стриж поблагодарил Бога, что Илья сориентировался и не сунулся в палату.
