Он натянул повод, конь не только остановился, но и встал на дыбы, но ярл умело работал шенкелем и поводом, усмирил и заставил стоять почти спокойно.
– Всем не двигаться! – проревел я громовым голосом, от которого оглохли все песчаные суслики на две мили вокруг. – Опустить оружие, не шевелиться, порву всех, сожгу, испепелю, съем!
В доказательство я повернул голову и выпустил мощную струю огня в бархан слева. Песок мгновенно почернел, а в центре огненного удара слипся в багровый ком. Люди попятились, один повернул коня и унесся, нахлестывая его так, будто гонюсь именно за ним.
Ярл медленно опустил острием в песок направленное в мое сторону копье с блестящим наконечником, острым, как жало. Лицо стало мрачным и затравленным, глаза бегали из стороны в сторону.
– Ты и есть тот самый Растенгерк? – спросил я.
Он медленно разомкнул твердые, красиво вырезанные губы.
– Не знаю насчет того самого, – проговорил он медленно, голос звучал угрюмо, однако без страха, – но я в самом деле Растенгерк, ярл племени благородных ассиров.
– Зачем пытал старика? – спросил я.
Он переспросил так же хмуро:
– Старика? Никого я не пытал.
– Если не ты лично, – сказал я громче, уже наливаясь гневом, вспомнил то, что старался забыть, застенок Кейдана, – то по твоему приказу.
Он покачал головой, лицо стало неприятным.
– Я никогда никого не пытаю…
Голос его прервался, он повернул голову и смотрел неверяще. На бархан взобралась и бежит в нашу сторону Мириам, в руке легкий острый меч. Лицо ее перекосилось, в глазах безумная ярость, ноги проваливаются в песок по колени, но она упорно продвигается в нашу сторону. Плащ, чтобы не путался в ногах, отбросила в сторону. Красные волосы разметало ветром, в нашу сторону уже не женщина спешит, а несется, увязая в песке, жаркое пламя.
– Мириам… – прошептал ярл потрясенно. – Не может быть…
– Стой смирно, – предупредил я. – Повторять не буду.
– Но это же Мириам…
– Стоять! – проревел я.
Мириам упала, быстро подхватилась и, размахивая мечом, торопилась к нам. Я повернул голову, двое из всадников послали коней с двух сторон и начали приближаться осторожно, но безостановочно.
– Мириам, – проревел я. – Стой!..
Не слушая, она мчалась прямо на ярла. Меч в ее руке сверкает холодно, рассыпая мелкие злые искорки. Когда между ними оставалось не больше полусотни шагов, я протянул лапу и ухватил ее за платье. Мириам рванулась, платье затрещало, но выдержало.
Ярл закричал что-то злое и, настегивая коня, ринулся в мою сторону, быстро поднимая для удара копье.
– Стоять! – прогремел я во всю мощь.
Кони вздыбилась все до одного и, сбрасывая всадников, начали метаться во все стороны. Ярл долго пытался сладить, но его конь обезумел, и всадник вылетел, как пробка из бутылки, кувыркнулся пару раз в песке, выронил копье, но обнажил меч и бросился ко мне.
– Всем застыть! – велел я.
Мириам барахталась, била мечом по моей лапе, высекая искры, наконец отрезала подол, за который я держу, но я отпустил в последний момент, и она упала от неожиданности лицом в песок.
Ярл налетел на меня с боевым кличем. Я выдернул у него меч, подмял, а другой лапой придавил Мириам. Оба барахтались, визжали в ярости, едва не плевались, но я держал крепко.
– Мое терпение лопнуло! – проревел я страшным голосом. – Сейчас оторву у вас обоих задние лапы и буду смотреть, как ползаете!..
Оба нехотя перестали дергаться, лишь прожигали друг друга горящими взглядами. Люди ярла остановились, трепеща, в сторонке.
Я прорычал люто:
– Не злите меня!.. Мириам, ты для меня такой же человеческий червяк, как и это… что под другой лапой. Рассердишь меня, я всего лишь сожму когти…
Ярл вскрикнул:
– Нет, не делай ей зла!
Я проревел:
– Почему?
– Она и так слишком много страдала, – крикнул он.
– По твоей вине, как я понял по твоей глупой морде?
Он прошептал:
– Да…
Мириам выкрикнула с яростью:
– Убей его!.. Или я сейчас выберусь и убью вас обоих!
Я чуть стиснул лапу, вжимая Мириам в песок, она задохнулась и замолчала, тяжело дыша. Ярл выворачивал голову, стараясь не выпускать девушку из поля зрения. Она бросала в его сторону ненавидящие взгляды.
– Тихо, – велел я. – Мне многое в этой истории непонятно. Итак, ты говоришь, что не пытал проводника караванов. Кто он, ты уже знаешь…
Ярл прохрипел под тяжестью моей лапищи:
– Приемный отец Мириам…
– Почему он со следами зверских пыток?
Он попытался пожать плечами, но лишь застонал, когда я на всякий случай вжал в песок сильнее.
– Не знаю. Я когда услышал, что караванщики отдали дракону в жертву необыкновенно красивую девушку с огненными волосами и необыкновенными серыми глазами, сразу же пустился на поиски этих караванщиков. А когда отыскал, по их описанию сразу понял, что это была ты… Это было два дня тому…
Мириам прошипела:
– И как пожалел, что не попала тебе в руки, чтобы ты мог поглумиться!
Он сказал тихо с болью в голосе:
– Я обезумел, разорвал на себе одежды и ушел в пустыню. Я с того далекого дня все десять лет изнемогаю под чувством вины… Убей меня, наконец, я освобожусь от этой тяжкой ноши.
– Ты не просто виноват, – прошипела она люто, – ты, сволочь… ты безумно виноват! Ты посмел потребовать себе в жены принцессу Вики!
Я скосил глаза на принцессу, та сидит на загривке и страшится пошевелиться, затем с интересом покосился в сторону Растенгерка. Ярл больше похож на тех, кто прет напролом, а тут приходится выкручиваться. Мириам заводится все сильнее.
Он вскинул брови, а глаза полезли на лоб.
– Принцессу Вики?.. Ах да, это мои советники постарались, а я их решение утвердил.
– Ах так, – прошипела она люто, – утвердил?
Он произнес устало:
– Это самый простой и надежный способ, как ты сама знаешь, укрепить наши два королевства. Брак с наследницей королевства… но при чем тут вина? Простой политический расчет…
Она завизжала в ярости:
– Тогда о какой вине ты мямлишь?
Он развел руками:
– Перед тобой, Мириам. Ты не овца, а я вознамерился тебя взять, как обычно берут… женщин. В наших племенах берут. Я всегда любил тебя и преклонялся перед тобой… и ты это знала. После того, как ты исчезла, я поклялся не знать других женщин…
Она слушала, затаив дыхание, но едва он замолчал на миг, прервала голосом, полным яда:
– И, конечно, не знал!
Он вскинул на нее ясный взгляд.
– Не знал.
– Все десять лет?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
