— Нам нужны приборы для нашего друга и еще одного человека, который должен прийти, — сказал Тасдрон.
— Да, господин, — отозвалась Пегги.
— Я полагаю, что он все-таки придет.
— Я тоже так думаю, мой господин, — прошептала рабыня, поднялась и, забрав поднос, упорхнула из комнаты.
Я улыбнулся. Пегги, разумеется, была заинтересована в том, чтобы Амилиан, капитан стражников Арской фактории, принял переданное ею приглашение. В противном случае рабыню ожидала порка, причем основательная.
— Кто же этот таинственный гость, которого мы ждем? — снова поинтересовался Каллистен.
— Тот, с кем тебе важно встретиться, — повторил Каллимах.
— Хорошо, — улыбнулся Каллистен.
Послышался стук в наружную дверь, решительный и громкий. Он повторился три раза.
Мы переглянулись. Глико натянул на себя плащ, скрыв белый и золотой цвета своего одеяния; Каллистен, увидев это, тоже накинул плащ, скрыв эмблемы Порт-Коса. Тасдрон поднялся и вышел в коридор. Мы тоже встали.
Вскоре трактирщик вернулся в комнату в сопровождении рослого мужчины, несшего под мышкой шлем. Он откинул капюшон длинного коричневого дорожного плаща, и я приметил, что плащ оттопыривается висящим на поясе клинком. Каштановые волосы новоприбывшего были коротко острижены, на гладко выбритом лице выделялись ясные, проницательные глаза и волевая квадратная челюсть.
— Я Тасдрон, владелец этой таверны, который и пригласил тебя сюда, — представился трактирщик.
— Меня зовут Джейсон. Я обычно работаю в речном порту Виктории, — представился я.
— Я Глико, из касты купцов.
— Я Каллимах, — сказал бывший капитан и, помедлив, добавил: — из касты Воинов.
— Мне известен лишь один воин по имени Каллимах, — заявил новоприбывший.
— Кто этот человек? — сурово спросил Каллистен у Тасдрона. Я заметил, что правая рука Каллистена скользнула под плащ к рукояти меча.
— Мы собрались здесь ради дела, важного для нас всех, — поспешно заявил Тасдрон.
— Кто он такой? — спросил у трактирщика последний гость, кивнув в сторону Каллистена.
У двери послышался тихий звук, и новопришедший мгновенно прислонился к стене, глядя на нас с подозрением.
Вошла Пегги с дополнительными столовыми приборами. Тасдрон облегченно вздохнул.
Увидев нового гостя, Пегги поспешно встала на колени и опустила голову. Она хорошо помнила, что он с ней сделал.
— О рабыня, — хмыкнул воин.
— Да, это моя рабыня, — подтвердил Тасдрон.
— Я вижу, что пришел в нужное место, — заметил гость.
— Несомненно, — сказал Тасдрон и, обернувшись к Пегги, бросил: — Обслужи.
— Да, господин.
Поднявшись, девушка подошла к низенькому столу, снова опустилась на колени и выставила на стол посуду.
— Была ли она хороша? — спросил Тасдрон.
— Да, — сказал воин. — Она пьянит, как пага.
Пегги, покраснев, опустила голову, хотя не было ничего необычного в том, что господа обсуждали сексуальные достоинства рабынь.
— С какой целью меня пригласили на эту встречу? — спросил гость.
— Мы хотим предложить сотрудничество в осуществлении проекта, представляющего большой взаимный интерес, — ответил Тасдрон.
— Кто он? — спросил новоприбывший, кивнув на Каллистена.
— Кто он? — угрожающе спросил Каллистен Тасдрона, указывая на новоприбывшего.
Я напрягся. Рука Каллимаха незаметно потянулась к мечу.
— Давайте проявим выдержку, — промолвил Тасдрон.
— Я Каллистен, капитан Порт-Коса, — сказал Каллистен.
— Я Амилиан, капитан Арской фактории, — сказал новопришедший.
Два плаща одновременно были откинуты назад, открыв взору гербы Порт-Коса и Арской фактории. Два меча в одно мгновение с лязгом вылетели из ножен. Девушка пронзительно вскрикнула. Я попятился.
— Порт-Кос! — крикнул Каллистен.
— Слава Ару! — вскричал Амилиан.
Но едва клинки успели скреститься, как взлетели вверх, рассыпав сноп искр. Воины отпрянули друг от друга, ибо между ними встал Каллимах. Именно его меч отбил вверх оба клинка.
— Ты не прав, — сказал Амилиан Каллимаху.
Каллимах убрал свой меч в ножны.
— Если ты, Амилиан, капитан Арской фактории, хочешь кого-нибудь зарубить, начни с меня. А ты, — он обернулся к Каллистену, — намерен поднять меч на старого товарища?
Каллистен заколебался.
— Это что, ловушка? — спросил Амилиан.
— Самая большая опасность для нас, — сказал Каллимах, — состоит в том, что мы можем не понять друг друга и повести себя как враги.
— Капитаны, — попросил Глико, — вложите мечи в ножны.
— Меня заманила сюда эта презренная рабыня, — промолвил Амилиан, указывая горианским клинком на Пегги, и девушка в ужасе отпрянула, ибо знала, что даже легкое прикосновение отточенной стали чревато для нее расставанием если не с жизнью, то с красотой нежной, шелковистой кожи.
— Она была лишь орудием, использованным нами, чтобы передать тебе приглашение, — пояснил Тасдрон.
— А ты откуда, купец? — спросил Амилиан.
— Из Порт-Коса.
— А ты? — спросил Амилиан у Каллимаха.
— А я тот самый Каллимах из касты Воинов, о котором ты наслышан. Я тоже из Порт-Коса.
Амилиан отступил на шаг.
— Мы с Джейсоном, — вновь вступил в разговор Тасдрон, — оба представляем Викторию, а Виктория по отношению к распрям Ара и Коса нейтральна. Вот почему вам обоим, Каллистену и тебе, предложили встретиться на нейтральной территории.
Я отметил, что Тасдрон не задумываясь назвал меня представителем Виктории. До сего момента мне не приходилось размышлять на сей счет, но теперь я решил, что и впрямь могу считать себя таковым. Конечно, жить и работать в городе еще не означает стать его гражданином, но для меня, похоже, это было не так уж невозможно.
— Я готов дорого продать мою жизнь, — заявил Амилиан.
— Тебе ничто не угрожает, — сказал Тасдрон, — или, во всяком случае, не больше, чем всем нам, остальным.
— Ты хорошо справилась со своей ролью, рабыня, — презрительно усмехнулся Амилиан. — Теперь ты, наверное, получишь корку помягче, цепи полегче и конуру побольше.
Пегги попятилась, приложив руку ко рту.
— Но если я уцелею, — продолжил капитан, — ты узнаешь, как умеют мужчины Ара наказывать коварных рабынь.
Девушка задрожала от ужаса.
— Мы не хотим тебе никакого зла, — сказал я Амилиану. — Пегги, подойди к капитану, встань перед ним на колени и подставь обнаженную грудь под его клинок.
Девушка растерянно оглянулась на Тасдрона, не преминув покоситься и на Каллимаха. Тасдрон являлся ее хозяином, так что она обязана была заручиться его разрешением, но, взглянув на Каллимаха, Пегги непроизвольно дала понять, что в душе числит его своим господином.
