— Герен?
Валлиец легкомысленно пояснил:
— Вы же знаете моих стрелков. В кои-то веки им предстоит драться за народ, который выражается еще покруче их! Не в обиду будь сказано, ваша милость.
Джон де Вир наградил капитана лучников довольно мрачным взглядом, однако промолчал.
Аш настаивала:
— И никаких признаков недовольства?
— Ну… в копье Хью болтали, что надо было попробовать возобновить контракт с визиготами. — Герен словно не замечал Оксфорда. Он упрямо добавил: — Я с ними согласен. Поле остается за тем, у кого численное преимущество, а герцогу далеко до визиготов. Платит-то всегда победитель.
Аш вопросительно взглянула на Анжелотти.
— Вы же знаете моих канониров, — повторил тот за Гереном. — Им только дай попалить вволю, и все довольны. Половина моих пушкарей сейчас у бургундцев — осматривают артиллерию. Я их уже дня два и не видал.
— Визиготы не много места отводят артиллерии, — заметил Герен. — Твоим ребятам там делать нечего. Анжелотти сдержанно улыбнулся:
— Не так плохо быть на той стороне, откуда стреляет самая большая пушка.
— А что латники? — обратилась Аш к Роберту.
— Я бы сказал, что примерно половина вполне довольна контрактом. Итальянцы, англичане, парни с востока… Французам не по нраву воевать на одной стороне с бургундцами, ну да как-нибудь стерпят. По общему мнению, мы кое-что задолжали этим паяцам — за Базель.
Аш фыркнула:
— Я проверила сундук с казной: это они у нас в долгу.
— Расплатятся, со временем, — улыбнулся Ансельм. — Вот за фламандцев не скажу. Капитан, мне теперь не приходится говорить с ди Конти и остальными; ван Мандер сказал, что проще будет ему самому передавать им мои распоряжения.
Аш кивнула, отлично понимая тревогу Роберта.
— Ладно, дальше…
Джон де Вир впервые подал голос:
— Эти отделившиеся копья могут создать трудности, мадам?
— Ни в коем случае. Предстоят некоторые изменения, только и всего.
Она встретила взгляд англичанина. По-видимому, его убедила написанная на ее лице решимость. Де Вир просто сказал:
— Что ж, займитесь этим, капитан. Аш переменила тему:
— Ладно, дальше…
За головами столпившихся вокруг накрытого стола людей, за остроконечными крышами палаток зеленели поросшие лесом известняковые холмы Дижона. Ниже линии леса склоны блестели желтовато-коричневым — зрел на солнце виноград. Аш прищурилась, проверяя, все так же ли ярко, как накануне, сияет это Солнце-во-Льве.
— Дальше, — сказала она, — о том, что нам делать.
Аш, обнаружив, что в задумчивости ковыряла кончиком ножа черную корочку паштета, разбрасывая крошки по скатерти, покосилась на Оксфорда.
— Я уже говорила, милорд: мой отряд слишком велик для обычного эскорта, но и думать нечего, чтобы он мог противостоять целой армии — визиготской ли, бургундской ли, все равно.
Граф мимолетно улыбнулся, его офицеры поморщились.
— Так… Я тут подумала, ваша милость. — Аш ткнула большим пальцем через плечо: снятые палатки открыли вид на городские стены над зеленым холмом и на острые шпили монастыря. — У меня там было время поразмыслить. И у меня возникла полусырая идея, с которой я хотела бы обратиться к герцогу. Вот я и думаю, ваша милость, не с одинаковыми ли полусырыми идеями мы носимся.
Роберт Ансельм, пряча усмешку, тер лицо ладонью; Герен аб Морган отплевывался; Анжелотти взирал на Аш из-под высокомерно прикрытых округлых век.
— Полусырая идея? — спокойно переспросил граф.
— Безумная, если хотите, милорд. — Она напружинилась, моментально забыв и о жаре, и о слабости после ранения. — Нечего и думать атаковать войско визиготов, верно? Даже если герцог бросит на них все свои силы, что толку? Но… почему мы думаем только об открытом сражении?
Де Вир коротко кивнул:
— Вылазка.
Аш резким ударом воткнула нож в крышку стола:
— Да! Снять головку… силами в семьдесят-восемьдесят копий. Для эскорта многовато, но могут быстро перемещаться и уходить от прямых столкновений с армией. У нас как раз то, что надо, верно?
Латы графа лязгнули: он чуть откинулся назад. Трое братьев во все глаза уставились на него.
— Эта идея не безумна, — сказал граф Оксфорд. Виконт Бомон вставил:
— С чем сравнивать! Если с иными нашими предприятиями, вполне здравая мысль.
— И какая от этого польза Ланкастерам? — вмешался младший де Вир.
— Молчать, негодяи! — Граф Оксфорд хлопнул виконта по плечу и взъерошил шевелюру Дикона. Его сухое усталое лицо оживилось. Он снова обернулся к Аш. Белое полотнище у него над головой лучилось золотом жаркого южного солнца.
— Да, мадам, — признал он, — наши мысли сошлись. Вылазка для уничтожения их командующего, их генерала. Фарис. На миг перед ней, вместо высушенного солнцем лагеря в Бургундии, возник заиндевевший базельский скверик; женщина в визиготской кольчуге и белой накидке стряхивает с подола капли пролитого вина, нахмурившись — совсем как Аш. Женщина, сказавшая: «Сестры, кузины… Двойники».
— Нет! — В первый раз Аш увидела на лице графа нескрываемое удивление и поспешно перешла на самый деловой тон: — Нет, не полководца. Речь не о Европе. Поверьте, Фарис готова к чему-либо в этом роде. Ей очень хорошо известно, что каждый из европейских князей мечтает увидеть ее голову на пике, так что об охране, конечно, позаботились. Невозможно добраться до нее сейчас, когда она окружена двенадцатью тысячами солдат. — Аш оглядела собравшихся и вернулась взглядом к лицу де Вира. — Нет, милорд, когда я говорила, что идея безумна, я имела в виду действительно безумную идею. Нападение на Карфаген.
— Карфаген?! — прогремел граф. Аш передернула плечами:
— Бьюсь об заклад, этого они не ожидают.
— Неудивительно! — воскликнул один из средних братьев.
Годфри Максимиллиан выплюнул, как страшное проклятие:
— Карфаген!
Анжелотти шепнул что-то на ухо Ансельму. Флора, замерев, как борзая в стойке, удивленно и жалобно прищурившись, всматривалась в лицо Аш. Граф Оксфордский удачно скопировал интонацию ее замечания о поисках ланкастерского претендента:
— Мадам, вы намерены просить герцога заплатить вам за нападение на короля-калифа?
Аш вдохнула поглубже, откинулась на высокую спинку кресла и протянула Бертрану кубок. Паж налил прохладного разбавленного вина.
— Следует учитывать два обстоятельства, ваша милость. Первое — их король-калиф Теодорих тяжко болен, возможно, умирает. Это известно из заслуживающих доверия источников. — Она быстрым взглядом коснулась лица Годфри, Флоры. — Мертвый король-калиф был бы нам очень полезен. Впрочем, мертвый калиф — это всегда неплохо. Но сейчас… если там начнется драка за трон, то, думаю, вторжение застрянет на месте до будущего сезона. Возможно, их даже отзовут обратно в Африку. Но, по крайней мере, они не двинутся с места до весны. И возможно, не пересекут границы Бургундии.
— Теперь я понимаю, о чем вы хотели говорить с Карлом, мадам, — задумчиво протянул Оксфорд.
Дикон де Вир выкрикнул что-то неразборчивое. Под прикрытием громкой перебранки английских лордов Флора дель Гиз поинтересовалась у Аш вполголоса:
— Ты в своем уме?
— Де Вир — солдат, и он не считает меня сумасшедшей. Не совсем сумасшедшей, — поправилась Аш.
— Предприятие отчаянное, — Роберт Ансельм сосредоточенно хмурился, обдумывая какую-то невысказанную мысль. — Отчаянное, но не безумное.
—Карфаген, — тихо проговорил Антонио Анжелотти. Аш не могла понять, что выражает его лицо, и это тревожило ее: командир должен знать, что происходит с офицерами, иначе как планировать бой?
Годфри Максимиллиан смотрел на нее:
— Ну, и… — подтолкнул он.
— И… — Аш встала, отодвинув кресло. Спор англичан перешел уже в крик, Джон де Вир то и дело стучал кулаком по столу и не заметил ее движения. Лица ее офицеров поднялись к ней. «Словно птиц с кормежки вспугнула», — подумалось Аш. И еще она подумала, оглядывая сидящих за столом, что чужим ни за что не уловить атмоферы растущего недоверия — которая так и била ей в ноздри.
— Капитан, — сказал Герен аб Морган, — вы и вправду об этом думаете?
Аш ответила всем сразу: Роберту, Флориану, Анжелотти, Герену:
— Смерть короля-калифа дала бы нам передышку.
Лицо Годфри решительно замкнулось. Аш не выдержала: отвернулась, оперлась рукой на шест-подпорку, встала, уставившись в пространство. В глазах мелькали горячие, яркие, слепящие искры — отблески солнца на металле: на серебре посуды, на клинках и эфесах мечей, на золотом острие, венчавшем штандарт Лазоревого Льва над лагерем.
Аш отвела взгляд. Глазам, ослепленным солнцем, фигуры под навесом палатки представились смутными тенями с белыми пятнами лиц. Она вернулась к столу.
— Ладно. Вас не проведешь. Не король-калиф… — Она уронила руку на плечо Роберта, стиснула пальцы, ощутив грубое полотно и тепло живой плоти под ним. — Хотя — предлог не хуже других.
