Но Гейбриел уже выбрался наружу и, стоя у дверей, предлагал ей руку.
Выйдя из экипажа, они направились к дому, на котором висела блестящая латунная табличка: «Детективное агентство Торна».
Гейбриел был знаком с Мартином и Лил О'Донелл, которые заправляли всем в агентстве. Люди они были надежные, умели хранить чужие секреты и, конечно, прекрасно знали свое дело и справлялись с любым, даже щепетильным заданием. Как только Антуанетта упомянула о необходимости добыть нужные сведения, Гейбриел тут же вспомнил о них.
Лил, вежливо улыбаясь, усадила гостью, предложила освежающие напитки и оказала самый обходительный прием. Гейбриел видел, как постепенно спадает напряжение Антуанетты, как проходит настороженность и скованность и она начинает приходить в себя. При одной мысли, что виновником ее испуга был Эпплби, в нем усиливалось чувство гнева к их общему врагу. Впрочем, он тоже не был безгрешен, он тоже обижал ее, причем совсем не желая этого, у него получалось это неосознанно.
Однако Гейбриел ощущал не столько искреннее сожаление, сколько бурную радость, которая захватила его почти целиком. У него будто камень свалился с души, когда он узнал, что она не только не намерена выходить замуж за Эпплби, но у нее нет и герцога, готового удовлетворить любую ее прихоть. Его первое подсознательное впечатление оказалось верным, она не была той женщиной, которой казалась людям из-за козней Эпплби. Эта мысль все вертелась и кружилась в его голове, едва не опьяняя его. Когда все закончится, он наконец-то сможет признаться ей в своих чувствах.
Гейбриел мечтал о том, чтобы она приняла его предложение, хотя еще не знал, как убедить ее в том, что это единственно правильный выход для них обоих.
— Сегодня вечером я уже добуду кое-какие сведения для вас. — До Гейбриела донесся как бы издалека голос Мартина. — Я знаю кое-кого, кто знает кое-кого. Надеюсь, вы понимаете, Гейбриел, куда я клоню.
— Я понимаю, куда вы клоните, — улыбнулся он. — Благодарю вас, Мартин.
— Можно мне полюбопытствовать, зачем вам нужна эта больная?
Гейбриел бросил вопрошающий взгляд на Антуанетту, согласна ли она раскрыть эту тайну. Она, поняв его немой вопрос, кивнула.
— Вам знакомо имя лорда Эпплби, Мартин?
— Еще бы.
— Так вот, он считается вдовцом, но мисс Дюпре обнаружила, что его жена жива и он насильно держит ее в приюте для душевнобольных.
Мартин тихо присвистнул от удивления.
— Ах вот как?! — воскликнула Лил. — Значит, Гейбриел, вы сможете вернуть свое поместье?
— Надеюсь.
— А вы, дорогая мисс Дюпре, — обернулась Лил к Антуанетте, — очевидно, тоже заинтересованы в ниспровержении лорда Эпплби?
Антуанетта улыбнулась:
— Конечно. Хочу вернуть свою независимость и состояние и поехать к себе в Суррей, в поместье, по которому так соскучилась.
— Независимость — это прекрасно, — отозвался Гейбриел.
— Да.
Она вскинула голову, принимая гордый и отчужденный вид.
— Это то место, где вы проводите все свое время, раздавая указания слугам, подсчитывая свои доходы и расходы, а также проверяя, не украл ли шеф-повар лучший кусок ветчины? — В ироничном вопросе Гейбриела чувствовалась плохо скрытая обида.
— Не только. Я посещаю друзей, живущих по соседству, много езжу верхом, люблю гулять в саду, читаю, общаюсь с сестрой. И мне нравится такая жизнь. Кроме того, мой повар, к вашему сведению, никогда меня не обкрадывает.
— Вы, мисс Дюпре, ни единым словом не обмолвились о ваших воздыхателях, — продолжал Гейбриел. — Я имею в виду тех джентльменов, что иногда навещают вас, сопровождают по воскресеньям в церковь или пишут записки, в которых восхищаются вашими чудесными глазами.
Она слегка нахмурилась, словно что-то припоминая:
— Да, был один, он писал мне плохие стихи. Но я не приняла его предложения. Увы, среди моего окружения нет никого, с кем я могла бы быть счастливой или за кого согласилась бы выйти замуж.
Гейбриел заметил, как переглянулись между собой Мартин и Лил. Судя по всему, их забавлял неожиданный оборот, который приняла беседа. Однако Гейбриелу такой разговор был не по душе. Ему хотелось, чтобы она призналась в том, как ей не хватает его, что без него ее жизнь скучна и тосклива. Он хотел услышать хотя бы намек, что у него есть шанс завоевать ее сердце.
— Мне очень жаль слышать подобные вещи, — сказал он в ответ.
— А как вы, Гейбриел? — задала вопрос Лил. — У вас есть избранница, которую вы готовы сделать хозяйкой Уэксмур-Мэнора?
В ответ он весело улыбнулся, притворяясь, что его вполне удовлетворяет одиночество.
— У меня есть только одно требование к моей будущей жене — она не должна страдать от морской болезни.
Мартин и Лил дружно рассмеялись, тогда как Антуанетта промолчала.
Гейбриел понял, что он действительно потерял голову, потому что даже такой признак подавал ему надежду.
Глава 30
Обратный путь в клуб «Афродита» тянулся неимоверно долго. Антуанетта отмалчивалась под предлогом, что у нее болит голова. После ужина, сославшись на усталость, она поднялась к себе в комнату, проклиная себя за трусость. Но ей нисколько не хотелось сидеть за одним столом с Гейбриелом и Афродитой, слушать их смех, шутки и с притворным интересом внимать тому, как они строят планы на будущее, в котором уже не будет лорда Эпплби. Ей хотелось побыть одной.
Нет, она не обвиняла Афродиту в том, что та послала Гейбриела на встречу с ней. Она прекрасно понимала, что Афродиту и Гейбриела связывают едва ли не родственные отношения, и не было ничего удивительного в том, что Афродита была по-доброму расположена к Гейбриелу. Вероятно, то, как складывались ее отношения с Гейбриелом, вызвало немало удивления у бывшей куртизанки: многоопытная в любовных делах Афродита понимала, что Антуанетта и Гейбриел слишком часто ошибались, слишком часто попадали в ложное положение, тогда как одно — два правильно найденных слова, сказанных в нужный момент, могли бы устранить многие недоразумения, возникавшие между ними. Оглядываясь назад, Антуанетта видела, как все могло быть проще и легче, но в атмосфере подозрительности и неприязни было почти невозможно отличить дружеское расположение от вражеских хитростей.
Антуанетта полагала, что Афродита незаметно, но ловко побуждала ее к неожиданным действиям, которые она никогда бы не совершила, если бы не преднамеренное подталкивание. Такое обхождение не могло не беспокоить Антуанетту, поскольку вело к непредсказуемым последствиям. Совершенно сбитая с толку, Антуанетта находилась в непривычном для нее состоянии неуверенности. Конечно, она прекрасно сознавала, несмотря на образование и все свои способности, что на фоне такого мужчины, как Гейбриел, она выглядит наивной и житейски неопытной. Она не понимала, что ему надо от нее и почему в таком случае он не может прямо сказать об этом. Может быть, было уже поздно, но она удостоверилась на личном опыте, что высказанная вслух мысль может сразу прояснить положение. Если бы не Сесили, она бы немедленно уехала домой и постаралась забыть Гейбриела Лэнгли.
