"Ты, желтое брюхо!" - сказал человек.
Уэб узнал голос. Несмотря на побои, его страх начал рассеиваться.
"Босс?" сказал Веб, улыбаясь кровью. " Боже, да я у тебя в руках! Это я, Уэб!"
Еще один удар сапогом по голове. Уэб упал на землю.
Гленн зарычал. "Я знаю, кто ты, придурок! Ты желторотый сукин сын с мозгами плодовой мухи!" Он снова набросился на него, и Уэб отпрыгнул назад, как краб. "Куда, черт возьми, ты исчез?"
"Я был весь изранен, босс. Пришлось укрыться".
"Мы все были ранены, но ты единственный, кто ушел из боя!"
"У меня была стрела в руке!" Он указал на хвост стрелы, все еще остававшийся в его предплечье. "А с этой пулей в моей заднице я едва мог ходить".
"Нескольких пуль в заднице вряд ли достаточно, чтобы одолеть настоящего волколака."
Уэб застонал. "Но, босс, я уже не так молод, как раньше. Я уже не так хорошо восстанавливаюсь".
Из двора появилась еще одна тень.
"Может, стоит проявить к нему милосердие, босс", - сказал Хайрам. "Не похоже, что у нас осталось много людей. Наша стая поредела".
Гленн скривил губы, обдумывая это. Уэб ждал, не решаясь даже подняться со снега. Он действительно старел. Он даже не почувствовал присутствия здесь своего брата Койота. Когда Гленн заметил пони и повозку, его ярость начала рассеиваться, рычание покинуло его лицо. Он подошел к нему.
"Ты вернул Джаспера", - сказал он.
Уэб уже встал. "Да, сэр. Конечно, вернул. О, и я принес вам еще кое-что, чему вы будете очень рады, да, конечно".
Он достал золотую капсулу из кармана пальто, и когда его босс взял ее, его глаза расширились от удивления.
"Черт", - сказал Гленн, ухмыляясь. "Я не могу в это поверить".
"Разве вы не гордитесь мной, босс?"
Гленн не отрывал глаз от капсулы. "Лучшее решение, которое ты когда-либо принимал".
"Да?"
"Да. Если бы ты не сделал все это, я бы сейчас вырвал твои кишки и скормил их тебе".
Уэб отвернулся, отхаркивая кровавые сопли. Гленн заметил Верна, лежащего под пиджаком мертвеца, засыпанного паутиной могилы.
Гленн хихикнул. "Боже, Уэб. Теперь я начинаю вспоминать, почему я вообще держу тебя здесь".
Уэб вздрогнул. "Почему это, босс?"
"Ты меня рассмешил".
Они завели пони в сарай и закрепили тележку, Уэб занес Верна внутрь и поставил его на небольшую кучу гнилого сена.
"Теперь он что-то вроде домашнего животного?" спросил Хайрам.
Уэб только пожал плечами. Он оглядел сарай. "Где же Тэд?"
"Мертв", - сказал Гленн. "Это чертовски жаль. Он был настоящим воином, койотом, достойным своей породы. Это должен был быть ты".
Уэб ничего не сказал, потому что говорить было нечего. Он знал Гленна достаточно давно, чтобы не оспаривать его. По крайней мере, Хайрам заступился за него. В противном случае Гленн мог бы забить его до смерти, даже не успев показать ему капсулу, над которой хлопотал вожак их стаи. Гленн повертел ее в руках, вглядываясь в гравировку.
"Что там написано?" спросил Уэб.
Гленн нахмурился и вздохнул от разочарования. Он швырнул капсулу о стену сарая, заставив Уэба вздрогнуть.
"Зачем ты это сделал, босс?"
"Потому что она ничего не стоит".
" Что?"
"Если бы ты умел читать по-итальянски, ты бы знал это и не стал бы возиться с этим. Но ты и так с трудом читаешь по-английски".
Уэб нахмурился. "Я могу прочитать немного".
"Ты не смог бы прочитать свое имя на плакате о розыске".
Хайрам наклонился. "Гленн, ты действительно хочешь сказать, что эта капсула ничего не стоит?"
"Для нас - да. Она не была вырезана руками ада или даже волколаков вроде нас. Это гравировка, сделанная теми, кто принадлежит к католической церкви, старые итальянские молитвы и заклинания, призванные запечатать сердце Джаспера. Освященная капсула должна сделать так, чтобы смертные люди могли взять ее в руки, не поддавшись ее колдовству. Вот и все. Вот почему этот гробовщик мог украсть ее и не попасть под ее чары. Доктор, однако... он должен был ткнуть и пощупать ее голыми руками. Вот почему он ушел в полную темноту".
Хайрам вскочил и бросил шляпу на землю. Он подошел к двери стойла и пнул ее ногой.
"Черт возьми!" - сказал он. "Мы прошли через все это просто так? Тэд мертв. Диллон мертв. И все зря? Черт, Гленн, почему ты не догадался об этом раньше? Это у тебя второе зрение!"
Гленн поднял на него глаза. "Тебе не мешало бы следить за своим языком при мне, Хайрам. Я не принимаю нареканий ни от кого, а уж тем более от своих подчиненных".
"Я думал, мы ищем какую-то большую силу, думал, ты чувствуешь ее присутствие".
"Я чувствовал ее. И до сих пор чувствую. В Холме Надежды есть талисман - это несомненно. Я лишь ошибся, решив, что капсула и есть этот талисман". Он подошел к Верну, подтолкнул его, чтобы тот открыл глаза. "Если кто и виноват, так это ты, грабитель могил".
Верн хмыкнул. "Так убей меня".
"Что ты сказал, писака?"
"Ты меня слышал. Разве ты не понимаешь? Я чувствую, что разлагаюсь. Боль будет только усиливаться. Гораздо лучше просто убить меня сейчас".
"Почему ты не сказал нам, что капсула была сделана руками христиан?"
"Откуда мне было знать? Я не богослов, сэр, а просто негодяй, грабящий могилы, как вы говорите. Я не был вам полезен и не буду полезен впредь. Лучше побыстрее избавиться от моего присутствия".
Уэб зашевелился, несколько удивленный желанием встать между Гленном и Верном. Возможно, Хайрам что-то задумал, назвав гробовщика своим любимцем. Он обнаружил, что ему нравится общество этого странного человека, по крайней мере, в качестве развлечения. К счастью, Гленн не исполнил желание Верна.
"Я не занимаюсь убийствами из милосердия", - сказал лидер.
Верн отвернулся, снова закрыв глаза. Внезапный зимний ветер задувал во все дыры и щели в сарае, и Уэб поплотнее натянул пальто, обнимая себя. Он лизал свои раны.
"Мне больно", - сказал он.
Гленн сказал: "Нам всем больно. Даже у волчьих тел есть свои пределы. Нам нужно что-то еще, чтобы снова обрести полную силу".
"У кого-нибудь есть краска для носа?"
Хайрам недовольно хмыкнул. "Нет виски. Ничего нет."
"Вот дерьмо."
"Что нам действительно нужно, так это план".
Гленн кивнул. "Сейчас они нас превосходят числом, превосходят оружием. Если мы не вернемся на Холм Надежды, то будем похоронены".
"Черт возьми", - сказал Уэб. "Мы сдаемся?"
"Нет, болван. Нам просто нужно действовать по-другому".
"Каким способом, босс?"
Ветер снова поднялся, и сарай задрожал. В стойле залаял Белиал, как будто он знал что-то, чего не знали мужчины.
"Мы возвращаемся на гору", - сказал им Гленн. "Я должен еще раз поговорить с ней".
ГЛАВА XXXV
ОН БЫЛ В ПОЛНОЙ ТЕМНОТЕ.
Бирн моргал, не видя никакой разницы, когда его глаза были открыты или закрыты. Его сердце затрепетало от страха, что он ослеп. Его разум пытался отделить сон, из которого он только что вышел, от реальности, которую он знал.
Гленн, подумал он.
Его старый брат был над ним, разрывая его на части.
Я умер?
Когда он пошевелился, то почувствовал под собой подстилку. Он попытался встать, но боль обхватила его ногу, и он вскрикнул, схватившись за одеяло, чтобы не вырваться из тяжелых рек агонии. Он упал обратно на кровать, каждая косточка болела, мышцы были сырыми, пот кипел на его плоти.
