меня обняла.
− Вы узнали?.. − спросила она, сдерживая волнение. Ойла сказал быстрее, чем я открыть рот: − Вот он узнал, − и звучало это почти как: «Какое совпадение! Снова этот доходяга в центре внимания»
− Каш говорил с ним, пока мы делали необходимое, − Фес так и не смог произнести правду о работе, которую каждые пять лет были вынуждены выполнять наши братья с Севера.
Мы решили вернуться в Крепость-Улитку. Там могли остаться следы пребывания Нигола. Если Каш не соврал, то лжепророк заключил с кем-то договор и, возможно, создал еще одного бессмертного трехрогого. Подтверждением нашим догадкам служили недавние смерти.
− Но что будет, если мы столкнемся с очередным немертвием? − вяло поинтересовался я у Феса, давая ему пищу для размышления. Мы не готовы к схватке, как ни крути. Так еще и убить порождение лжепророка невозможно.
− Надо рассказать братьям правду. Они достойны знать, что происходит у них прямо под носом. Вместе мы найдем выход. Если надо − вызовем помощь из столицы. Нельзя бросать их и Халькард беспомощными.
− Я уважаю твое мнение, брат. Допустим, мы найдем того, кто вступил в заговор с отступником? Надо будет привезти и допросить его в столице. Сможет ли Индрик обеспечить нам незаметное отступление? Предателем может оказаться кто угодно, − Веленика настороженно водила луком по сторонам, пытаясь уловить мимолетное движение снега на нашем пути. Жвылы могли атаковать в любой момент.
Я постарался разложить подсказки Каша-Данко по полочкам памяти.
− Каш сказал, что был заключен договор. И что в Халькард было принесено темное учение. Возможно ли, что Нигол искал себе ученика? Выходит, один он не справляется?
− Или он готовится к чему-то, что может помешать его деятельности, − прохрипел Ойла.
В лапах старого ворона сверкал серебром грубоватый клинок из доброй стали, который он любовно протирал тряпицей. Мне не нравилась его сосредоточенность. Старики первыми чувствовали дрожь земли, готовящейся к кровопролитию.
− Вы не задумывались, зачем кому-то бесконтрольно плодить неубиваемых чудовищ? Не пустая же прихоть. Такими силами просто так не раскидываются, кхе.
− Бесконтрольно ли? − заметил Фес. − Все упирается в причину возникновения тьмы и способа с ней бороться. Остальное − пустые догадки.
− Нет ни одного доказательства, что существ, подобных трехрогому немертвию, нельзя уничтожить. Мы пока просто не нашли способ, как это сделать, − добавила Веленика. − Да, Каш говорит иное. Но он не желает облегчать нашу работу. Для него, как для истинно-Изначального дитя, наши жизни пустяк. Вереница забавных фигур, не более. Он мог солгать.
− Зачем? – спросил я.
− Для развлечения. Или черви в его гнилой башке могли до конца пожрать остатки единственной извилины. − Ойла внимательно посмотрел на свой меч единственным глазом, и лицо его заострилось. − Срединный мир не выдержит такого обилия бессмертных. Равновесие будет нарушено.
Я вспомнил слова из пустоты, но промолчал. Боги не такие, как вы думаете. Те, что допустили гибель невинной девочки ради создания трехрогого, вполне могли сотворить нечто подобное. И плевать им на равновесие.
− Каш все же подтвердил, что убийство Нигола приостановит бедствие. Если мы найдем ученика, выходит − надо будет устранить и его? − подключился к размышлениям я.
− Осторожно!
Стрела Веленики сбила жвылу в прыжке. Она пролетела мимо меня и с хлюпаньем исчезла в сугробе.
− Чертово семя, − следом за жвылой полетел плевок старика. − Когда-нибудь я доберусь до той дыры в Кумельганах, что произвела на свет подобное уродство. И в руках у меня будет отнюдь не сталь, нет. Что-нибудь горючее. В огромных количествах!
− Ты зря поддаешься гневу. Жители Кумельган не виновны в наших бедах. Они не врали, говоря, что не могут создать существо, подобное тому, что было во дворце. Эта сила, − Фес качнул головой, словно спал и не мог заставить себя проснуться. − Эта сила не из нашего мира.
− Хочешь сказать, что здесь по-настоящему могут быть замешаны боги? − осторожно спросил я, подбираясь к интересующей меня теме.
− Ты же не верил в них? Каш был так красноречив? − удивился Фес.
− Раньше не хотел верить. Но только глупец всегда остается непреклонен.
− И то верно, − согласился наставник. − Но не думаю, что это они. В книгах Братства нет упоминаний о встрече с богами, всегда были лишь люди и окружавшие их тени. Мы одни с нашей бедой.
− Однако мне говорили, что шишигари − порождения Чернобога. Раз так, он мог выпустить из низших миров нечто новое.
− Как в некоторых предсказаниях? Придут звери Тьмы и будут рвать всех, не разбирая, под какими богами те ходят? Вот уж не уверен. Память братьев прошлого хранит множество обличий врага, но все они происходили из одного источника. И возникали те твари за гранью. Только там.
− А Чернобог для многих из нас скорее символ бесконечной людской греховности, которая и порождает всех чудовищ, − печально улыбнулась Веленика.
Что ж, вполне доступно. Я и сам раньше не хотел принимать существование всемогущих персонажей с головами животных, имеющих сто рук и стреляющих огнем из божественных пупов. Не могут же быть правдой все выдумки на свете.
Но все же… все же зерно сомнений было посеяно, и при том весьма удачно.
Глава двадцать первая
Растут…
Надо наведаться в Фензино.
Ослепительная вспышка прозрения, как удар по голове. Не знаю, навел ли меня на догадку грозный и пугающий вид неумолимой крепости во льдах или возвращение к цивилизации в целом. Просто сама собой сложилась картинка. Голос матери в бездонном колодце и трехрога говорили об одном и том же.
Вернись туда, где все началось. Все мои злоключения и страхи, все возникло там, на руинах мирной жизни.
Подобный шаг казался даже более рисковым, чем поход в одиночку на трехрогую тварь. Вернуться к истокам своих ошибок… Страшно. К тому же, скажи я остальным, что намерен прислушаться к советам ночных кошмаров, они бы посмеялись. А потом заперли меня посерьезнее, чем в прошлый раз.
Я не безумец. Точнее, не безумнее многих моих братьев. Вот Ойла, он, наверно, пятерых подобных мне превзойдет. Следовать указам невидимых голосов как раз в его духе. С другой стороны, объявить наставникам, что некие мистические силы через сны и мороки посылают знаки о моем предназначении, − еще большее безумство.
Иди к началу
Я уже не знал, в чем моя главная цель. Месть? Она давно переросла в нечто большее. В извилистую дорогу смертника, который уже может различить контур виселицы,
