факту просто выпадает из магической связи с прочими родственниками, теряет принадлежность.
— Я помогу ей достичь высшей магии. Ничего не изменится. У меня нет ни желания, ни навыков, ни времени заниматься делами рода. Да и вообще шестнадцатый я чисто номинально. Мне бы месяца три…
Остаток пути проделали в тишине. Я успел подумать над сказанным, проанализировать. Да, главой рода я точно не стал. Не знаю, каково это, когда твой род не состоит из тебя одного, но какие-то ощущения должны быть. Очень разные, насколько знаю, если род и маг слабы, то связь там чисто номинальная. В моём случае что-то я точно должен ощущать, однако ничего нет. Наследник? Сомнительно, но возможно. Мне такие подарки судьбы даром не нужны, но имеем то, что имеем.
Приехали. Особняк Светланы мало отличался от моего собственного. Другая архитектура, денег побольше вложено, в остальном — почти то же самое. Внутри царило оживление, народ чем-то занят.
— Что происходит?
— Все вопросы к Светлане, — ушёл от ответа тёзка.
Мы зашли в кабинет, где, помимо Светланы, обнаружился ещё и Волконский. Странно, когда мы с ним последний раз разговаривали, князь собирался ждать меня в Петрограде.
— Ваша Светлость, — Дмитрий тоже Владимира увидеть не ожидал.
У меня настроения на вежливость не было.
— Чего все такие хмурые? — бросаю вместо приветствия и прохожу к креслу, где с удобством устраиваюсь.
Светлана, наоборот, встала.
— Хмурые? Да ты…
Перенервничала Света. Я не мешал ей говорить, мысленно отсчитывая до двадцати, пережидая первую вспышку эмоций. И, отсчитав, дождался первой паузы в потоке обвинений.
— Это всё понятно, но давайте к делу.
— Я не закончила! — рявкнула Света.
— Светлана, я сделал то, что должен был сделать. Причины ничего никому не говорить у меня были, и они никуда не делись. О том, что ритуал заденет весь род, я не знал, это даже теоретически не предполагалось, но произошло. Можешь, если очень хочется, поругаться ещё, но ты впустую тратишь время.
— И какие у тебя причины скрывать информацию? — спросил Владимир.
Пожимаю плечами.
— Веские.
На меня выразительно уставились три пары глаз.
— Я передаю вам информацию только о тех ритуалах, какие вы можете провести без опасности совершить ошибку, чаще всего смертельную.
— Ты должен был меня предупредить! — настояла Света.
— И что бы ты сделала? Сидела, накручивала себя из-за неизвестности, не зная, какой я буду проводить ритуал, буду вообще или нет, получится у меня или нет, и когда это вообще произойдёт? А по итогу точно так же послала бы Дмитрия заметать следы? Ведь я бы, рассказав тебе о ритуале, потребовал никому ничего не сообщать.
— Меня тоже неплохо было бы поставить в известность, — вставил своё мнение тёзка.
— Зачем? Ещё раз говорю: ритуал не должен был подействовать на всех Мартенов.
По глазам Волконского понял — князь мою позицию понимает и даже отчасти одобряет. Но ничего в мою защиту не скажет. Да и не нужно. Светлана вздохнула и отмахнулась от меня, отойдя в сторону и встав к нам спиной.
— Ладно, вы немного переволновались, понимаю. Я немного ошибся, признаю. Но не поверю, что мы здесь собрались только из-за этого. О ритуале знают, сам видел группы специалистов, улетающих на юг. Только у них даже места точного нет. Область диаметром в полтора десятка километров, — поворачиваюсь к князю. — Ты бы не примчался сюда без веской причины.
— Её Императорское Высочество принцесса Анастасия Команду дисквалифицировали, — ответил Владимир.
Рывком выпрямляюсь на кресле.
— Как это произошло?
Волконский пересказал общие события, закончив тем, как они покинули церемонию. Я поднялся и начал ходить по кабинету, пытаясь понять, что происходит.
— Я не могу понять, — видя, что я пока молчу, тёзка обратился к князю. — Разве этим жестом принцесса не подтвердила связь Императорской семьи с организаторами мятежа?
Волконский отрицательно покачал головой.
— Всё не так просто. Во-первых, нет сколько-нибудь твёрдых доказательств. Кто-то слышал, как кто-то говорил о том, что якобы получает приказы из Петрограда. Если бы Дима увидел, как кто-то из Романовых лично общается с лидерами мятежа — да, обращаться в Дворянский Суд и предъявлять Романовым вопрос. Только вопрос, не обвинение. Во-вторых, уже сейчас Романовыми пущен слух, что в колониях разыгрывали какую-то комбинацию, к выгоде Империи, но сорвавшуюся, в том числе неосторожными действиями некоторых личностей, — кивок в мою сторону.
Я не помнил Анастасию. Крутил память и так и эдак, но не помнил. Ничего не могу о ней сказать.
— То есть это просто месть? — спросила Света.
— Это… маловероятно, — без особой уверенности ответил Светлейший князь. — Роду Романовых немногим меньше тысячелетия. Месть в их исполнении — медленно и вдумчиво приготовленное блюдо. Эта дисквалификация — слишком мелко, слишком просто, слишком прямолинейно. Совершенно не в традициях этой семьи. Скорее это какой-то шаг, ход в длинной последовательности.
Светлана вернулась за рабочий стол.
— Судя по твоим словам, они назвали остальные команды турнира слабаками, — отметила она.
Владимир отрицательно покачал головой.
— Всего лишь констатировала факт. А для умеющих слышать так и вовсе назвала команду весьма сильной. Слова о том, что маги с такой силой не участвуют в военных играх, Романовы несколько раз произносили, когда говорили о себе. Одиннадцать лет назад, помните? Владимир Меньшиков, капитан победившей в турнире команды, заявил, что сравнялся в мастерстве с лучшими магами империи. С великими магами. Принц Владислав завязал одну руку за спиной, и вышел один против всей команды. И, полностью исполняя правила боя, разнёс чемпионов в пух и прах.
Я вернулся в кресло, замер, уставившись прямо перед собой.
— Владимир прав, это какая-то комбинация. Не знаю пока, какая, но я думаю над этим всего минуту. Мне нужна вся информация по Анастасии. Какую реакцию вызвало восстание? В целом, какие изменения произошли?
Волконский, задумчиво глядя на меня, ответил:
— Согласовали расширение военного бюджета. Клубы и кружки относительно единодушно высказываются о необходимости реформирования колониального управления. Служба на военной или жандармской должности в колонии резко приобрела популярность.
Киваю.
— Да, всё верно. Восстание не провалилось. Как некий план. Закончилось слишком быстро — да. Не обожгло границы империи так, как могло бы — да. Но те изменения, что уже произошли — точно были частью плана.
— Они устроили восстание, чтобы согласовать бюджет? — удивилась Светлана.
Отмахиваюсь.
— Владимир, расскажи
