Не буду врать — я знал, что в Корабельном уставе есть большая статья об обязанностях командира корабля, где он отвечает за все на свете, и нет обязанностей старшего на борту, но я надеялся на благодушие тех, от кого будет зависеть наша с ним судьба.
А в тот момент, оценив ситуацию, мы пришли единодушно к выводу: всплыть с грунта (песок, ил, недостаток ВВД) не удастся. Осталось эту возможность исключить и подумать о людях.
Последовали один за другим взрывы аккумуляторных батарей в 1-м отсеке, а затем и в 3-м (центральный пост). Обстановка ухудшалась и быстро.
Надо было видеть глаза людей, в которых была надежда на нас с Николаем, испуг от случившегося и надежда во что бы то ни стало выжить.
На утро, когда по нашим расчетам развеялся туман, мы отправили на поверхность трех добровольцев с полными данными о точном месте лодки и ее состоянии.
Их подобрали надводные корабли и прибыли в наш район.
Мы с Николай Михайловичем перебрали в памяти все случаи из мировой практики спасения подводников. Получалось так, что никогда не удавалось спасти весь экипаж из затонувшей подводной лодки.
Мы решили пойти на самый надежный и предельно рискованный шаг — метод свободного всплытия через торпедные аппараты. Наверху думали, решали, а мы начали действовать.
За каждого выходящего переживали как за собственного сына.
Зинаида Васильевна, нам это удалось сделать (без всякого хвастовства, но мы знали — впервые в мире весь экипаж спасли).
Думаю, что это было моментом истины в нашей с Николаем жизни. Я не буду обстоятельно рассказывать о том, в каких условиях все происходило, что нам стоило удержать экипаж от паники (а это могло произойти в любой момент), объяснить, как сам выходил из лодки, но все же расскажу один эпизод.
В 7-м отсеке (кормовом) собрался личный состав 6-го и 7-го отсеков Среди них был мичман Баев. До прихода на флот он работал водолазом на реке. Его мы назначили старшим по выходу людей через шахту кормового люка.
Баев создал в отсеке воздушную подушку 4 кг/см2, но когда начал открывать нижний люк шахты, то сломали кремальерную рукоятку. Люди оказались в стальной ловушке, и Баев это понял первым.
Надо было что-то решать, т. к. они были включены в аппараты, и азотно-гелиеая смесь была на исходе. В этой ситуации Ваш муж предложил снять рукоятку с переборочной двери между 7-м и 6-м отсеками, поставить ее на место сломанной. Это грозило многими неприятностями, да и мы не были уверены, подойдет ли она. Все же такую команду Бае-ву дали. Ждали долго, но с надеждой, и вдруг крик Баева в трубку аварийного телефона: «Ура, подошла, начинаем выход!» — и они вышли все без потерь.
Зинаида Васильевна, Ваш муж вышел из лодки раньше меня по моему приказанию. Столь деликатный вопрос не оставлял нас с момента катастрофы. Последним должен был выходить я, т. к. с момента принятия командования кораблем автоматически перешел из разряда начальника штаба дивизии в разряд командира АПЛ. Он это тоже понимал, но отчаянно сопротивлялся, но я сумел убедить его и в присутствии Б. Лиховозова и замполита В. Пузика отдал ему приказ: «Выйти наверх и рассказать правду!»
Перед выходом на поверхность я передал ему ключ от моего сейфа на берегу, в котором хранился мой рапорт о неготовности лодки и экипажа к выходу в море. Но ключ, как вы поняли не понадобился, сейф был взломан.
Зинаида Васильевна, все остальное, что происходило в море, пусть расскажут те, кто будет присутствовать на пересмотре этого дела в качестве свидетелей — участников той страшной катастрофы.
Я рассказал то, чего они не могли знать.
Я впервые за 17 лет после катастрофы написал правду о правде. Пусть кому-то будет горько и не по душе, но у Правды нет названия (Московская или Новосибирская), и она неотвратима.
Уверен, что за содеянное тогда им он достоин высокой награды.
Всегда к Вашим услугам А. А. Гусев
Приложение № 3 к главе 3
«ОПАЛЬНЫЙ ЭКИПАЖ ГЛУБОКОВОДНОЙ ПОДВОДНОЙ ЛОДКИ ВМФ
К-278 «Комсомолец»
Предисловие
7 апреля 1989 г., в Норвежском море, на 37-е сутки плавания на боевой службе, потерпела аварию, переросшую в катастрофу, атомная глубоководная подводная лодка К-278.
Обстоятельства этого чрезвычайного происшествия расследовались в течение девяти лет следственной группой прокуратуры Северного флота, Правительственной комиссией назначенной Президентом СССР Горбачевым и следственной группой Главной военной прокуратуры.
26 января 1998 г., в связи с выполнением в полном объеме плана следственных мероприятий, предварительное следствие о катастрофе атомной подводной лодки К-278 решением Главной военной прокуратуры приостановлено. Постановление о приостановлении предварительного следствия по уголовному делу № 2697-89 доведено до Военного совета военно-морского флота и возвращено в Главную военную прокуратуру.
8 постановлении утверждается, что «…следствием установлено:
1. Конструктивное исполнение устройств и систем лодки не явилось причиной гибели ее и экипажа.
2. Нарушение требований руководяших документов ВМФ по боевой подготовке привело к тому, что 28 февраля 1989 г. в море в поход на боевую службу был направлен потерявший свою линейность 604-й (второй) экипаж.
Недостаточная подготовленность экипажа явилась следствием систематических нарушений требований руководящих документов, регламентирующих правила подготовки экипажей подводных лодок, и отсутствием должного контроля за ходом и результатами боевой подготовки… командиром дивизии О. Т. Шкирятовым, командующим флотилией АПЛ О. А. Ерофеевым, начальником штаба дивизии АПЛ Б. Г. Колядой, начальником штаба флотилии АПЛ В. К. Ре-шетовым, а также начальником ЭМС дивизии Л. К. Жуком и временно исполнявшим обязанности начальника ЭМС флотилии И. М. Щекотихиным.
Недостаточно подготовленные к действиям в сложных условиях ГКП, должностные лица и личный состав своими действиями при аварии на подводной лодке 7 апреля 1989 г. не обеспечили решение главных задач при пожаре, при поступлении воды в внутрь прочного корпуса подводной лодки, спасении личного состава, что способствовало гибели подводной лодки и части личного состава экипажа.
Данное «Постановление…» положило конец спорам, кривотолкам и мистификациям, сопровождавшим расследование причин и обстоятельств чрезвычайного происшествия.
Следует вспомнить о том, что для «обоснования» заведомо несостоятельных версий случившегося, предержащие во время следствия власть, должностные лица ВМФ, да и судостроительной промышленности, подвергали гонениям и притеснениям офицеров и адмиралов подводников-профессионалов и судостроителей, используя свои должностные возможности и авторитет, должности.
Мало того, не существующие причины и обстоятельства, для создания видимости их объективности, сопровождались разного рода обвинениями, как теперь установлено — беспочвенными, конкретных должностных лиц, коллективов и учреждений, которые фактически не имели места в действительности.
Все эти меры применялись широкомасштабно, с усердием и оказались далеко не безобидными как для конкретных людей противостоящих фальсификациям, организаций, воинских коллективов, так и для теории, практики и перспективы состояния аварийности, строительства Подводных сил ВМФ и морально-нравственного состояния плавсостава подводных лодок ВМФ.
Эта «борьба без правил», возглавляемая лично адмиралом В. Н. Чернавиным (в 1985–1993 гг. главнокомандующий ВМФ), с активным участием его заместителей Макарова, Зайцева, Кузьмина, Касатонова противоречила жизненно важным интересам плавсостава ВМФ и по существу явилась предательством интересов флота, его боеготовности и ставила подводников на грань повторения аналогичных аварий и катастроф.
Был полностью проигнорирован, лежащий на виду, опыт неуспешной подготовки 604-го экипажа к борьбе за живучесть корабля и технических средств, проявившийся при аварии АПЛ К-278 с 604-м экипажем на борту. Этот опыт до сих пор не обобщен и не передан плавсоставу Подводных сил. Он не принят для руководства командующими объединений и соединений.
Точно так же проигнорирован, не замечен и не стал достоянием плавсостава позитивный опыт подготовки первого экипажа опытной глубоководной подводной лодки капитана 1-го ранга Ю. А. Зеленского, позволившей успешно обеспечить строительство уникального корабля, провести всесторонние испытания его вооружения и технических средств, выполнить в полном объеме программу опытной, а затем и боевой эксплуатации. Опыт, который, казалось бы, должен был быть сохранен для будущих времен.
Служба Флоту и Отечеству первого экипажа АПЛ К-278, впервые и успешно освоившего недоступные глубины, открывшие пути решения важных проблем глубоководного подводного плавания боевых подводных лодок и подтвердившая правильность концепции их конструирования не нашла признания у руководства ВМФ.
