Руки затряслись. Захотелось вскочить и броситься следом, но ноги не слушались, дыхание участилось, а сердце сжал новый приступ боли. Стокер с раздражением содрал браслет, который мониторил его состояние, и отбросил в угол кабинета. Он не хотел, чтоб сегодня кто-то делала массаж сердца и в легкие принудительно закачивали кислород. Нащупав в кармане таблетки, выданные Линком, закинул половину дозы под язык и, ухмыльнувшись, принялся ждать, подействует ли. Он подписал смертный приговор друзьям, так пусть и сам сыграет в рулетку со смертью! Дрожащей рукой Стокер нацарапал записку об отмене последнего приказа в случае его смерти. Дрэгстер умный мальчик, он поймет, а на подготовку капитану понадобится гораздо больше времени, чем Лидеру — на смерть.
«Кого ты возьмешь, костлявая? Меня или их? Выбери из нас, я дал тебе все шансы! В случае приступа я должен пить две дозы и срочно звать врача. Я выпил половину и жду тебя. Возьми меня, но позволь им выжить!»
Сознание начало плыть. И в тот момент, когда Стокер впал в забытье, ему показалось, что кто-то появился рядом. На его грудь легла горящая огнем ладонь, а в голове пронеслось:
«Я не костлявая. Я — тот, кому она служит. И выберу за нее…»
Сердце снова сжало болью, но оно продолжило упорно толкать через себя кровь, будто его заставили. Медленно шли минуты, в течение которых слышалось лишь хриплое, тяжелое дыхание. Стокер хватал воздух крохотными глотками. С усилием, но грудь его продолжала вздыматься. Бесконечность спустя обруч разжался. Наваждение рассеялось.
«Значит, они. Это не мой выбор. Кто я, чтобы противиться?..»
====== Стокер. Путь в одиночестве ======
Опомнись, Крисания! Как ты не видишь?
Усмешку тирана под маской Жреца!
О, да, несомненно, он зло ненавидит
И в деле своем он дойдет до конца.
На площади светлой не видишь ты нищих,
Поскольку темницы набиты битком.
Ликует толпа, что их город очищен,
Но вряд ли другие помянут добром!
Все, что задумал Король-Жрец,
Все, что задумал Король-Жрец,
Твой Бог и Отец.
Чтоб камень и тот не отбрасывал тени,
Весь мир он по камню готов разнести.
Твой Бог не одобрит подобное рвенье
И город, возможно, уже не спасти.
Зачем мне скрывать от союзника правду?
В моих интересах, чтоб знала ты всё.
Не бойся запачкаться, Дочь Паладайна —
Отец твой одобрит мое колдовство.
Смотри, что задумал Король-Жрец,
Смотри, что задумал Король-Жрец,
Твой Бог и Отец…
«Прокурор», мюзикл «Последнее испытание»
Спустя 16 лет 4 месяца после победы над Плутарком.
Уничтожив Карабину и Троттла, Стокер, как и хотел, выиграл свой Марс. Правда, чувствовал себя при этом в пух и прах проигравшимся.
После того, как он заглянул в мертвые глаза ребенка, названного друзьями в его честь, Лидер почти перестал спать без помощи лекарств. Лишь таблеткам удавалось погрузить его в похожий на смерть сон без сновидений.
Если он пытался уснуть без них, то сразу после того, как голова касалась подушки, к нему являлась Карабина. Под ее черными, с седыми нитями, волосами Стокеру отчетливо виделось крошечное отверстие с несколькими каплями крови, тянущимися к шее. Она подходила к кровати, опускалась рядом с ней на колени, складывала руки на груди Стокера и клала на них голову. Она вроде бы просто смотрела на него, но марсианин чувствовал, как внимательно разглядывала подруга саму его душу. Даже если старик пытался плотно зажмурить веки, ощущал на себе задумчивый внимательный взгляд. На ребра как будто наваливался не вес изящной женщины, а каменная глыба размером с горы, которые выжгли по его приказу. А она, улыбаясь тепло и ласково, спрашивала:
— Зачем ты убил моего сына, бро?
И тогда Лидер с воплем вскакивал, включал свет, но как только развеивалась тьма, подруга покидала его. Тогда он брал снотворное, запивал его стаканом коньяка или виски и проваливался в черный, как «Харлей» Троттла, сон. Куда бы он ни смотрел, о чем бы ни думал, все ассоциировалось с убитыми по его приказу друзьями.
Каждый вечер он до дрожи боялся встречи с призраком, но для храбрости сам себя высмеивал за иррациональный страх. В его голове все чаще стала появляться мысль о том, что все это — злая шутка кого-то, кто узнал о его преступлении. А может быть, даже способ изощренной мести. Стокер все чаще погружался в эту идею, обдумывал ее со всех сторон, прикидывал, способен ли Винни или Модо задумать и воплотить подобное? Запугать, ослабить, свести с ума?.. А если… каким-то невероятным образом Карабине удалось выжить, и теперь она преследует его, надеясь, что от страха он сам наложит на себя руки? С одной стороны, мысль была совершенно безумная, с другой… Стокеру очень-очень хотелось верить, что она может быть жива, пусть и вынуждена скрываться. А раз так, то и Троттл с их сыном не погибли, а значит, он, Стокер, не виновен в ужасном преступлении!.. Но спустя некоторое время старик будто выныривал из этой параноидальной фантазии, тряс головой, прогоняя ее от себя. Не стоит мечтать о подобном: убийство по его приказу было, и, хочет он того или нет, ему до конца дней сожалеть об этом решении.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Осознание реальности на время позволяло Стокеру прогнать призрака. Но чувство вины и страх предательства он прогнать был не в силах…
В один из таких вечеров, когда он смаковал очередную порцию крепкого алкоголя, оттягивая время отхода ко сну, в его голову пришла неожиданная мысль: а что если Винни и Модо попытаются склонить Огонька к предательству? Старика прошиб холодный пот: эта идея, вместе с той, об изощрённой мести, привела к пониманию, что слежка за ними просто необходима! Он должен все проконтролировать, убедиться, что они не пытаются продолжить дело Троттла! И не заразят его названого сына их вредными идеями!.. Буквально на следующий день Лидеру на стол начали ложится доклады о каждом шаге его бывших соратников, но те, казалось, лишь оплакивали друзей и не думали о мести. Зато шпионам удалось очень быстро выяснить, что с ними часто встречается Огонек. От этой новости в животе старика шевельнулось что-то склизкое, еще более гадкое, чем страх увидеть призрак: он почему-то был уверен, что все свободное время тот проводит с ним или с женой. Ужас от возможного предательства последнего из близких сковал старика. В Стокере зародилось опасение, как бы эти два бунтаря не убедили его мальчика пойти против власти. Он не мог этого допустить! Самый молодой из его генералов был практически готов сменить Скаббарда! У Стокера все чаще находились поводы восхищаться стратегическим видением Огонька, его умением брать на себя ответственность за сложные решения и преданностью Марсу. Старик был уверен, что и управление целой планетой этот талантливый мужчина в обозримом будущем сможет принять на себя. Если только… он не подвергнется чьему-то ненужному влиянию! Винни с Модо мало что способны спланировать без Троттла, а вот посеять в голове Огонька опасные идеи…
Стокер нахмурился и осушил остаток алкоголя залпом. Поморщившись, понял, что нужно задействовать все каналы, чтобы не пропустить момент и среагировать, если кто-то попытается вмешаться в его планы.
Он не допустит очередной измены! И очередной кадровой дыры, ведь закрыть ее просто некем! Рассыплется его тщательно продуманная схема преемственности — и что станет с Марсом через несколько лет, когда он окончательно сдаст?..
На кону не только его, Стокера, благо и желание видеть наследником того, кто был ему сыном. На кону благо целого мира!
Благодаря слежке Стокеру было известно о каждом шаге Винни и Модо. Передатчик-маячок, вживленный Огоньку как и любому другому военному, старик также не брезговал периодически прослушивать. Пару раз лидер замечал, что его генерал как будто на время исчезал из зоны доступа — вместо звука из встроенного динамика слышались только помехи. Стокер гадал, была ли это неисправность хрупкого прибора или намеренная блокировка сигнала? А потом сопоставил данные из отчетов тех, кто наблюдал за Винни и Модо, с временем исчезновения Огонька и его координатами и понял, что они совпадают. Не нужно было быть гением, чтоб понять, что тот использует армейскую глушилку при этих встречах: видимо, опасается быть подслушанным.
