— А он, конечно же, отослал их обратно и велел им найти товар любой ценой, — подхватил капитан. — Еще бы! Если в упаковке действительно было два килограмма героина, «товар» стоил больших денег.
— Да. Когда они вернулись, африканец, должно быть, находился в квартире либо пришел уже во время обыска — как бы то ни было, это стоило ему жизни.
— Думаешь, они пытались заставить его говорить?
— Кто знает? Во время обыска мы с Могильщиком их накрыли — с этого и начались большие гонки. Кстати, если бы я послушался Могильщика и до прихода полиции не высовывался, мы никогда бы не сообразили, что тут без героина не обошлось.
— Не скажи, — возразил капитан. — Наша служба располагала сведениями, что сюда из Франции переправлена партия героина. Правда, мы не знали, когда героин придет и в чем его доставят. Французы потеряли след контрабандистов где-то между Марселем и Гавром.
— Мы этим всю прошлую неделю занимались, — заговорил детектив из подразделения по борьбе с марихуаной. — Вели работу вместе с портовой полицией — в строжайшей тайне. Весь прибрежный район обыскали.
— Как выяснилось, не весь, — сказал Гробовщик. — Но об этом позже. Так вот, на квартиру в Гринвич-Виллидж бандиты вернулись вместе с Бенни Мейсоном. Когда они в очередной раз вынули у Джинни изо рта кляп, с ней началась форменная истерика. Потом она рассказала мне, что Бенни подсел к ней и стал ее утешать. Он даже вызвал врача, который дал ей транквилизатор.
— Какого врача?
— Она не сказала, а я не спросил. Когда врач ушел, Бенни пообещал ей, что ее не тронут, если она согласится сотрудничать. В общем, расположил ее к себе: уселся рядом с ней на стуле верхом, разоткровенничался…
— …а сам задумал ее убить, — вставил капитан.
— Да, но она, по глупости, его не раскусила. Он же рассказал, что возглавляет крупный наркосиндикат, что на него работают люди, которые провозят из-за границы героин, и что Гаса он иногда использовал в качестве передаточного звена или гонца, поэтому у него и нашлись деньги на ферму в Гане. Джинни была потрясена: она же верила в брехню Гаса о первой жене и наследстве. Мейсон на это и рассчитывал: он хотел, чтобы Джинни припомнила все, что говорил и делал в последние дни Гас. Еще Мейсон рассказал, что он проверил Гаса самым тщательным образом и убедился, что тот не наркоман, просто хочет на наркобизнесе руки нагреть. Джинни с ним согласилась, но, к чему он клонит, не поняла. Он сообщил ей, что в полночь Гас получил партию героина, которая стоит больше миллиона, и должен был передать товар дальше, по цепочке, в сундуке, который увезли в порт в шесть часов утра.
— Получил от кого? — спросил капитан.
— Мейсон сказал Джинни, что героин был провезен в страну на французском пароходе.
— Да, на этой неделе в нью-йоркской гавани действительно стал на якорь французский пароход. Мы его подвергли тщательному осмотру.
— Осмотр не мог ничего дать, поскольку упаковку наркотика сбросили с борта парохода в маленькую моторную лодку, которая позавчера, около одиннадцати вечера, прошла не останавливаясь под носом корабля.
— Мои люди наблюдали за лодкой в ночной бинокль — в нее ничего с борта не сбрасывали, — сказал детектив из ПБМ.
— Возможно, сверток уже находился в воде. Я ведь повторяю только то, что, по словам Джинни, сказал ей Мейсон. Бенни послал Гасу карту с Джейком, торговцем наркотиками, из-за которого нас с Могильщиком отстранили от службы.
Представители городской полиции смутились, но детективы из отдела по борьбе с наркотиками и из подразделения по борьбе с марихуаной ничего не заметили.
— На карте указывалось точное место, куда должны были выбросить с лодки сверток, — это на берегу реки, в парке, в десяти минутах ходьбы отсюда. Лодка должна была проплыть не останавливаясь. Бенни знал, что Гас подобрал сверток, потому что, во-первых, за управляющим следил человек Мейсона и видел, как тот дожидается на берегу, и, во-вторых, когда лодка вернулась в гавань, береговая полиция тщательно обыскала ее, однако ничего не нашла.
— Господи, эта моторная лодка у нас уже давно на заметке! — воскликнул детектив из ПБМ. — Она принадлежит таксисту по имени Скелли. Он ночной рыбной ловлей увлекается. — Детектив повернулся к одному из своих агентов: — Скелли и всех, кто его знает, задержать.
Агент бросился к телефону.
— Бенни сказал, что, когда его люди овладели сундуком, героина там не было, — продолжал Гробовщик, — и Джинни решила, что Гас присвоил наркотик и бежал, ведь героин стоит больших денег. Он куда-то ушел часов в одиннадцать вечера и больше не появлялся, что показалось ей странным: близких друзей, где бы он мог заночевать, у мужа не было, идти ему было некуда. Но Бенни ответил, что Гас героин не присваивал и не убегал, что его нашли, что Гас ранен и не в состоянии говорить и что, по всей видимости, его кто-то ограбил.
— Но ведь сверток, прежде чем за ним приехали люди Мейсона, пробыл у Гаса шесть часов, — удивился лейтенант. — Не было ли это со стороны Бенни опрометчиво?
— Нет, у Гаса сверток был в полной безопасности. Во-первых, люди Мейсона установили за управляющим слежку; во-вторых, Гас должен был на следующий же день отплыть в Африку, поэтому идея подложить наркотик в сундук себя оправдывала. Кроме того, Бенни ничем не рисковал: за квартирой управляющего всю ночь следил его человек, который видел, что Гас вернулся в квартиру после встречи на берегу и что после этого никто из дома ни с каким свертком не выходил. Он видел, как приходили после пожарной тревоги мы с Могильщиком, как пошел гулять с собакой, а вернулся без нее африканец; видел он и Небесную, когда та рано утром ненадолго заходила в квартиру. Нет, Бенни мог быть уверен, что сверток с героином никто из квартиры не вынес.
Детективы переглянулись.
— Значит, сверток и сейчас здесь, — сказал лейтенант уголовной полиции.
— Это исключается, — возразил капитан. — Мы весь дом прочесали вдоль и поперек. Другие жильцы, уверен, не имеют к этому делу никакого отношения. Мы же собственноручно проверили всех на входе, осмотрели в кладовке каждый сундук, каждую коробку, всю старую мебель. Мастерскую буквально перевернули вверх дном, разобрали топливную форсунку, стиральные машины, выгребли золу из мусоросжигателя, заглянули в канализационную трубу, даже камеры из двух автопокрышек вынули. Во что превратили квартиру управляющего, вы видели сами. При таком обыске иголка бы нашлась, не то что сверток.
— Бенни прекрасно отдавал себе в этом отчет. Такой сверток не спрячешь, поэтому избавиться от него Гас мог, только передав его кому-то в доме.
— А Мейсон не говорил, большой это был сверток? — полюбопытствовал детектив из ПБМ.
— Говорил: в свертке было пять килограммов восьмидесятидвухпроцентного героина.
Все присутствующие присвистнули одновременно.
— Ничего себе! — хмыкнул лейтенант уголовной полиции.
— Сейчас посчитаем, — оживился детектив из ПБМ. — За килограмм чистого наркотика он платит примерно пятнадцать тысяч долларов. То есть около семидесяти пяти тысяч за сверток. Потом разбавляет героин лактозой и, таким образом, имеет с каждого килограмма порядка полумиллиона долларов, а значит, два с половиной миллиона за сверток.
— Иными словами, мотив для убийства имелся, — сказал лейтенант.
— И все-таки куда делся героин? — отозвался капитан из отдела по борьбе с наркотиками.
— Именно этот вопрос Мейсон и задал жене управляющего, но Джинни ничем не могла ему помочь. Она сказала, что Гас не водил дружбы с жильцами, скорее даже не ладил с ними.
— Ничего удивительного, — сказал капитан. — Он же местом управляющего не дорожил.
— Затем Бенни спросил ее про Мизинца, и она рассказала все, что про альбиноса знала, но подробности жизни Мизинца Мейсона, как вы догадываетесь, не интересовали. Он хотел знать только одно: мог ли Мизинец взять у Гаса сверток и припрятать его где-то в доме. На это Джинни ответила, что лучше дождаться, пока Гас сможет говорить, и спросить об этом его самого — ведь она ни мужа, ни Мизинца с полуночи не видала. Тогда Мейсон признался, что, не найдя в сундуке свертка, его люди Гаса убили, а труп сбросили в реку.
— Что-то не верится, — сказал детектив из ПБМ и, повернувшись к капитану, спросил: — А ты веришь?
— Конечно, нет, черт побери! Какой им был смысл убивать Гаса, пока не найден пятикилограммовый сверток с героином?
— Мне тоже так кажется.
— Где же тогда Гас?
— Кто знает!
— Может, он прячется где-то в доме? — предположил лейтенант уголовной полиции.
— Нет, — отрезал капитан.
— Тогда, может, Бенни сказал правду?
— Нет, скорее всего, он просто пытался мулатку запугать, — заметил лейтенант.
— И запугал не на шутку, — сказал Гробовщик. — А потом предложил ей пять тысяч, если она поможет найти Мизинца.
