вину за то, чего не смог предотвратить, едва ли не потеряв свою дочь.
— Сносно, — демоница мягко улыбнулась, однако сухие губы едва разомкнулись, показывая степень истощённости. — Есть слабость, но это пройдёт, — не придавая значение происходящему, подытожила девушка. Да, возможно она ощущала себя гораздо хуже, чем говорила, однако этого им знать было не нужно.
— Вики, это твоё здоровье, не обесценивай свои проблемы! — не соглашаясь, произнесла Ребекка, импульсивно разводя руками в стороны.
Материнское сердце сжималось в тисках при мысли, что с её ребенком могло что-то произойти. Какой бы она не была на раутах или совещаниях у Владыки, это не отменяло её безмерной любви к дочери и инстинкт, что твердил сравнять всех виновных с землёй, но это предоставилось сделать мужу, который не медлил в собственных решениях. Однако всё это отходило на последний план при виде очнувшегося чадо.
*****
Семью часами ранее Ад. Дом семьи Уокер.
Ребекка
Впервые в нашей тихой гавани за долгие годы творилась адская суматоха. Шум доносился с разных сторон, так же как и грозный голос Винчесто, который всю ночь опрашивал обслуживающий персонал, ни с кем не церемонясь.
Известие об отравлении дочери подкосило без малого всех. Возможно происшествие могло бы восприниматься несколько иначе, если бы это произошло где-то в школе или в клубе, куда это парочка ходила, но нет. Всё произошло именно у нас на глазах. Именно это вызывало невероятную ярость в муже.
Бессонная ночь негативно сказывалась, спать не хотелось на фоне переживаний, однако никто не отменял плохое самочувствие, что выработалось на этом фоне. Руки, державшие некогда горячий травяной чай от нервов, изогнулись, роняя кружку на пол. Я слишком много думала об этой ситуации, не в силах сконцентрироваться на чём-либо.
— Дорогая, — из неоткуда появившийся муж обеспокоенно взял на руки, перенося из-за стола на мягкий диван. Ощущение беспомощности накрывало с головой.
Конечно я понимала, как ему трудно, и сколько мыслей витало в его голове. Если я сидела, ничем не занимаясь, лишь переживая за Вики, Винчесто всю ночь бегал туда-сюда, опрашивая прислугу, переворачивая школу, в конце концов таки найдя предателей. Как всегда всё сводилось к ангелам, разглядывая этих бессердечных тварей, в голове появлялось отвращение к старой себе, которая действительно планировала в будущем примкнуть к ним, если бы не муж, за что благодарна ему по сей день.
— Что будет девушке? — как-то отрешённо произнесла, не замечая того, как голос приобрёл другую тональность под гнётом усталости.
Эмоции мужа быстро поменялись. Губы сжались в тонкую полоску, когда глаза загорелись, на лице возникла та самая кровожадная ухмылка, не предвещающая ничего хорошего, как минимум для тех, кто попал под его руку. Именно такое выражение лица могло пробуждать во мне страх, однако я прекрасно понимала, что муж никогда не поднимет на меня руку, даже в самый тёмный час.
Служанку жалко не было, особенно после известия о том, что принуждения как такого не было, ведь эти твари любили и такое. Найти жертву, заманить шантажом, а потом девочка бы делала всё, что эти маразматики бы не попросили. Здесь же всё было иначе. Ровно поэтому, какое бы решение он не принял, я была готова поддержать, ощущая слабое внутреннее спокойствие, ведь виновные пойманы.
— Сошлись на мнении, сто лет в адской тюрьме без возможности продвижения в дальнейшем по иерархии вперёд и работать служанкой у демонов с рангом не выше низших, — нехотя произнёс демон, вспоминая эту милую мордашку, что готова была предложить себя за смягчение наказания. Однако жене об этом знать не стоило. Такие барышни вызвали у Адмирона лишь отвращение. — Ну и конечно, пять лет отработок на низших этажах, выполняя грязную работу после пыток и прочего.
— Справедливо, но если Вики станет хуже, любое из назначенных наказаний покажется раем для неё! — грубо гаркнула, вспоминая неподвижное состояние Вики, при виде которого сердце переставало биться.
— С Вики всё будет хорошо, — воодушевление в его голосе не обнадёживало мои весьма тоскливые мысли, но по крайней мере сеяло где-то в глубине надежду.
— Ты его примешь? — неоднозначно намекнула на Геральда, не смотря на всё произошедшее, чувствовала, плохого демон не желал, поэтому нужно было хоть немного эту тему зацепить, чтобы потом дочь не отдалилась ещё больше, прекрасно понимая, что ей будет нужна её поддержка.
— Потом поговорим, — всё с той же неохотной интонацией произнёс муж, в нём говорила не злость, а скорее бессонные сутки. Из-за усталости Винчесто не мог всё достаточно обдумать. — Обязательно поговорим, тем более уделим огромное внимание тому, что я узнал об этом демоне последний! — руки на моей талии сильнее сжались, захватывая в кольцо. Винчесто осторожно прижал к своей груди, проводя своей горячей рукой по моим убранным в высокий хвост волосам.
*****
Виктория
Прошло четыре дня. Помнила их с трудом, поскольку практически всё время проспала, набираясь энергией. Уфир практически никого не впускал, ссылаясь на то, что мне нужно хорошо отдохнуть и прокапать какое-то лекарство. Поэтому единственное из развлечений были письма, которые каждый день носила медсестра от родных, и вечерние истории Уфира о весьма занятной практики в Цитадели. Врач оказался весьма интересным собеседником, не смотря на занудство о важности и лекциях о соблюдении всех его предписаний, если хочу быстрее прийти в себя.
Больше хотелось поговорить с Геральдом. Не видя демона всё это время, соскучилась по вербальному общению. Не смотря на всё произошедшее, мы лишь мельком говорили об этой ситуации. Я прекрасно знала, что нам предстоит не мало времени, чтобы окончательно прийти к нудной фазе отношений. Больше всего волновал вопрос, как сделать всё в обход Сатаны. Страдать из-за Господина хотелось меньше всего, тем более после небытия.
— Вики, тебе письмо! — улыбчивая Ливия протянула тёмно-синий конверт, который так любил использовать Геральд, поэтому лёгкая улыбка образовалась на уже розоватых губах.
Вряд-ли мои эмоции, которые я уже не собиралась скрывать, девушка не поняла, что к чему, оставляя меня наедине с конвертом, который я тут же распечатала, начиная читать строки, оснащённые знакомым почерком.
«Здравствуй, бестия. Представляю, как тебе одиноко в четырёх стенах, и удивляюсь тому, как ты всё ещё не прибила Уфира, но обещаю, осталось совсем немного, прежде чем мы встретимся. Выполнял обязательное условие твоего прощения, теперь весь мой дорогой костюм в грязи, а клумбы возле дома в розах. Раньше размышлял о том, какой же ты цветок — нежная и сладкая, как пионы или же терпкая и элегантно прекрасная, как утренние лилии, но понял, ты, как розы, расцветшие в моей душе.
