Невероятно красивая, дурманящая, манящая, а твой характер подобно шипу на стебле этого чудного цветка, который за день меня успел уколоть несколько раз, что-то напоминает…не правда ли? Захаживал к тебе, Винчесто с грацией аристократа профессионально меня избегает, матушка посмеивается с его поведения, говоря о том, что ему сложно отпустить своего чертёнка из-под отцовского крыла, поэтому меня ждёт долгий, располагающий к себе процесс. Но всё это меня не волнует, потому как при личной встречи я буду с нетерпением ждать повторения твоего весьма интересного утверждения о том, почему же люди так любят землю, моя Виктория» Улыбка стала шире. Представила себе этого грозного мужчину, сидящего на коленях перед грунтом, пыхтящего над острыми розами, что должно быть разрезали его ладони нещадно вдоль и поперёк своими острыми, как нож шипами. Ну кто бы сомневался, ещё первый раз, когда в девятнадцать у меня произошли первые отношения, папа быстро отфутболил сына Астарты, а я и не стала наседать, поскольку сама не была до конца уверенной, но здесь всё было гораздо иначе, и ему придётся смириться с тем, что всё серьёзно и лучше позже, чем никогда.
— Рассказать ему о любви людей к земле? Ага, щас же, расскажу ему одну славную притчу о том, как один слишком много о себе думающий демон не ценил, что имел. В итоге, как та бабка, едва ли не остался у разбитого корыта! — самодовольно произнесла. Нет, теперь была его очередь говорить всё то, что я услышала перед тем, как попасть в небытие. Настала очередь его признаний и моих раздумий.
— Я бы послушал… — низкий, подобно рыку животного раздался за спиной едва знакомый голос, конечно, не ожидая такого, я подпрыгнула на кровати, разворачиваясь к двери, ведь была настолько сосредоточена этой бумагой, раз даже не услышала ужасного скрипа, который каждый раз бил по перепонкам, впуская Уфира или какую-нибудь медсестру в палату.
Оглядевшись и тем самым сталкиваясь с ехидной ухмылкой брюнета, который словно насмехался над моей невнимательностью и куда-то подевавшейся уверенностью. Но посмотрела бы я, если его уважаемый папочка резко бы появился в самый неожиданный момент, был бы ли он так ехиден?
— Люцифер! Как ты сюда попал? — глубоко вздохнула, действительно не ожидая его здесь увидеть. Тем более учитывая, что Уфир никого не впускает в палату, и на месте этого засранца я бы предпочла всяко лучше увидеть Геральда или родителей.
Глаза сына Сатаны сверкнули, а ухмылка стала ещё шире. Когда взяв стул, стоявший у двери, он перенёс его к кровати, ближе усаживаясь рядом. Судя по его вербальным жестам и задумчивости, нам предстоял серьёзный разговор. Вот только чего он хочет, неужели прознал про дела его отца и Геральда и начнёт меня шантажировать? Однако какой этому наглецу прок.
— Думаешь, в этом мире существуют двери, которые я и или Отец не могут открыть? — буднично изрекая, демон разглядывал оснащённую приборами палату. Он с детства не любил подобные помещения, поскольку косвенно они напоминали о его матери.
— Сын Сатаны без упоминания папочки никак? — мягко улыбнулась, откидывая волосы за спину, а после убирая одеяло в сторону. Любимая брючная пижама позволяла мне эдакую вольность, не думать о своём неподобающем виде, ведь на земле люди носили их даже просто так на улице.
Он всё также приторно мне улыбался, наверное слишком серьёзной была тема. Однако глаза зло сверкнули, вот оно, я попала в цель своей болтовнёй. Готова была поспорить, каждый второй сравнивает его с отцом, ну или как минимум постоянно этим порицает. Но в этом виноват он сам, нечего употреблять своего крутого отца на каждом повороте, а потом испепелять любого, кто посмеет их сравнить своим взглядом. Улыбка сошла с лица, когда выражение стало более спокойным, однако скулы напряглись.
— Молодец, учительница, я засчитаю эту шутку, но впредь не позволяй себе такую вольность, — коротко и понизив голос произнёс демон, когда некогда горящие от немой ярости глаза потухли. — Перейдём к делу.
Брюнет щёлкнул пальцами, а в его руках появился пергамент. Догадаться, что это была за бумага, проблем не было, ведь в учебниках по демонологии чётко говорилось. Пергамент — старейшая бумага, которую использует Тёмный лорд, заключая свои тёмные сделки со смертными и прочей челядью.
Но теперь возник иной вопрос, зачем ему это и чего он от неё хочет. Отдавать свою душу кому-то она точно не планировала. Пазл начал потихоньку складываться, когда демон словно удостоверившись в написанном, протянул бумагу мне.
— Что это? — показушно выгнула бровь, когда отвыкшие от чтения глаза начали бегло изучать договор. Именно договор, однако найти что-то связанное не получилось, поскольку голос демона быстро нагнал.
— Фи, как не красиво лгать, Виктория, — Люциферу удалось это произнести так, как делал Винчесто, когда хотел хоть немного пожурить замеченную во лжи дочь. — Я предлагаю тебе взаимовыгодную сделку.
— Разве это подвластно не только твоему отцу? — изогнула бровь, не сильно вдаваясь в текст. Это действительно удивило, поскольку нигде не говорилось о том, что данным занятием может заниматься кто-то, кроме самого Дьявола.
— Демоница, ну что за глупости, — он закатил глаза, но цепляться за это не стал, по сему преследующая им цель была важнее. — Заключать сделки может любой, у кого на это хватит сил и заинтересованности.
Сказанное им, мало о чём говорило, по сколько это по прежнему не давало мне никаких объяснений того, чего он хочет. Отдать ему свою душу? Да ни за что! Стать его марионеткой? Уж тем более нет! И тем не менее было интересно послушать, чего он хочет, что он может предложить мне взамен. Любопытство было выше. Ведь у демонов было всё, в отличие от людей, которые просили до боли в коленях простые вещи, что их по сути окружали.
— С чего вдруг ты решил, что я отдам тебе свою душу? — усмехнулась, поправляя копну волос, что лезла в глаза, мешая разглядывать его эмоции, в мыслях уже решила пойти к парикмахеру.
— Упаси меня «Дьявол», твоя душа мне ни к чему. Во мне не растет фетишист-коллекционер, подобный отцу, — неохотно бросил демон, удобнее усаживаясь на железном стуле. — Но ты права, мне есть, что тебе предложить, и есть, что с тебя спросить.
Он вновь улыбнулся лукавой улыбкой, которая красноречиво говорила за себя — «малышка, у меня такое предложение, от которого ты, дорогуша, отказаться не сможешь», и тем не менее в руках был стандартный пергамент. Демонический азарт горячими всплесками прошёлся по хребту. Что он мог знать о моих нуждах, чтобы с такой спесью и
